Император Пограничья 4 - Евгений И. Астахов
В не шибко просторном помещении запах трав и мазей смешивался с запахом крови и пота. Между рядами коек сновали помощники Альбинони, перенося бинты и лекарства. Новоприбывший целитель Георгий Светов колдовал над пожилым мужчиной с ожогом на плече — зеленоватое сияние окутывало его ладони, постепенно затягивая рану.
Альбинони встретил меня у входа, театрально вскинув руки:
— Пресвятые угодники! Синьор воевода посетил наш скромный госпиталь! — несмотря на привычную манерность, в его глазах читалась усталость. — Вы, конечно, к Силантио? Он там, в углу.
— Как он? — спросил я, направляясь в указанную сторону.
— О, magnifico! — всплеснул руками доктор, следуя за мной. — Жить будет. Ужасные множественные оскольчатые переломы костей голени смещение суставов. В обычной ситуации я бы сказал — только ампутация, но благодаря магии синьорины Белозёровой и синьора Светова, а также моим скромным усилиям… — он сделал неопределённый жест. — Ходить будет, но не бегать. И тяжести поднимать… — он отрицательно покачал головой, — не сможет.
Силантий лежал на низкой кровати, его ноги были зафиксированы сложной системой шин и повязок. Лицо осунулось, под глазами залегли тёмные круги, русая борода оказалась всклокочена и топорщилась, словно хвост енота. Услышав наши шаги, он открыл глаза, и я увидел в них такую тоску, что сердце защемило.
— Воевода, — хрипло произнёс он, попытавшись приподняться.
— Лежи, не дёргайся, — я сел на табурет рядом с его койкой. — Как ты?
— Сказали, буду жить, — он отвернулся, глядя в стену. — Только какой от меня теперь толк? Итальянец гутарил, что я больше не смогу охотиться, в дружине не смогу служить… ноги не те. Обломками стены всё раздробило, когда та рухнула. Повезло, что жив остался.
Я помолчал, глядя на этого сильного мужчину, вдруг ставшего таким уязвимым. Силантию было около сорока, крепкий, основательный, он всегда был одним из надёжных столпов нашей общины. Теперь же эта надёжная опора оказалась надломлена.
— Лучше бы я там погиб, — глухо продолжил он, — как воин… А так что? Обуза для семьи, для общины…
К нам подошла Полина, её руки светились слабым зеленоватым сиянием — видимо, только что закончила целительский сеанс с другим раненым.
— Он поправится, — тихо сказала она. — Я использовала заклинание регенерации костей. Через неделю сможет вставать и ходить с тростью, через три — ходить нормально. Но полной подвижности уже не будет, и большие нагрузки противопоказаны. По крайней мере, пока его не осмотрит целитель ранга Магистра. Вот они способны творить чудеса…
Я кивнул, обдумывая ситуацию. Вывести охотника из этого состояния можно только одним способом — дать ему понять, что он всё ещё нужен и полезен.
— Знаешь, Силантий, — начал я, — ты же в курсе, что у нас детишки в школу ходят? А теперь я замыслил открыть в Угрюме магическую академию для одарённых детей, как простолюдинов, так и аристократов.
— Рад за вас, — безразлично отозвался он, явно не понимая, какое отношение это имеет к нему.
— Так вот, в обоих учреждениях нужен учитель, — продолжил я. — Тот, кто научит детей не только магическим премудростям, но и как правильно развивать своё тело, как стать выносливым, как выживать в лесу, разжигать костёр, читать следы, ставить силки… Как думаешь, кто в Угрюме лучше всего разбирается в этих вещах?
Силантий нахмурился:
— Борис, наверное. Или Федот…
— У Бориса дружина на руках, а Федот в спецназе, — покачал я головой. — А вот у тебя будет время. И опыт есть.
— Ты что, воевода, издеваешься? — в его голосе прорезались злые нотки. — Куда мне детей учить, когда я сам еле ходить буду? С тростью ковылять по лесу и показывать, как силки ставить?
— А разве ты руки потерял? — спокойно возразил я. — Или голову? Знания твои куда-то делись? Опыт, накопленный годами в лесах, испарился?
Он замолчал, сбитый с толку.
— Представь, — продолжил я, — десятки молодых умов, впитывающих твой опыт как губка. Ты можешь научить их тому, что сам осваивал десятилетиями. Да, ты не сможешь бегать с ними наперегонки или показывать сложные акробатические трюки. Но ты можешь их направлять, оценивать, корректировать. Показывать на практике то, что возможно, объяснять словами остальное. И я обещаю тебе, что однажды в Угрюме будет достаточно могущественный целитель, чтобы излечить тебя до конца.
— Физрук, значит? — хмыкнул он, но в его глазах впервые мелькнуло что-то вроде интереса. — Глупая затея.
— Боевой маг без физической подготовки — всего лишь ходячая мишень, — возразил я. — Хорошего мага делает не только сила дара, но и выносливость, ловкость, умение действовать в экстремальных условиях. Кто, как не ты, может этому научить?
— Я даже не умею читать, — пробормотал он, но я видел, что он уже начинает обдумывать эту возможность.
— Не беда, — пожал я плечами. — Книжной премудрости их и Василиса с Полиной научат. А вот как выжить в лесу, когда эссенция закончилась и магия недоступна — этому из книг не научишься.
Собеседник задумчиво потеребил бороду:
— Может, и не совсем дурацкая идея… — неуверенно произнёс он. — Но всё равно, какой из меня учитель?
— Отличный, — уверенно ответил я. — У тебя есть два сына, и они выросли умелыми охотниками и следопытами. Кстати, говоря о твоём старшем — как там продвигается строительство дома для Антипа и Настасьи? Или ты забыл, что через месяц у них свадьба?
Лицо следопыта внезапно просветлело:
— А ведь точно! Антип говорил, что крышу уже заканчивают крыть, осталась внутренняя отделка. Настасья каждый день бегает, проверяет, — он слабо улыбнулся. — Эх, а я-то хотел сам печь им класть…
— Можешь руководить процессом, — заметил я. — Глину и кирпичи пусть подносят молодые, а ты проследишь, чтобы всё было сделано по уму.
Силантий совсем оживился:
— Да, это я могу. И внуков понянчить ещё успею, если Бог даст…
Мы проговорили ещё около часа. Я рассказал о планах насчёт академии, о том, какую роль могли бы играть практические занятия под
