Власть книжного червя. Том 4 - Kazuki Miya
Похоже Корнелис действительно прочитал эту книгу, не смотря на все его жалобы на леди Эльвиру. Его правая рука держала поводья, а левая обнимала меня, надежно удерживая меня в седле. Подобные сцены встречались и в рассказах, и они были похожи на объятья. Проблема была в том, что я совершенно точно не была настолько спокойной, чтобы полностью расслабиться в его руках. Наоборот, я чувствовала себя словно Богиня весны, во время ее кружений.
Я должна была внимательнее читать “Истории Любви”, а не книги о фей-зверях!
Я думала, что Корнелиус выбрал меня, потому что моя родина, статус и фракция сделали меня лучшим кандидатом, и что не смотря на то, что наши рабочие отношения были довольно хорошими, между нами никогда не было настоящей романтики. Мысль о том, что однажды, возможно, мы пойдем к той самой беседке, никогда не приходила мне в голову.
Корнелиус действительно хорош во внезапных атаках…
***
Если я верно помню, это был конец лета, время проведения церемонии летнего совершеннолетия и осеннего обряда крещения. Леди Розмайн целыми днями была занята подготовкой в храме, и во время ее отсутствия ее вассалы вкладывали все свои силы в вышивку для нарядов Шварц и Вайс.
По воле случая именно в тот день вассалы леди Розмайн были заняты обновлением украшений ее комнаты в связи со сменой сезона. У Джудит была практика, а Филина помогала в храме, так что я была единственной, кто вышивал в комнате для вассалов.
— Леонора, Рихарда здесь? — спросил Корнелиус, появившись на пороге.
Я бросила взгляд на дверь, ведущую в комнаты леди Розмайн и ответила:
— Она сейчас занята украшением покоев, поэтому я думаю, что она просто прогонит тебя, если не сочтет твое дело достаточно срочным.
Корнелиус должно быть тоже мог легко представить ее реакцию, поэтому он с улыбкой уселся рядом.
— Думаю мне придется подождать, пока она не закончит. У нее же должен быть перерыв после пятого колокола, верно?
— Да, скорее всего так и будет, — ответила я, уверенная, что даже Рихарда даст себе время для отдыха, а после вернулась к вышиванию. Я хотела воспользоваться этой редкой возможностью, чтобы поговорить с Корнелиусом, но никак не могла найти подходящих тем.
Ты уже решил с кем пойдешь…?
Меня очень беспокоил этот вопрос, но я слышала, что Корнелиус уже порядком устал от подобных вопросов со стороны своей матери. Меньше всего я хотела сделать наше молчание еще более неловким. Временами, когда мы работали вместе, мы обсуждали наши рабочие обязанности, но в отсутствие леди Розмайн нам было не о чем говорить. Возможно я могла бы поднять тему обучения у лорда Бонифация… Или это было бы слишком внезапно?
Я молча продолжила свою работу, все еще пытаясь придумать, что сказать.
— Эта вышивка кажется довольно сложной. Я понимаю, почему леди Розмайн сделала все возможное для того, чтобы избежать ее… — голос, который разрезал тишину, казался крайне восхищенным. Я подняла глаза и поняла, что Корнелиус все это время смотрел на мои руки, и теперь когда я знала, что его взгляд был сосредоточен на мне, я почувствовала, как мои пальцы мелко задрожали.
— Лизелета — искусная вышивальщица, а не я. Ей отлично дается тонкая работа, и она с большим удовольствием будет отдавать все свое время вышивке. Она не только выполнила свою часть работы, но взялась и за вышивку на одежде леди Розмайн. Она собирается сделать так, чтобы вышивка на подоле совпадала с дизайном одежды Шварц и Вайс.
— Вот как…
Любовь Лизелеты к шмилям была известна всем вассалам леди Розмайн. Она думала, что хорошо скрывает это от леди, но я была уверена, что ее тайна уже давно была раскрыта.
— Значит вы, девочки, поделили вышивку между собой… Ангелика тоже участвует? — спросил Корнелиус, выглядя при этом чрезвычайно обеспокоенным. Вероятно он вспомнил о своих страдания во время работы в эскадрильи “Поднять оценки Ангелики”. Либо, не смотря на ее помолвку с лордом Экхартом, он питал к ней чувство вечной любви.
— Это может удивить тебя, Корнелиус, но у Ангелики есть талант к вышивке.
— Не может быть.
— Чистая правда. Она согласилась помочь, если Лорд Фердинанд после разрешит ей вышить эти магические круги и на ее собственном плаще. Она сказала, что не пожалеет никаких сил, когда дело доходит до улучшения ее снаряжения.
— Хотел бы я, чтобы она проявляла такое же рвение к учебе… — сказал Корнелиус, преувеличено вздыхая. Хотела бы я тоже вздохнуть. Он стал очень разговорчивым, когда разговор затронул Ангелику, но подобное лишь загоняло меня в депрессию.
Комната снова погрузилась в неловкую тишину. Казалось мы оба бросали взгляды друг на друга, но ни один из нас не мог найти тему для разговора. Наше молчаливое противостояние продолжалось, нарушаясь лишь слабым шелестом моих ниток, проходящих сквозь ткань. И так было до тех пор, пока Корнелиус снова не заговорил.
— Ты тоже вышиваешь для того, чтобы усилить свое снаряжение? Или ты думаешь о будущем?
Слово “будущее” заставило мое сердце забиться чаще. На ум сразу пришел образ жены, вышивающей плащ для своего мужа. Я практиковалась с расчетом на будущее, это было правдой. Но чего Корнелиус не знал, так это того, что я хотела вышить именно его плащ.
— Думаю, сразу оба варианта. Я просто надеюсь, что мои усилия не пропадут даром, — сказала я, отчасти в шутку, и собрав все свои силы, заставила себя улыбнуться.
— Понятно, — небрежно ответил Корнелиус, снова опустив взгляд на мои руки. — Я не думаю, что они пропадут даром. Я имею в виду, если ты вышьешь мой плащ.
— Ахаха. Это безусловно станет хорошей наградой для моей тяжелой работы, — сказала я. Но я не получу своей награды, как бы сильно не хотела.
Я снова проткнула ткань иглой и протянула нить. И снова. И снова. И
