Семь плюс семь - Пьер Грипари
25-го декабря спозаранку он прошмыгнул в гостиную и юркнул под елку. На елке сверкали шары, звезды, свечи, ангелочки, хлопушки, а под елкой лежали кульки, пакетики, свертки — рождественские подарки. Сквозь обертку чертенок разглядел куколку, домик, альбом, краски и бисер в коробочке, чтобы бусы нанизывать. Но очевидно багада — то, чего нет и не было никогда. Чертенок успокоился, завертел радостно хвостиком и собрался улепетнуть, как вдруг дверь распахнулась и в гостиную вбежала Каролина в ночной рубашонке, а следом вошли мама и папа. Каролина бросилась к чертенку с криком:
— Идите сюда! Смотрите, какой замечательный багада!
Посадила его на ладошку, погладила спинку, почесала за ушком. Что тут возразишь? Чертенок посмотрелся в сверкающий шарик. Да-а! Иначе не назовешь, и впрямь — багада! Не спрашивайте меня, как он выглядел. Да кому известно, как выглядит багада? Не знаю даже, он это или она. И вообще, что это — ба-га-да?!
Родители рассмеялись.
— Малыш, у тебя на ладошке багада сидит понарошку. На самом деле багады нет.
— Есть! — Каролина крепче сжала кулачок. — Мне подарили самого лучшего багаду!
— Ну и хорошо! — согласились родители.
Они были люди покладистые и пустых споров не любили. Зачем портить малышке праздник? Так чертенок стал Каролининой игрушкой. Она играла с ним долго-долго.
Может, и сейчас играет, раз он никому не показывается и никого не пугает.
Понедельник — не среда!
Что такое багада?
Даже папа, даже мама
Не слыхали никогда!
Говорят, ерунда
Багада, багада!
Погляди-ка сюда!
Неужели — ерунда?
На моей сидит ладошке
Настоящий багада!
Настоящий, да-да-да!
Багада, багада!
Будет другом навсегда
Каролине багада!
А что дядям, а что тетям
Он не виден — не беда!
Он мне друг навсегда!
Багада, багада!
ВОДА-НЕВИДИМКА
под ред. Е. Кожевниковой
Тот, кто читал «Сказки Фоли-Мерикюр», наверное, не забыл, что в них я уже говорил о бутылке — но не простой, а с водой-невидимкой. Там же, помнится, я вас просил прислать мне вашу сказку, где волшебная вода… Вспоминаете, да?
Но прошло уже добрых шесть лет, как мои сказки вышли в свет, а ответа на просьбу нет. Не пришел мне от вас ответ. Я и решил: «Ну ладно! Раз вы такие лентяи, самому придется за сказку браться. А как будет получаться — не моя забота! Засяду-ка я за работу: декабрь на дворе!
С утра сижу в кабинете, печатаю на машинке и вдруг — в дверь стук.
А надо сказать, если я работаю, то отрываюсь с большой неохотою. И я заорал:
— Кого там черти несут?
А мне в ответ прошуршало:
— Да это же я, ведьма, старинная ваша знакомица. Не стоять же мне век на лестнице, очень холодно на улице.
Ведьма? Ну и ну! Я бросился со всех ног, стукнулся о порог.
— Прошу вас, сударыня, проходите! Не стесняйтесь, садитесь!
— Благодарю покорно, не трудитесь. Я на секундочку. Выразить вам великую благодарность.
— О чем вы?
— О сказках, где вы обо мне рассказываете.
Скажу прямо, я призадумался: небось издевается?
— Неужто, — говорю, — обиделись? Вам в моих сказках оторвали голову, превратили в жабу, называли то госпожа Гадость, то мадемуазель Мерзость, мисс Уродина! Вы, сударыня, видно, шутите?
— Ничуть. Я комплименты люблю просто жуть. Вот и хочется сделать вам к Новому году подарочек. Скажите, чем вас порадовать?
Есть о чем поразмыслить. О чем только не мечталось! Ведь я мог попросить, что угодно. Какое все-таки мученье выбирать…
— Придется, видимо, помочь, — заявила ведьма. — Хотите стать королем?
— Королем? Убежден, я-то на свет рожден вовсе не для короны!
— Ну, тогда диктатором. Хотите?
— Да вы на них посмотрите! Кошмар!
— Или, например, премьер-министром?
— Быть министром наскучит быстро. Это довольно-таки грустно. А временами накладно.
— Значит, хотите стать депутатом? Ладно.
— А чем они занимаются?
— Не знаю. Но, может быть, вам понравится. Говорите прямо: да или нет?
— Нет.
— Нет так нет. Подберем что-нибудь другое. Так… Так… А невидимкой?
— И это возможно?
— Возможно, и вовсе не сложно. Особенно если хочется.
— Еще бы!
— Тогда пойдемте.
И мы отправились к ведьме в гости.
Жила она в новом доме. Квартира вполне приличная, но не совсем обычная. На последнем этаже, у самой крыши. Едва ли кто-нибудь жил выше. И уж никто — так, как она. Например, в ее гостиной светила луна. Или, скажем, непроходимый бор шумел там, где должен быть коридор. На месте кровати — хорошенькая могила. Солнце на кухне как раз заходило. Утварь кухонная и та особенная — трубки, реторты, колбы…
— Видите бутылку на полке? — спросила ведьма.
Я посмотрел и вижу пустую полку.
— Какую бутылку? — удивился я.
Ведьма рассмеялась.
— Ах, да, я забыла, бутылка-то наполнена водой-невидимкой!
— А вы ее видите?
— Конечно! Я умею видеть невидимое. Постойте, сейчас я ее достану.
Она подошла к полке и взяла рукой пустоту.
— Подойдите сюда. Держите! Да смотрите, не уроните.
И вот я держу что-то тяжелое, округлое и холодное… пожалуй, больше всего похожее на бутылку вина.
— Одна капля, и вещь не видна. Глоток, и вы сами невидимы. Да, хорошо я вспомнила: место, куда вы ее поставите, непременно чем-то отметьте, иначе проищете до потери сознания.
— Что я вам должен за ваши старания?
— Это подарочек! До свидания!
На прощанье она помахала рукой. Глядь, я стою посреди мостовой. Подарок невиданный, хоть никому и не видимый. Теперь-то, конечно, стало видно, что иметь дело с ведьмами не безобидно. Но, по чести признаться, мне и в голову не пришло чего-либо опасаться. Я скорее пошел домой, необычайно довольный собой. И по дороге радостно размышлял о том, какие сюрпризы устрою друзьям. И главное, какие каверзы поджидают тех злыдней, которые меня ненавидят. Я буду тихонько подкрадываться к ним сзади, таскать у них очки и ручки, вздыхать и стонать, мешая людям сосредоточиться, как раз когда им кажется, что они в одиночестве́. Стану изображать духов, чертей и призраков, пока у них истерики не вызову.
Опля! Что такое? Чуть не упал!
Посмотрел под ноги — все ясно: левым ботинком наступил на шнурок правого. Так не годится! Я нагнулся. Осторожненько поставил бутылку на край тротуара и старательно завязал шнурки, сперва на правом, потом, на всякий случай, и на левом ботинке. Аккуратность и осторожность прежде всего! Выпрямился
