Дима - ПОНЕДЕЛЬНИК
гниющая матрешка-переросток, церковь, построенная на деревьях, библиотеки горят и книги
оборачиваются прахом при загадочных обстоятельствах, таинственное вещество 28jx,
несколько противоборствующих сил, девушка в нижнем белье под кроватью, бла-бла-бла.
Мне ведь надо произвести хорошее впечатление, вот я и заливаюсь, говорю: «Понедельник»
– роман в жанре «до кучи», берите не пожалеете. А он все на свои руки смотрит, и никакой
реакции. Я замолчал, жду. Сидим, как идиоты, оба молчим. Тут он встрепенулся и просит:
вы, мол, выпишите мне на бумажку какое-нибудь яркое предложение из своего романа,
чтобы использовать его в качестве рекламного слогана. Ну ты ведь знаешь, я люблю такие
дела. Пишу ему по памяти: «Уровень Г26, этаж 74, лаборатория №19. Главное
Субстанциональное Хранилище. Касается душки, дело утвердили. Опасно».
ОНА: А он чего?
ОН: Ничего! Взял, сунул, не посмотрев, в карман брюк и до свидания!
ОНА: Хамло.
ОН: Да ну его, странный какой-то.
ОНА: И не позвонил потом даже?
ОН: Нет, исчез куда-то. Не знаю… Ой, да на кой он мне сдался? Какого-нибудь другого
издателя найду, мало их, что ли?
ОНА: Ну как знаешь.
ОН: Слушай, что мы все обо мне? Ты-то как?
ОНА: Ой, не спрашивай. Максим опять чудит. И вот мне интересно, хоть ты мне ответь –
так можно жить? Я поражаюсь…
* * *
- …папа изобрел вещество, способное уничтожить любой вид бумаги, - увлеченно
рассказывает Никита, пока вы движетесь в сторону центра Вышнего. Возвращаться к
машине у склада было слишком опасно. – Произошло это совершенно случайно, у него
144
остался только один образец, но воспроизвести химическую формулу никак не удавалось,
постоянно не хватало какого-то ингредиента. Тогда он как раз переехал на работу в Туринск,
и Степан Михайлович с отцом Филиппа ему очень помогли. Но затем, когда стало ясно, что
папа не сможет повторить формулу 28jx, по крайней мере в ближайшее время, их дружба
дала трещину. Папа считал, что на базе уже полученного вещества необходимо создать смесь
противоположного заряда – укрепляющую бумагу. Всю жизнь он мечтал настолько
усовершенствовать бумагу, чтобы книги существовали вечно, и решение проблемы виделось
ему как раз в 28jx. Отец Филиппа, напротив, понимал высокую ценность уже имеющегося
изобретения, считал вещество мощным оружием, и поэтому уговаривал папу продолжить
эксперименты за рубежом. То был конец 80-х. Степан Михайлович просто не лез в научные
споры и занимался хозяйственной работой. Но, возможно, если бы он как-то примирил и
успокоил двух разгорячившихся друзей, все не закончилось бы так трагически. Папа был
патриотом до мозга костей, он и в мыслях не мог допустить, что 28jx, особенно учитывая
сопряженную с ним опасность, попадет в руки правительства другой страны. Его
идеологические споры с более прагматично мыслящим отцом Филиппа становились все
ожесточеннее. Затем, насколько я понимаю, получив выгодное предложение заграницей,
отец Филиппа выкрал 28jx и эмигрировал. Папа, оставшись без цели в жизни, вскоре погиб,
Степан Михайлович тоже сильно пострадал. А что произошло дальше с 28jx, я могу только
догадываться. Полагаю, Филипп после смерти своего отца продолжил его опыты, возможно,
секретную работу на правительство какого-то иностранного государства, связанную с
расшифровкой формулы вещества. Удалось ли ему создать аналог – неизвестно. Была ли та
пробирка, которую выкрала у него Адель, единственным оставшимся образцом 28jx, тоже не
ясно. Но когда Филипп снова появился в городе, и произошел этот случай с распадом бумаги
в книжном магазине, я понял, что необходимо срочно действовать. Сперва, он, по-видимому,
собирался избавиться от всех оставшихся свидетелей той давней истории: от Адель, Степана
Михайловича, Сысоя и меня. И, возможно, в Вышнем был реализован первый этап
широкомасштабной операции по уничтожению всех книг России, и этого, между прочим, не
так сложно добиться. Я придерживаюсь взгляда, что литература является неотъемлемой
частью жизнедеятельности нашей страны, и если ее изъять, могут произойти непоправимые
трансформации. При этом экономически и идеологически в России высоким статусом
неизменно пользуются именно книги, а литература, публикуемая в Интернете, тягаться с
ними пока не может. Так вот, предположив, что все книги будут уничтожены, и параллельно
с этим начнется активная пропаганда западных ценностей или поставка на отечественный
рынок с Запада суррогатных товаров, мы буквально получаем новую лоботомированную
Россию – Россию-зомби, страну, абсолютно подчиненную другой державе. В связи с этим я
решил спасти хоть какой-то процент книг, и даже если все эти подозрения не оправданы,
страховка в любом случае не помешает. Этой идеей увлеклись мои московские, питерские и
тверские студенты, и так началась эпопея с сожженными библиотеками. Молодежь все-таки
испытывает непростительную слабость к эффектным жестам…
- Но ведь все ваши книги уничтожены, - напоминаешь ты.
