Мачеха против Принца, или Свадьба (не) состоится (СИ) - Золотова Яна

Мачеха против Принца, или Свадьба (не) состоится

Яна Золотова

1. Совершеннолетие. Мистер Обнимашки

Август

-Мам, я через месяц выхожу замуж! -радостно сообщает Кира и светится, словно новогодняя гирлянда. Каштановые с рыжиной волосы веселыми завитушками, в карих глазах -озорные искорки. Как быстро она выросла! А мне всё кажется непоседливым ребенком.

И всё же, она у меня девушка не по годам самостоятельная, вот и заявление подала без родительского ведома. Даже с женихом еще официально не познакомила. Только я уже видела их вместе, знаю этого парня, знаю его родителей, а потому.... не будет никакой свадьбы. Перевожу взгляд на счастливую Киру, которая и не думала спрашивать разрешения, и осторожно пробую почву:

-Куда так спешить? Тебе же восемнадцать всего.

В карих глазах -удивление. Она ждала, что я разделю её эмоции, как всегда бывало... но еще не понимает. Произносит чуть растерянно, словно пытаясь пояснить очевидные вещи:

-Но мама, я люблю его. И он меня любит.

Как будто это имеет значение. В носу предательски щиплет, но в этот раз я должна подумать о себе -и звание злобной мачехи подходит мне сейчас как никогда. Это, возможно, мой последний шанс, и он гораздо важнее первой любви.

Этот же год, июнь

В клубе сегодня было людно и шумно: лето, пятница, куча приезжих и, как следствие -полный аншлаг. Я предлагала Кире отпраздновать совершеннолетие в другом заведении, поменьше и попроще, зато с уютным отдельным залом, но «новорожденная» оставалась непреклонна. В конце-концов, Киру можно было понять: я частенько брала её на работу, она не раз делала уроки, сидя в служебном помещении и попивая фирменный безалкогольный коктейль от бармена, этот клуб стал для неё вторым домом. Да и любой матери польстит, что дочь абсолютно свободно чувствует себя в её обществе.

Хотя... наши отношения не походили на классическую модель родитель-ребенок. Когда я десять лет назад вышла замуж за Максима, у него уже была восьмилетняя дочь. Первая жена умерла, и я не пыталась заменить быстро взрослевшей Кире мать, я стремилась хотя бы сдружиться. На тот момент у неё уже был воспитатель, отец, а нам, его любимым девочкам, не следовало ссориться. И, к большому моему облегчению, мы с Кирой быстро нашли общий язык, а спустя год я её удочерила.

Это было самое счастливое и беззаботное время для нас троих -таким оно осталось в моей памяти. Кира с радостью помогала мне по дому, я слушала её школьные истории и, вспоминая свою учебу, ненавязчиво подавала пример. По выходным мы выезжали гулять в центр города или, наоборот, за город, обязательно готовили праздничный обед и проводили вечера за семейными играми. Я начинала подумывать о том, чтобы подарить Максиму ребенка, но странная неловкость мешала мне даже начать разговор об этом. Он сам продолжал предохраняться, а значит, как мне казалось, не хотел спешить... к тому же, я чувствовала себя его женой -но всё еще не полноправной хозяйкой когда-то чужого дома.

Какой же глупой я была! Сколько времени потеряла! Наше счастье оказалось хрупким, как яркий ёлочный шар из тонкого стекла. Максим сгорел всего за год, оставил нас с Кирой через два года после свадьбы... И мне пришлось невыносимо трудно. Но я справилась. Мы справились, вдвоём.

Теперь у меня на груди красуется бейджик администратора модного клуба, а Кира успешно закончила второй курс на бюджете. И всё у нас хорошо.

-Олег, -негромко подозвала я. Способность различать слова даже в таком шуме -это уже профессиональная особенность.

-Да, Татьяна Ивановна? -бармен младше меня лет на пять, застал меня еще стажеркой, но всё равно упорно «выкает». И, по правде сказать, мне это нравится, люблю субординацию.

-Если что, я проверяю кухню. Следи за тем, чтобы эта кампашка не напилась, -я незаметно указала взглядом в сторону двух диванчиков, где расположились друзья Киры. Мало ли... студенты. Олег же запросто мог «не долить» в коктейли алкогольную составляющую.

