Новобранец. Том 1 - Алекс Бредвик
Кентавр тут же потерял возможность стоять на своих копытах, они сложились под ним, а сатир свалился назад, когда мой противник рухнул. Я выдернул оружие из живота врага, тут же нанося удар по шее, до которой теперь спокойно дотягивался, вмиг отсекая голову. Тут же со спины послышался восторженный крик, что, цитата, «хрен такое где увидишь»… но я не стал что-то отвечать, просто выхватил копьё врага из уже мёртвых рук и метнул своей левой в сатира, который начал подниматься. Попал под шлем. В подбородок. Смерть моментальная.
В следующий же миг, осмотревшись, наскочил на противника Одиннадцатого. Последний, откровенно говоря, начал сдавать. Прикончил, может, двух-трёх противников, но ему просто не хватало выносливости. Да и паника в его глазах нарастала.
На этот раз сатир меня не заметил, так что сразу серия ударов обрушилась на двух монстров. Я закружился и завертелся, превратившись в смертельный вихрь. Сатиру отсекло всё, что было ниже бедра по мою сторону, а потом и кисть той же руки, а вот кентавру повезло меньше. Брюхо, рёбра, а потом и ему копыто тоже. Тот упал, а следом я вонзил оружие в шею между металлом шлема и панциря.
Но мне даже не дали опомниться. Моментально появились новые противники. Благо, не с разбега, но всё же кентавры на ходу врезали мне копьём в спину. В щит. Благо, я свалился, но меня тут же подняли на ноги оказавшиеся практически вплотную тяжёлые легионеры.
И следом всё стало тихо. По крайней мере вокруг нас. Как оказалось, наша девятка заткнула собой узкий проход, через который проходило множество противников, дав возможность перегруппироваться тяжеловесам. Они рванули вперёд… и просто снесли врага и тоненькие стены, которые такими назывались лишь из-за их сходства с настоящими. Обычная плетёнка, которая просто отгораживала для взора другую сторону.
— Отдыхаем… — с тяжёлой одышкой проговорил Первый, буквально рухнув на колени.
Я не видел, как он сражался, не видел, как сражались близнецы. Но крови на них было столько… что завидовать им было не просто сложно, а нереально. Буквально с головы до ног. Лишь редкие участки брони и тела не были ею обагрены.
— Раненые? — ещё более тяжёлым голосом спросил Десятый.
Ответа не последовало. И это было хорошо. Да, мы все устали… но я при этом выглядел бодрее всех. Так что я взял в руки пращу и стал метать камни по тем целям, которые попадались мне на глаза. Хоть и не каждый раз, всё же тяжело стрелять через строй своих, но я поражал противника, заставляя его открыться и впоследствии подставиться под новую атаку моего союзника.
Но отдых долгим не получился. Снова строй забуксовал. А потерь было столько, что от прежней численности осталась только половина. Вторая сотня раз за разом усиливала натиск, позволяя продвинуться основной пехоте ещё чуть дальше.
Но в итоге пришлось отправляться за подкреплениями. Быстрой победы не получилось. Что-то пошло не так. Тут не должно было быть столько противников, их просто не может столько поместиться в лагере. По крайней мере уже с тысячу монстров было убито, только мною с десяток точно, а ведь ещё остальные наши тоже вели свой счёт.
И снова мы вклинились в строй врага. На этот раз умудрились через порушенные и поваленные «домики» зайти во фланг «строя» противника, ударить так чувствительно, что он весь посыпался. И это заставило противника дрогнуть. Часть сатиров дала дёру, стараясь выбраться из-за стен, часть сатиров пыталась сдаться, но чаще получали копьём в лицо или грудь. Мы не щадили никого. И при этом я постоянно видел, как один за другим пленники покидали свои клетки. Но многих мы уже спасти не успели. Жертв уже было невероятно много.
И тут меня озарило. Большая часть пленных была высушена. Я не обращал до этого внимания на этот факт… мертвы и мертвы, от того, как они умерли, менее или более мёртвыми они бы не стали. Тело есть тело. Но вот сейчас кусочки пазла сложились вместе, меня слово Посейдон окатил ледяной волной с ног до головы, а Зевс ударил молнией так, что аж в крестце отдалось.
— Тут открыт портал! — крикнул я как можно громче.
Первый выругался. Близнецы посмотрели на меня как на больного. Восьмой лишь тяжело вздохнул. Девятый пнул тушку какого-то убитого сатира. Десятый выругался ещё хлеще, чем Первый. Одиннадцатый и Двенадцатый просто промолчали, первый при этом мелко задрожал. Сдавал пацан… мне-то было просто: ничего не помнишь — ни за что не цепляешься. Но жить хотелось… да.
В следующий миг протрубил горн. Все наши ещё какое-то время сражались с врагом, а после большинство просто сели на колени, одновременно выставляя над собой щит и ударяя вперёд копьём. Мы тоже все быстро сгруппировались и закрылись от неба щитами.
И тут началось. Быть в эпицентре обстрела… мало приятного. Всё тело хотело словно вжаться в одну точку, уйти от каждой стрелы. Малой, Ахил, не выдержал и начал верещать от страха. Да я и сам еле держался, если честно. Обычные стрелы вперемешку с поющими… это ад. Ты сидишь и понимаешь, что вот-вот — и какая-то может стать последней… вот-вот — и что-то пробьёт твою стопу. Но всё обошлось. Тридцать секунд свистящего ада… и мы снова поднялись на ноги.
Строй взревел. Рванул вперёд. Противника не попадалось несколько сотен метров. Только раненые и мёртвые. Первых быстро превращали во вторых. И при этом без магии! Всегда бы так работало. Но увы… чаще приходится по уши вклиниваться в строй врага.
Но дальше начался какой-то ад… стоило нам попасть в третий отсек, к слову, нас тут было уже практически семь сотен — подкрепление всё прибывало и прибывало, — как на нас обрушился враг с новой силой. И мало того что кентавры, которые спаслись от обстрела каким-то чудом, раздавили несколько шеренг наших, так ещё и несколько минотавров начали распинывать и раскидывать бойцов.
Крики ярости и боли слились, распространяясь по округе. Мы пытались пробраться через своих, но те словно потеряли контроль: кто-то в панике пытался убежать, кто-то был в ступоре, ожидая своей кончины. Но большая часть продолжала сражаться. Большая часть убивала своих врагов. И мы тоже присоединились к этому делу. Когда воины Спарты сражаются, нечего Чертям стоять в сторонке и наблюдать. Первоначальный план пошёл крахом, так мы будем импровизировать.
Два
