Ольга МИТЮГИНА - ХРАМ МОРТИС-1. Хранитель Тайного Алтаря

— Не знаю, – коротко ответил юноша. – Ничего.

— Тогда сядь, – Вир пожал плечами. – Вина хочешь? Или чаю принести?

Эет со свистом втянул в себя воздух и, вместо того, чтобы сесть, сделал круг по комнате.

Разговор с Локом не давал покоя.

— Что… – начал было Эет – и замолчал.

Лок не выдал Гими ни одной тайны обитателей Храма. И тем самым словно обязал самого Эета молчать…

— Что? – спросил Вирлисс.

— Ничего, – через силу вытолкнул Эет. – Прости, что я тебя потревожил.

Он повернулся и медленно пошёл к выходу, сейчас как никогда похожий на зомби. Даже налетел на стойку балдахина.

— Эет! – Вирлисс вскочил.

Молодой человек остановился и через силу обернулся к Вирлиссу.

Вир с тревогой всматривался в его лицо, ставшее вдруг таким измученным. Так Эет выглядел, лишь когда считал себя виноватым перед ним.

— Эт, что бы там ни было, забей! – как можно беспечнее улыбнулся призрак. – Все проблемы обычно существуют только в твоей голове.

— Нет, – вытолкнул Эет. – Просто…

— Просто что? – вампир взял друга за руку и почти силком усадил на табурет. А сам присел рядом на корточки, пытаясь поймать взгляд светлых глаз, синих, как полуденное море.

— А я Локу предложил у нас остаться, – вдруг выдал Эет.

Вирлисс не сумел скрыть удивления.

— Ну… – пробормотал он наконец. – Предложил так предложил. И что он ответил?

— Что подумает.

Вирлисс невольно рассмеялся.

— Да уж… Действительно, странный мальчишка. Занятный. Ну и дальше-то что?

— Ничего… – прошептал Эет. – Много о себе рассказал… А я не могу тебе…

— И это тебя терзает? – Вир расхохотался уже в голос, запрокидывая голову. – Мо-ортис!… Что же ты за существо-то такое? Не можешь – и правильно. Лок тебе открывался не затем, чтобы ты направо и налево… Если он захочет что-то мне рассказать, то сам это сделает.

— У меня… такое ощущение… что я предаю твоё доверие, – почти беззвучно признался Эет. – А почему – и сам не знаю…

— А у меня ощущение, что тебе надо лечиться. Жаль, не у кого! – хмыкнул Вир, показав клыки. – У тебя уже крыша едет.

Зомби попробовал улыбнуться. Тревога отступала…

За окном тихо падал снег, в стекле дрожало отражение танцующего огонька светильника… И мягкие отблески золотили портрет кареглазой девушки…

— Даже и не подумать, что она была богиней, – почти беззвучно заметил Эет.

Вирлисс вздохнул и поднялся. Лицо его омрачилось.

— Сказки заканчиваются, – тихо произнёс он странную фразу, не отрывая глаз от картины.

— О чём ты?

Вирлисс пожал плечами.

— Понимаешь, Эт… – медленно заговорил он. – Иногда я задаю себе вопрос… есть ли на свете девушка, которую я люблю? Или то уже мечта о любви? Прошло столько лет… я изменился… Возможно, изменилась она. Там, в Асгарде… Иной раз… Эт, я ловлю себя на том, что боюсь встречи!

— Ты разлюбил её? – прошептал Эет.

Ему почему-то стало жутко.

То чувство, что горело в нём, любовь к Госпоже, словно стало неким маяком. Оно согревало в леденящие минуты отчаяния, дарило силы, когда их, казалось, уже неоткуда было черпать, вело и направляло… и сама мысль, что можно лишиться этого внутреннего огня, повергала в ужас.

Вир криво улыбнулся.

— На тебе Заклятье, Эт, – ответил он. – Ты не сможешь разлюбить Ринн… а главное – не захочешь. А я…

— Ты?

— Я люблю Фрери. Но я начинаю сомневаться, что люблю живую девушку, а не собственную мечту. Я люблю Фрери, а не Фрейю. Я не знаю Фрейи… Понимаешь?

— Нет.

Вирлисс закусил губы.

— Меня мотает, Эт! – почти со злостью воскликнул он. – Всё, что было между нами – оно действительно было. Но мы – это по-прежнему мы?

— Ты – да, – твёрдо ответил Эет. – А она тем более, потому что ей не с чего меняться. Она мертва. Мертвее нас с тобой.

— Она богиня, а я просто немёртвый, – тихо ответил Вир, отворачиваясь. – Она в Асгарде. И кто знает…

— Я не знаю. И ты не знаешь. Ты любишь её?

— Эт…

Эет встал и, ни слова не говоря, забрал со стола Вирлисса портрет Фрей.

— Думаю, он тебе не нужен, – только и сказал юноша. – Не мучай себя. Разлюбить – не преступление.

— Эт! – Вир распахнул глаза, и в них боль смешивалась с недоумением. – Эт, поставь!…

— Спокойной ночи, – Эет, не говоря более ни слова, вышел из комнаты друга.