- Дудки! – с азартом восклицает Никита. – Прямо на наших с вами глазах произошло
научное открытие, своего рода чудо. Вы ведь наверняка заметили, что пострадали не все
книги?
- Вещества не хватило? – предполагаешь ты.
- Содержимого такой пробирки, как вы описали, хватит на то, чтобы уничтожить все
книги в библиотеке Конгресса США, а это, напомню, самое большое книгохранилище мира!
Как я понимаю, все дело в отпечатках пальцев и ладоней. Я ползал там на пепелище и
смотрел, какие именно книги уцелели, ведь все они были расположены в строгом порядке.
Например, некоторые романы Толстого уцелели, другие – испепелились, то же самое с
книгами Достоевского, Пушкина, Гоголя… Какие-то выдержали атаку 28jx, остальные –
распались. Я обратил внимание, что все уцелевшие книги имеют очень неопрятный вид. Их
много читали! Иные страницы внутри них тоже исчезли, а другие куски, наоборот,
145
сохранились. Я совершенно уверен, что принцип этого, с позволения сказать, естественного
отбора плотно связан с реакцией читателя на текст произведения. Я помню эти уцелевшие
куски, они всем известны – лучшие места лучших произведений. В момент максимального и
самого искреннего сопереживания читателя героям романа в его сознании и организме, по-
видимому, происходят определенные процессы, и отпечатки этих внутренних состояний
остаются на страницах книг! Из человеческого организма через пальцы и ладони,
удерживающие книгу, проходит некое вещество, оно пропитывает и защищает книгу. Это
великолепный процесс взаимообмена. И я уверен, что разным внутренним состояниям
человека соответствует разный состав этого вещества, но только определенный из них
обладает защитными, укрепляющими свойствами. Почему некоторые произведения не
вызывают такого отклика, а другие, напротив, стимулирует внутри читателя столь
интригующие процессы? Это важная тема, и она остро нуждается в глубоком,
экспериментальном исследовании. Конечно, все, что я вам высказал, не более чем теория, но
если она оправдается, – никакой 28jx нам уже не страшен. И опыты моего отца по
укреплению бумаги, возможно, все-таки получат продолжение.
- А Филипп?
- Филипп работает на другую страну, и я не могу ставить ему этого в вину. Он
дезориентирован порочным примером своего отца, но опять же, кто мы, чтобы судить его?
Другое дело, что в идеологическом плане мы с Филиппом всегда останемся противниками. Я
не знаю, получит ли операция 28jx продолжение, и все же, если моей стране понадобится
защита, я всегда готов ее предоставить. Возможно, иноземцы не остановились бы на
уничтожение всех российских книг, может быть, это была только тестовая операция, а
главный удар планируется нанести по самой бюрократической основе нашего государства.
Предположите, что под воздействием 28jx уничтожены все важнейшие документы, все
архивы, всевозможные справки, анкеты, паспорта, свидетельства и т.д. У нас ничего не
останется, страна будет повергнута в хаос. По экономическим причинам Россия по-
прежнему очень «бумажное» государство, на компьютерные носители переведен мизерный
процент документации. И это значит, что вещество представляет угрозу не только морально-
культурному состоянию нации, но даже спокойствию и состоятельности общества на самых
