Домоводство. От сессии до сессии - Вероника Вячеславовна Горбачева
Обычно девочки ложатся спать позже, наши с ними режимы не совпадают. Но моей задумке это не помеха. Тимыч объяснил, что, ежели правильно притянуть попутчика — его сознание унесётся к тебе сразу же, а тело само найдёт, куда прилечь. Поэтому создаю Зов с отсрочкой в пять минут: чтобы девочки успели добраться до ближайшего дивана или кровати. А я пока поработаю над местом нашей встречи. Тем более что особо и голову ломать не надо, просто вспомнить качели в саду у Дюши и Ксюши, где мы беседовали с котиком.
И тотчас оказываюсь на месте. Мое сновидение — мои законы.
Вот только места на качелях маловато для троих. Подчиняясь мысленному приказу, доска-сиденье удлиняется, обзаведясь по ходу ажурной спинкой и боковинами. Получается этакий диванчик, на котором не особо раскачаешься, зато можно посидеть небольшой компанией. Присев, с удовольствием обвожу взглядом ночной сад, прислушиваюсь к шороху листвы, посвиркиванию кузнечиков, шуршанию каких-то зверушек в траве… Здорово. Не отличить от реальности. И распахиваю объятья. Что ж, девочки, ко мне!
Под левой рукой появляется Соня, недоумённо хлопающая ресницами. Под правой — Машутка.
— Ой, мам! Это что?
— Это где? Это… ты нас сюда, да?
И тут же ахают:
— Ух ты, какая лунища!
Сонька, оглядываясь, всматриваясь и даже принюхиваясь, озабоченно сдвигает брови. Думает. Она вообще в их дуэте аналитик, Машутка — та в чистом виде эмоции. Прекрасно дополняют друг друга.
— Мам, да ведь вечер только начался! — выдаёт, наконец, моя старшая. — А у тебя тут, похоже, полночь. Это почему?
— И ты вообще как? — вклинивается Машка. — В смысле, как себя чувствуешь? Ты нас сперва чуть не напугала, такая… как заторможенная, но папа нам всё рассказал и успокоил. Вроде бы… Слушай, это правда, что ты теперь ещё и медведица? А мы так сможем? Хоть когда-нибудь? А как ты нас сюда притащила? А зачем?
Что-что, а засыпать вопросами по самую макушку они умеют.
Подумать только, целую вечность я не могла их обнять! То скитанья по разным мирам, то исследования фамильных замков, то новый учебный год в новой гимназии, то эксперименты в папиной лаборатории… Жизнь у нас в последнее время, конечно, интересна и удивительна, но вот то, что иногда некогда посидеть вместе, обнявшись — нехорошо. Надо срочно исправляться.
— Погодите, не всё сразу, лапы мои. Давайте сразу обозначу главное: тут сейчас творится мой личный сон, и мы с вами можем растянуть его на сколько хотим. Всё время — наше, успеем поговорить обо всём. Но сначала сюрприз! Зря я, что ли, вытащила вас сюда в такую ночь?
Не сговариваясь, мы, все трое, запрокидываем головы и любуемся звёздами. К этому зрелищу, не затмеваемому светом фонарей, привыкнуть невозможно.
Крепко беру девочек за руки.
— Ну, что, полетаем?
* * *
Пробуждение с улыбкой — лучшее начало дня. Как вариант хорош ещё утренний поцелуй, и непременно от любимого мужчины. А уж если и то, и другое по времени совпадают…
Любимый мужчина, мягко улыбаясь, касается губами уголка моего рта.
— Что ты опять натворила, выдумщица? Мало нам горных вершин на кухне и полного дома чокнутых мышей; скоро по крышам Тардисбурга поскачут монстры из сновидений, и мне придётся объясняться с горожанами!
Я лишь блаженно щурюсь. Солнечный луч ненавязчиво заглядывает в левый глаз, греет щеку. Тело, ещё помнившее скольжение в воздушных потоках над Долиной, млеет от тепла одеяла и мужских объятий, от мягкости подушки, от окружающего меня уюта… Откуда-то доносится аромат кофе и булочек. Шуршит за окном лес. Рассыпается дробь дятла.
Живой удивительный мир, не менее дивный, чем тот, что я покинула, проснувшись.
— И там хорошо, и здесь, — мурлычу, довольная, как кошка. И вдруг меня накрывает понимание. Становятся ясны опасения Маги, замаскированные шутливым тоном. — Не волнуйся за девочек, милый. Если бы мир сновидений открылся им год назад, на Земле — тогда да, я и сама побоялась бы, что они зависнут в нём и не захотят возвращаться. Всё-таки жили мы там скучновато… Но, во-первых, я затащила их в свой собственный сон, где мне всё подконтрольно, а во-вторых, здесь, в Гайе, у девочек такой насыщенный реал, что вряд ли они его променяют на грёзы. Им теперь с каждым днём всё интереснее жить. Им даже учиться интересно, вот что удивительно!
Он вроде бы несколько обескуражен. Поводит рукой вокруг.
— Хочешь сказать, что всё это… всё, как мы живём… настолько притягивает?
— Ну да! Для вас это обыденность, а для них — полное лукошко чудес, причём бездонное. Подумай сам: здесь к их услугам бытовая магия, волшебные замки и магические существа, артефакты и волшебство! Вы среди этого родились, вам привычно, а вот иномиряне — те сразу попадают в сказку. Да вот тебе пример наоборот, если можно так сказать: тебе, уроженцу магического мира, чудом казались простые приборы и электроника из нашего. Тот же ноутбук, вспомни! И электричество, и мобильная связь… и полёты в космос…
Он хмыкает.
— Это верно. Ваша техномагия кажется чудом, хоть ты и не признаёшь её магией. Но всё же, Ива, не торопись пока обучать детей сно-хождениям. Забредут ещё куда не надо в своих фантазиях… Хватит с них пока обычных экскурсий.
Коварно воспользовавшись Магиной озабоченностью, рывком притягиваю его к себе.
— Обещаю. Но имей в виду, как раз у меня лично — очень много нереализованных фантазий. Взрослых! И я не собираюсь гоняться за ними по снам, когда под боком такой конкретный и вполне себе во плоти реальный муж. Вот ещё!
Прежде чем доказать свою реальность, особенно во плоти, он успевает фыркнуть:
— Согласен!
Хорошо день начинается. Хорошо ощущать себя любимой. И знать, что реальность эта — самая что ни на есть настоящая.
* * *
Ох уж эта мне реальность! Как ни бывает она порой хороша, но всё же после некоторых особенно замечательных выпадений из неё возвращаться — вернее сказать, выныривать из постели — категорически неохота. А хочется млеть, нежиться и, по выражению одной моей знакомой, «ощущать себя немного тюленем». Существом мягким, нежным, к передвижению по суше неспособным в силу собственной лени.
Поэтому вместо того, чтобы встать и заняться делом, я исследую, упершись взглядом в потолок, природные узоры на морёных досках. В щелях проглядывает черепица. Ни малейшего намёка на
