Opus 1 - Евгения Сергеевна Сафонова
– Что именно он намерен с вами делать, я и сам не знаю. Честно. – Оглядевшись вокруг, точно опасаясь, что их может подслушать кто-то, помимо безучастных скелетов, призрак заговорщицки понизил голос: – Знаю только, что здесь замешано некое пророчество.
Я же говорила, отметила Ева удовлетворённо. Вернее, думала.
– Я что, должна спасти мир и всё такое?
– Почти. В нашей стране… непростая политическая обстановка, и, полагаю, вы поможете её исправить. Подробности вам лучше узнать не от меня. – Дворецкий покосился на люстру, точно надеялся разглядеть хозяина сквозь потолок. – Во время периодических вылазок в город я нередко выслушиваю интересные новости, домыслы и пересуды. Так вот, с некоторых пор в народе гуляют слухи о юной деве из иного мира, коей суждено явиться, дабы изменить существующее положение вещей. К сожалению, ничего большего мне вызнать не удалось – не та тема, на которую будут распространяться на каждом углу… особенно учитывая некоторые обстоятельства… а потому до поры до времени я считал это обычными сказками. Но после господин упомянул, что в канун Лёрина дня к нам пожалует иномирная дева, прелестная, как лето. Судя по тому, с каким сарказмом он это произнёс, цитата дословная – обычно его речи подобные эпитеты не свойственны.
– И по этому описанию вы представили меня?
Эльен взглянул на неё внимательно и капельку недоумённо.
– Волосы – пшеничный жемчуг, губы – лепестки пустынной розы, глаза – небо, выцветшее от зноя… О, я должен это записать! – Призрак вдохновенно схватился за грифель. – Я немного поэт, – скромно добавил он, мелким почерком выводя строчки в тетради. – А «розы» можно срифмовать с «летние грёзы», прекрасно… В общем, разве красота лета могла быть иной?
– Вы это всё точно обо мне?
Нет, Ева сама считала себя довольно милой, но не более. И регулярно вздыхала, тоскливо разглядывая в зеркале вздёрнутый нос.
– Вы в королевстве Керфи. – Последний вопрос Эльен то ли оставил без внимания, то ли не счёл достойным ответа. – Что же до хозяина… неужели он не представился?
– Он сказал только, что его имя Гербеуэрт.
– Ох уж эта его немногословность. – Призрак аккуратно отложил грифель в сторону. – На самом деле вас приютил… – Прокашлявшись, он торжественно, словно предваряя явление некроманта в бальном зале королевского дворца, объявил: – Гербеуэрт тир Рейоль, глава дома Рейоль, покровитель Шейнских земель, Избранник Великого Жнеца, магистр Керфианского Колдовского Ковена, Восьмая Звезда Венца Магистров, законный наследник престола Керфи.
Да ему в коллекцию только титула Матери Драконов не хватает, отметила несколько ошарашенная Ева. Хотя этот было бы трудно заполучить по техническим причинам.
– Будем считать, что я знаю некоторые из этих слов, – после секундного молчания изрекла она. – Как насчёт расшифровки по порядку?
– Не печальтесь, подобный титул может ввести в замешательство и гостей из иных стран, не говоря уже о вас, – любезно откликнулся Эльен. – Спрашивайте.
В процессе расспросов выяснилось следующее. Небольшое, но процветающее приморское королевство Керфи делилось на несколько «земель» (местный аналог областей), и некромант была кем-то вроде губернатора одной из них. «Дом Рейоль» служил синонимом «династии Рейоль», а поскольку родители Герберта почили, когда тому исполнилось пятнадцать, звание главы рода в юном возрасте досталось ему. Кроме того, Герберт фактически являлся принцем: правящая королева Айрес, незамужняя и бездетная, приходилась некроманту тётей и назначила его своим преемником в обход всех других претендентов. В передаче трона ни порядок рождения, ни пол не играли определяющей роли – правители просто выбирали среди своих детей самого достойного (по крайней мере, так предписывалось в уставе о престолонаследии), не делая разницы между сыновьями и дочерьми. Бездетный король выбирал среди сестёр и братьев. Если тех не было, рассматривали кандидатуры ближайших родственников до определённой степени родства. Пол и старшинство также не имели значения; к примеру, Её Величество Айрес Первая выбирала между собственным кузеном, Гербертом и его двоюродным братом. Герберт не был первым претендентом по праву рождения, однако королева склонила чашу весов в его пользу.
Вопрос, отчего наследник престола обитает не во дворце, в окружении роскоши и раболепствующей свиты, и довольствуется обществом скелетов, Ева решила оставить до лучших времён. Пока нашлось много других.
– Избранник Великого Жнеца, – вспомнила Ева следующий титул. – Так у вас называют некромантов?
– Именно.
– И что за Великий Жнец?
Она догадывалась об ответе, но уточнить во избежание казусов было не лишним.
– Сын Творца Изначального. Бог смерти и жизни, приводящей к ней. – Призрак аккуратно закрыл тетрадь. – У Творца много детей: Садовод, Ворожея, Воитель, Заступница… мы чтим их всех, и их отца тоже. Но Жнец едва ли не самый сильный из всех, и культ его в Керфи, пожалуй, главенствующий.
– Значит, у вас… в Керфи… быть некромантом почётно?
– Маги других специализаций ценятся не меньше. Но учитывая, что во всём нашем мире некроманты рождаются лишь в Керфи и они не раз спасали страну от вторжения извне, можно сказать и так. – Эльен проницательно воззрился на неё. – Вас это удивляет?
– Просто в нашем мире некромантов… не очень любят. И побаиваются. – Ева решила не добавлять «в книжках». – Всё же они оскверняют могилы, тревожат покой мертвецов, да и вообще… кхм… якшаются с трупами и взывают к тёмным силам. А это… кхм… вроде как не очень хорошо.
Призрак фыркнул.
– В других странах придают слишком большое значение бренным останкам. Да и жители Керфи, поклоняющиеся иным богам, сторонятся некромантов. Но для истинных керфианцев, последователей нашей религии… – Он рассеянно обвёл рукой скелеты поваров. – Все они принадлежат тем, кто когда-то служил здесь. Они умерли своей смертью и подняты исключительно с их предсмертного согласия. Для верного слуги завещать своё тело господину – естественно. Если ты всю жизнь провёл в стенах этого замка и умер здесь же, тебе не хочется его покидать. Если ты всю жизнь преданно служил кому-то, для тебя в радость послужить ему и в посмертии. И если господин найдёт достойное применение той пустой и жалкой оболочке, что остаётся, когда душа твоя отправляется за грань… или же, если господин не был избран Жнецом, это сделает его потомок… это честь. Иначе твоё тело обречено просто гнить на кладбище, принося пользу разве что червям.
– Вот почему они в одежде? – Ева снова посмотрела на скелеты: не сказать, что совсем другим взглядом, но определённо теплее, чем до того. – В смысле… они же вполне могут обойтись без неё, но…
– Живые тоже могут. Не всегда, но в очень многих случаях. Почему-то не обходятся, – усмехнулся