Вирлисс потерянно смотрел на осиротевший стол. В душе царила полная пустота, словно вместе с Эетом из комнаты ушла Фрери.

Чувства накатили с такой силой, что Вир, не помня себя, вылетел в коридор.

— Эт! – он заколотил в комнату друга. – Эт, верни!… – кричал он, забыв о спящих мальчишках. – Верни мне её!… Эт, будь человеком!…

Эет не открывал.

Коротко взвыв, Вирлисс развоплотился и прошёл сквозь двери.

Эет стоял к нему спиной и смотрел на падающий за окном снег.

— Отдай!

— Ты что-то для себя решил? – обернувшись, холодно осведомился золотоволосый юноша.

— Что тебе башку мало свернуть! – рявкнул Вирлисс, пытаясь выдрать у Эета из рук картину. – Психолог доморощенный выискался! Не смей её больше трогать!…

— Тогда больше не говори того, что я сегодня слышал, – ответил зомби, выпуская портрет.

— Придурок! – фыркнул Вирлисс, хлопая дверью.

Эет рассмеялся, глядя ему вслед.

Гими

Гими, задыхаясь, отпрянул от замочной скважины. Он проснулся от криков и стука в коридоре, но выглянуть не посмел. И сейчас увидел, как из комнаты Эхета, словно ошпаренный, вылетел незнакомец и скрылся в дверях напротив, хлопнув ими так, что эхо прокатилось по всему коридору.

Сперва Гими подумал, что это сам Эхет – хотя зачем ему было колотиться в собственную спальню? – но в полоске света, выбившейся наружу в краткий миг, когда открывались двери, мальчик успел заметить, что волосы у человека не золотистые, а…

Гими сглотнул.

Он никогда не видел людей с такими волосами.

Сердце прыгало в горле. Губы пересохли от страха.

Наконец, решившись, мальчишка выскользнул в коридор и постучал в комнату Лока.

— Лок! Лок, ты спишь? – зашептал он.

Замок щёлкнул, и в приоткрывшейся щели возникло остренькое личико рыжего мальчишки.

— Ну? Чего орёшь?

— Я не ору… – растерялся Гими. Лок, не вступая в препирательства, втянул друга в тёмную спальню. – Это не я орал… Ты тоже от криков проснулся?

— Проснёшься тут, – буркнул Локи. – Уснуть не успел!

— Лок, кто живёт у тебя за стенкой?

— Никто не живёт, – снова буркнул Лок, отходя к окну. Снег перестал, выглянула луна, и её голубой свет ярко сиял на рыжих волосах мальчишки.

— Ну, не за стенкой. А через комнату? Ближе к залу!

— Никто не живёт! – чуть раздражённей ответил Лок.

— Но я только что видел, как туда зашёл человек! – сверкнул глазами Гимильк. – Это он сейчас на весь коридор кричал.

Лок вздохнул.

— Гими, Эет ведь предупреждал, чтобы ты не совался, куда не просят. Наверное, сам хозяин бродит?

— У Эхета волосы золотистые. А у этого…

— У этого?… – широко ухмыльнулся Лок.

— Серебристые, – прошептал Гимильк.

— Седые, что ли?

— Сам ты "седые"! Серебристые, клянусь Баалом!

— А разница-то в чём? – зевнул Локи.

Гими сжал кулаки.

— Ты Снежка видел?

— Так он белый, – хмыкнул Лок.

— Именно! Не скажешь же, что седой!

Локи вздохнул.

— Слушай, Гимильк, ложился бы ты спать…

Гими стоял с открытым ртом и смотрел в одну точку.

— Локи… – выдохнул он. – Так это же… Снежок!

Лок вопросительно вскинул брови.

— Снежок умеет принимать человеческий облик!

Лок молчал.

— Ну, что ты скажешь? – не вытерпел Гимильк.

— Идём!

Локи схватил Гими за руку и вытянул в коридор.

— Какая дверь?

— Напротив… Напротив спальни Эхета, – шепнул срывающимся голосом Гими. Во рту слюна пересохла, так было страшно.

Лок приник ухом к тёмным доскам.

— Что там? – шепнул Гими.

— Кто-то ходит, – кивнул Локи. – Вот не спится, а! – покачал он головой.

— Услышат… Ты бы потише…

— Нет, – усмехнулся мальчишка. – Пока я не захочу, никто нас не услышит, горе моё.

Гими захлопал глазами от такой странной уверенности.

— Идём… – несмело потянул он друга за рукав. – Идём, страшно!

— Что, уже передумал Снежка в человеческом облике смотреть?

— Что он тебе, мистерия, чтобы его смотреть? – рассердился Гимильк. – Сейчас как Эхет выйдет…

— Даже если выйдет, не увидит, – со странной усмешкой ответил Локи, и Гими отпрянул. В выражении глаз друга ему почудилось что-то недоброе.

— Лок… это ты? – прошептал он.

— Я это, я, – хмыкнул приятель. – Не трусь! Ладно, что под дверями стоять? Если боишься в чужие тайны влезать, нефиг бегать, домыслы строить и другим мешать спать!