Баба Яга спасает мир - Анна Каракова
– Тогда спрячьте её подальше от камеры! И от меня! Хочу видеть только гармоничные, одухотворённые лица! Только красоту!
Мимо прогромыхала железная стойка-вешалка с десятком болтающихся на перекладине костюмов.
– Это что?! Наши костюмы? – режиссёр схватил пару сарафанов, с сомнением покрутил их так и эдак.
– Да, всё как вы просили, – подтвердил ассистент.
Режиссёр недоверчиво посмотрел на него, принялся перебирать остальные наряды.
– Вы уверены, что я просил именно это?
Ассистент кивнул.
– Ну, допустим. А где костюм Яги? Костюм Яги готов?!
Ему никто не ответил.
– Что-то я не слышу... – протянул режиссёр нехорошим голосом.
Тут из-за вешалки с ворохом одежд вдруг появилась стройная невысокая девушка с глазами огромными и чистыми, как родниковая вода. От неё веяло спокойствием и уверенностью. Не торопясь, с достоинством, она сняла вешалку и продемонстрировала наряд режиссёру.
– Вот, пожалуйста. Этот, – проговорила она мелодичным высоким голосом, напоминающим журчание ручья.
– Вы кто?
– Марья.
– Да мне всё равно! Вы – костюмер?
Слегка ошарашенная, Марья кивнула.
Режиссёр скользнул мимо неё взглядом и принялся изучать многослойную юбку из мешковины, специально взлохмаченную по подолу. Широкую льняную рубаху со скромной вышивкой по манжетам и вороту.
– Как-то... бледновато, – скептически прокомментировал он. – Яга – ключевой персонаж! Она должна быть ярким пятном! В этих лохмотьях она сольётся с толпой! Вы что, не понимаете?
Он присмотрелся к вышивке и ткнул в неё пальцем.
– Это, по-вашему, что?
– Цветок. К сожалению, не знаю названия. Но такие узоры ещё моя бабушка вышивала, а она...
Режиссёру слушать было некогда и неинтересно.
– Не имеет значения! – перебил он. – Найдите какую-нибудь цветастую шаль, прикройте эту серость! Мне нужны яркие пятна, слышите?
Марья хотела было возразить, но режиссёр больше ни ею, ни костюмами не интересовался. Он смотрел за спину Марьи, где рабочие сцены разворачивали вывеску «ПОЗДРАВЛЯЕМ С ПРАЗДНИКОМ ИВАНА КУПАЛЫ», и наливался праведным гневом.
– А ну стой! Это что такое? А?! Вы куда это монтировать собираетесь?! Здесь задник должен быть!
Рабочие сцены застыли на месте, кто где стоял.
– Где оператор?! Где свет?! Где звук?! – вопил режиссёр, приобретя свекольно-бордовый оттенок лица. – Всех сюда!!!
– Реж интересуется... где оператор? Где свет? Где звук? – передразнивая, бубнил в рацию ассистент. – Приглашает всех подойти к главной сцене.
Он отключился и уставился на режиссёра в ожидании дальнейших указаний. Тут рация ожила:
– Мы квадрокоптер запустили.
– Наконец-то! – отозвался режиссёр.
– Но у нас тут... помехи.
– Какие ещё помехи?! Мероприятие через час! Чтобы никаких помех! Понятно?!
– Понятно, – сказал техник и отключился.
Он в недоумении переглянулся с коллегой, у которого в руке был пульт от квадрокоптера. Оба уставились в монитор.
– Ничего не понимаю... – сказал один другому. – Что за?.. Откуда взялось? Посмотри... По- моему, такого нет по сценарию.
Яга приняла решение и взяла курс на крышу ближайшей высотки. Она держала нос по ветру, и неожиданно знакомый запах развернул её в нужном направлении, подсказал, где цель.
Вдруг из облаков появилась странная железная птица-стрекоза. Она примостилась за правым плечом и настырно летела рядом.
Бабе Яге это совсем не понравилось.
– Кыш! Сгинь, проклятая!
Ступа совершила резкий манёвр, скакнула вниз. Но птица не отставала, трещала крыльями, как веретено.
– Брысь, говорю! – разозлилась Баба Яга.
Она замахнулась метлой.
Не с первого раза, но попала.
Механическая птица кувыркнулась в воздухе и полетела вниз.
...Квадрокоптер упал в клумбу пышных хризантем, поэтому не разлетелся вдребезги, а просто замер.
Рядом с клумбой располагалась автобусная остановка. Происшествие всполошило местных бабушек. Они боязливо разглядывали агрегат, упавший с неба, не подходя близко. Поэтому не заметили, как прямо над их головами бесшумно пронеслась ступа с Ягой.
– Что творится-то! Ой, что творится! – сокрушались старушки, не зная, что пропустили самое невероятное.
Яга по всем правилам лётной науки заложила широкий вираж и сбросила скорость, чтобы не промахнуться мимо крыши. Но всё равно немного не рассчитала. Ступа ударилась о бетон, проскакала, как заяц, несколько саженей и с трудом затормозила у самого края высотки.
Кряхтя, опираясь на метлу, Яга выбралась наружу. Костяная нога ныла, но пока не болела.
В синем небе на горизонте клубилось чёрное облако. Баба Яга с силой втянула ноздрями воздух. Знакомый нехороший запах тянулся как раз оттуда. От здания из красного кирпича, над которым сгустились тучи.
– Что-то неладное там... – задумчиво пробормотала Яга. – Похоже, мне туда и надо.
Она ударила черенком о крышу, и метла превратилась в клюку.
Ступа слегка подрагивала, приходя в себя после долгого беспосадочного перелёта. Хозяйка поощрительно огладила её по крутому боку, как доброго коня.
– Здесь подожди. Не суйся. Сама ногами пойду, проверю.
Глава 5
Со свиным рылом...
Не то чтобы все загрустили без Бабы Яги, но в волшебном лесу сразу стало как-то пусто.
У костра, который сухо потрескивал в двух шагах от старой бабкиной избы, Кикимора меланхолично мешала веткой зелье в котле. Вокруг неё бродил упитанный кабанчик. Он пытался жевать то одни, то другие листья, но, попробовав, отплёвывался.
Сенька надеялся найти сладкие, сочные.
А попадалась, как назло, сплошная горечь.
– Попробую тебя обратно превратить, – сообщила Кикимора кабанчику. – Зельем забудным напою и к городу проведу. А здеся скажу, что волк сожрал. Понял?
Кабанчик резво захрюкал, соглашаясь.
Кикимора сорвала какие-то травы, стала с силой растирать их в ладонях, бормоча заклинания. От её рук повалил дым, побежали искры. Кабанчик в страхе отшатнулся, задрожал.
– Не рыпайся! Сто лет уж никого не оборачивала! – строго прикрикнула на него Кикимора. – Смирно стой!
– Тута чего? – раздался вдруг оглушительный хрип Лешего.
Кикимора от неожиданности вздрогнула и просыпала искрящиеся травы на Сеньку-кабанчика. Взлетело вверх сизое облачко, что-то затрещало и – рррраз!.. На пеньке сидел Сенька. В своей одежде. С обычными руками и ногами. Но со свинячьим пятачком и мохнатыми ушами.
Не успевший ещё осознать превращение, он визжал от испуга.
Леший замер.
– Чего орёшь? Оглашенный! – разозлившись, крикнула Кикимора непонятно кому – то ли ему, то ли Сеньке.
– Если вы меня сейчас же отсюда не выпустите, я полиции расскажу, как вы меня мучили! – выпалил мальчишка и закрыл себе рот ладонями, всё ещё не веря, что может говорить, а не
