На задворках галактики. Над миром - Сергей Сергеевич Эрленеков
Но, что-то я увлекся, не известно, что еще у меня получится. Оказывается, написание законов и правил поведения, это нифига не веселая штука. Это тяжелый кропотливый и каждодневный труд. И был очень рад сбагрить его на Кира, ограничившись заданием общего направления. Мне больше по душе были все же практические задачи по исследования космоса, да даже по раскрытию тайн данной конкретной планеты. Мне было интересно получение еще большей силы и изучение ее новых граней. К сожалению, совсем скинуть с себя бремя власти не получится, но вот встать над ней, это намного лучше. В это время парнишка, прикрепленный к моей персоне в качестве адъютанта-помощника, принес мне кожаную папку с запрошенными данными. Можно было бы, конечно, запросить их через нейросеть, но не у всех моих парней они были, а во-вторых, сигнал нейросети в этих подземельях почему-то постоянно сбоил:
— Спасибо, Лот, — поблагодарил я паренька и углубился в чтение, — Хм, интересно, даже так, ого, а перспективы просматриваются!
Я буквально почувствовал, как парня буквально разрывает от любопытства, поэтому выдал часть информации:
— Из той черной плесени, с пятого уровня можно получить много интересных препаратов, в основном для контроля сознания, но это… тс-с-с, большая тайна, — сказал я полушепотом, и приложил палец к губам.
Лот часто закивал головой, довольный и гордый оказанным ему доверием. А я задумался, в какой-то мере я сказал парню правду, но не всю. Препарат действительно был способен контролировать сознание, потому, что это был наркотик с сильнейшим снотворным и галлюциногенным эффектом. После введения его одному из «добровольцев», отловленных в трущобах Конфренко специально для испытаний новых препаратов, он рассказал, что просто спал и видел прекрасные сны. Что в этом плохого, учитывая, что особенного вреда физическом здоровью наркотик не приносил, особенно при наличии медицинской капсулы? Все просто, и довольно сложно, потому что наркотик вызывал сильнейшее психологическое привыкание. Человек становился похожим на ту крысу, которой ради эксперимента вводили электроды в центр удовольствия головного мозга и давали кнопку активации.
Что плохого в том, что крыска счастлива. Да ничего в общем, кроме того, что она забывала обо всем на свете и только и делала, что нажимала на кнопку. В итоге крыса погибала от голода и истощения. Так и у людей, развивалась апатия, снижение интереса к жизни, стремление вернуться свой прекрасный и красочный сон. Как следствие, он мог постоянно существовать под этим наркотиком, но только в медицинской капсуле с системой поддержки жизнеобеспечения, вплоть до стимуляции дыхательного центра. На само деле страшный препарат, но самым страшным было его действие на людей с псионическим даром. Сны у таких людей были более яркими, получаемое удовольствие более острым. В результате привыкание было тем быстрее, чем выше дар у разумного. Препарат разрушал личность без возможности к сопротивлению.
Первым порывом было выжечь эту гадость и забыть навсегда. Теперь мне было очень трудно самому не попробовать этот препарат, это как всеми силами стараться не думать о белой обезьяне. Несмотря на опасность нового наркотика, я не стал от него отказываться. И все по той же причине, почему не уничтожил торпеды с нано-вормами. Я не привык разбрасываться ресурсами, даже такими странными. Первый вариант использования — допрос врага, если он будет сильно упорствовать, так как препарат разрушает личность и волю, но при этом никак не влияет на память, а второй вариант, использовать его для уничтожения своего врага. Что бы заслужить подобную месть, надо дико постараться, но все может быть! Не правда ли?
На следующий день после получения результатов исследований с использованием одной моей силы началась заготовка ценного сырья. Надо ли говорить, что каждый запечатанный контейнер, обрабатывался из огнемета, чтобы ни одна спора не выбралась наружу. Но потом, в ходе дальнейших исследований выяснилось, что как сама плесе что как сама плесень, так и ее споры почти моментально погибают при дневном свете. Всего далось добыть несколько тонн ценного сырья, из которого мои умельцы обязались приготовить около килограмма чистого вещества. Еще один, небольшой, контейнер с чистыми спорами черной плесени также ушел в мое тайное хранилище, а потом я полез ниже.
Каково же было мое изумление, когда выяснилось, что черная субстанция занимает все пространство вплоть до седьмого подземного уровня. А потом… потом кончилась шахта. Как выяснилось, эту черную плесень сдерживал та самая белая, ментально активная плесень. Это и было примером конкуренции разных видов. Но при этом ментальные паразиты исправно заманивали местную живность в течение двадцати тысяч лет. Так вот выяснилось, что ниже седьмого уровня, все уровни и лифтовые шахты были завалены отходами жизнедеятельности этой самой плесени. Или, как я назвал эту субстанции — торфом. Недолго думая, я контейнер этих отходов также отправил на исследование. Но исследование, исследованием, а делать что-то надо! Не ожидал, что столь высокотехнологичный скафандр окажется всего лишь одеждой ассенизатора, в которой мне придется выкапывать тоннель в отходах жизнедеятельности инопланетной плесени.
К сожалению, пробраться на склады, не представлялось возможным, если, конечно, я не собирался переквалифицироваться в шахтеры на следующие двадцать лет. А к моему большому счастью, оказалось, что надо прокопать «всего лишь» ствол лифтовой шахты. Но и этим я заниматься не стал, ограничившись тем, что выжег огнеметами возможную заразу и запечатал вход на зараженные плесенью уровни пластобетоном. Далее работу продолжили универсальные ремонтные дроиды, перепрограммировать их программу по расчистке завалов на копание тоннеля, труда не составило вообще. Сделав свое дело, я вернулся к активному изучению информационных баз по инженерным специальностям. И занимался я этим, с периодическим посещением своих женщин и заветной рыбацкой хижины, две счастливые декады. Но в се когда-то заканчивается, вот и мое время пришло:
— Господин, господин! — я открыл глаза и увидел полуобнаженную, атлетически сложенную девушку с гвардейской татуировкой золотого крысо-волка на плече.
— Чего тебе, Мати? — с трудом припомнив имя скрашивающей мне эту ночь гвардейки, сварливо спросил я.
— Там Нур Мас пришел! — доложила девушка, хотя
