Князь Китежа - Сергей Николаевич Чехин
Миниатюрный смерч разорвал хлыст на лоскуты, ударил меня в грудь и пару раз крутанул колесом, после чего обрушил на выметенную дочиста брусчатку. Я выплюнул песок, тряхнул кружащейся головой и не без труда произнес:
— Похоже, вы победили, сударь.
— Вовсе нет! — возмутился хлыщ. — Я чувствую вашу силу. Вы еще вполне способны сражаться.
— Боги…
Я встал и запустил в него второй соплей и тут же оказался на полу. Башка закружилась еще сильнее, на языке чувствовался привкус металла, а по груди словно врезали сапогом. Интересно, а если мое «здоровье» кончится раньше, чем «мана», это будет считаться проигрышем или же нарушением правил?
— Сударь, я настоятельно советую проявить уважение! Сражайтесь в полную силу — я чую, что ее еще полным-полно!
Здорово. Знать бы еще, как ею пользоваться. Пока пытался встать, порылся немного в памяти, но не нашел ничего подходящего. Крайние пару лет помнилось относительно неплохо, а чем дальше, тем мутнее и непонятнее попадались фрагменты. Без должной тренировки ничего не получится, а до Яры еще добраться надо.
— Вы или очень плохи в нападении, или насмехаетесь надо мной! — блондин тряхнул курчавой челкой. — Сейчас проверим, каковы вы в обороне. И упаси боги снова уделить мне лишь толику вашей мощи! Узрите же искусство аэромантии рода Крузе!
Он словно танцор балета отставил левую ногу и обвел ладонями окружность. В тот же миг меня окружила вращающаяся стена ветра, полностью отрезав пути к отступлению. Я попытался ударить в смерч тьмой, но щупальце полностью стерлось захваченной воронкой пылью. Я невольно сглотнул, представив, во что превратится костюм, за который пришлось отвалить целых десять рублей.
Но это — лишь полбеды. Когда до вихря осталась пара метров, из ревущей толщи стали один за другим выпрастываться воздушные кулаки и лупить меня по всему телу. На голову, спину, ноги обрушился целый шквал ударов — не столько болезненных, сколько частых.
Я закрывался, как мог, но в итоге снова упал, чем спас себя от проклятой воронки. Она прошлась по коже нижним краем и лишь оцарапала в нескольких местах, а вот костюм выглядел так, словно его постирали вместе с ведром абразива.
— Да вы никак не уйметесь! — чуть ли не взвизгнул соперник. — Решили похвастать предо мной крепостью да терпением? Ну ничего, я и не таких уделывал!
Кастор поднял руку, после чего внезапно цыкнул и затряс кистью, точно обжегшись.
— Зараза… — он подул на покрасневшую ладонь. — Так и мозоль недолго заработать. Наська, крем!
Девушка вздрогнула, как от пощечины и открыла висящую на плече торбу. Кастор взял протянутую баночку, не глядя открыл и хотел уже зачерпнуть белую массу, но вдруг замер и принюхался.
— Бестолочь! — банка разбилась об стену. — Неумеха! Я сказал крем для рук, а не от загара! Хочешь мне совсем кожу испортить⁈
Крузе выхватил из-за голенища хлыст и принялся охаживать беднягу по чем достало. Рыжая не пыталась защититься или убежать — наоборот, опустилась на колени и смиренно подставила под удары дрожащую спину.
— Эй! — я медленно выпрямился, чувствуя закипающую в душе ярость. — Это уже слишком.
— Наська — моя служанка. Что хочу, то и делаю!
— Я сказал — хватит… — злоба огнем разлилась по венам и вмиг испарила усталость и боль.
«О, да! — с придыханием молвила Яра. — Не держи ее в себе. Дай ей волю!».
— А то что? — Кастор с усмешкой секанул девушку прямо по лицу, оставив на щеке набухший след. — Вы меня остановите? Ну, попробуйте.
Он замахнулся снова, целясь прямо по глазам. Хлыст со свистом рухнул вниз, но за считанные секунды до цели треснул и разлетелся мелкой щепой. Анастасия взвизгнула и с ужасом уставилась на длинный тонкий жгут, зависший прямо над ее головой.
Жгут вылетел точно из ладони, как и прежний, но теперь нес в себе такую мощь, что, наверное, смог бы пробить даже кирпич. Темная волшба гудела, как натянутая струна, исторгая фиолетовые брызги, но увиденное вовсе не напугало соперника. Наоборот, он горделиво вскинул голову и самодовольно произнес:
— Удивительно, что послушник Тьмы так печется из-за какой-то холопки. Впрочем, коль это заставляет вас драться в полную силу, то я с радостью вам подсоблю. Если вы проиграете, я выпорю Наську до потери сознания. Если же победите, дам вам слово, что целый месяц и пальцем ее не трону. Уговор?
Вместо ответа я подумал, что было бы весьма неплохо призвать еще пару-тройку жгутов. Если одно смогло перехватить хлыст, то остальных, возможно, хватит, чтобы разбить эту наглую холеную рожу. Тьма внутри правильно распознала мое желание, и жгуты ударили не только из левой руки, но и из плеч и лопаток, пополнив арсенал еще на пять единиц.
Получилось нечто вроде нечто манипуляторов доктора Октавиуса. Или веторов диклониусов. Или механодендритов адептус механикус. Я что, зря тратил время на все эти гиковские приколы? В бой, братья. Пора гасить эту нечисть.
Жгуты выстрелили разом и устремились точно к цели. Но за миг до ударов Кастор с огромной, почти неуловимой скоростью сместился в сторону, и все снаряды поразили пустое место. До чего же быстро он двигался… Почти как ветер, что немудрено с учетом его стихии.
— Вот это — другой разговор, — зеленые глаза азартно сверкнули. — Вот теперь мне любопытно. Вот теперь и я могу не сдерживаться.
Я направил щупальца в соперника, но тот подпрыгнул метров на десять на восходящем смерче и обрушил на меня потоки столь сгущенного воздуха, что они сверкали и свистели, словно кинжалы. Лезвия ветра нашинковали жгуты на мелкие кусочки, после чего накинулись и на меня, нещадно жаля, как рой разозленных ос.
Костюм окончательно превратился в окровавленные лохмотья, а я рухнул, не в силах сдерживать натиск и терпеть боль от десятков порезов. Обычный человек наверняка бы умер после такого заклинания, но Тьма внутри принялась усиленно латать раны, на что ушла почти вся скопленная сила.
— Это было забавно, — Крузе развел руки и неспешно опустился на землю. — Вы почти заставили меня вспотеть, сударь.
Франт достал из-за пазухи свиток, и тот завис около его груди. Возникшее из воздуха золотое перо зачеркнуло строку в списке, а печать поставила рядом колдовской знак.
— Первый пункт выполнен, — Кастор хищно улыбнулся. — И я даже могу им гордиться. Мне