-Ну что вы, Татьяна Ивановна, -улыбнулся он своей фирменной голливудской улыбкой, придававшей сходство с молодым Бредом Питтом, -они только две бутылки шампанского взяли. Там почти одни девчонки, они потанцевать пришли.

-Ты на девчонок не засматривайся, -строго предупредила я. -Мне их родители доверили почти как на экскурсию, и сдавать надо такими же, как взяла. Всё, бди.

И я отправилась из зала, краем уха уловив обреченное бормотание о том, что никто не любит барменов, вот только до кухни не дошла -едва не врезалась в чью-то широкую спину. «Пьяный, что ли?» -предположила я самое очевидное в клубе, втянула носом воздух -но ощутила лишь сандаловый, обволакивающий аромат туалетной воды. Тем временем мужчина обернулся, и я заметила мелькнувший в его руках белый экран телефона: судя по всему, посетитель пытался на ходу прочитать сообщение и потому так не вовремя затормозил.

-Могу я вам помочь? -включая дежурную улыбку, вежливо поинтересовалась я, однако он почему-то не отреагировал, внимательно уставившись на моё лицо.

Странный какой-то, может, наркотики? Или просто не в себе? В подобное не верилось. Мужчине было на вид около сорока, приятная внешность, качественный костюм -всё это мой мозг зафиксировал машинально, сделав вывод, что сходство с «проблемными клиентами» минимальное. В клубе я его видела впервые, однако смутное чувство, что мы знакомы, рождалось при взгляде в каре-зеленые глаза, так же пристально изучавшие меня. Взгляд внезапно переместился ниже, на мою грудь; и, решив, что пора заканчивать эту немую сцену, пока она не превратилась в эротическую, я тихо откашлялась, привлекая к себе внимание.

А в следующее мгновение -мужчина подался вперед и крепко обхватил меня руками, прижимая к себе.

«Олег! Иди сюда, недолюбленный наш бармен, тут обнимашки раздают!»

Вру, это пришло мне в голову позже. В тот момент я на мгновение опешила от такого хамства и... странного ощущения уюта и защищенности. Красивый, сильный, вкусно пахнет и больно не делает... Дожились! Вот, что значит долгое отсутствие общения с противоположным полом! Но эта работа научила меня быстро решать любые вопросы, а не предаваться крайнему изумлению, теряя драгоценное время. Тут же себя одернув, я мягко, но уверенно отстранила нахала от себя -он не пытался удержать.

-Прошу, ведите себя сдержаннее, -предупредила я, как бы невзначай кивнув на скучавшего у входа охранника. По правде сказать, если ли бы мистер Обнимашки начал буянить, справиться с ним могли только двое -таким крепким он мне казался.

-Танечка, не хотел тебя напугать, -на тонких губах расплылась теплая улыбка. -Я сам думал, что обознался, пока имя на бейдже не прочитал.

Очень странно себя чувствуешь, когда тебя в тридцать пять называет «Танечкой» абсолютно незнакомый мужчина. Которого ты, к тому же, почему-то должна помнить. Он наш поставщик? Играл деда Мороза в Новогоднюю ночь? Папа Кириной одноклассницы? Один из сотни тысяч клиентов, который однажды попросил позвать администратора?

-Простите, но я вас не узнаю, -честно призналась я. -Мы где-то встречались?

-Роман Богатырёв, помнишь? -представился он. И тут же добавил: -Мы можем поговорить на улице? Тут шумно.

Внутри что-то дрогнуло задетой струной, отозвалось едва заметной болью, напомнив о Максиме.

Я быстро оглянулась на зал, убедилась, что всё в порядке, и потянула его к служебному входу. Не престало администратору бездельничать прямо у дверей заведения.

-Рома, я действительно тебя не узнала! -выпалила я, как только мы нырнули в подсвеченную фонарями густую южную ночь. -Сто лет не видела! Ты сильно изменился.

Всё это было правдой. Рома -один из школьных друзей Максима, чуть полноватый и неловкий, смешливый и несерьезный даже в свои тридцать, когда мы впервые встретились. Он часто гостил у нас, подчистую сметал всё, что я готовила, вечно притаскивал какие-то странные подарки: то арбуз, то китайскую вазу, был на одной волне с малышкой-Кирой... а потом внезапно пропал. Я видела его лишь на похоронах Максима, да и то мельком... не до этого было.