H2O III - Сим Симович
— Красавица? — Даника на миг покраснела, и это было особенно забавно на фоне ее мраморно-белой кожи. Щеки ее заалели, словно лепестки розы под первыми лучами солнца.
Я вижу, как она сдерживает улыбку, и в ее глазах мелькают искры озорства и забавы. Мне нравится это неожиданное проявление ее чувств. Она так холодна и сдержанна, что каждая ее эмоция становится необыкновенно яркой и ценной.
— Не притворяйся, — произнесла она тихо, но в её голосе звучало веселье. — Я вижу, что тебя улыбает моя реакция.
— Да как ты смеешь! — я шутливо делаю вид, что обижаюсь. — Я просто наслаждаюсь твоим обворожительно краснеющим лицом.
— Ты неисправим, Максимилиан, — она качает головой и невольно улыбается. — Но я должна признаться, эта машина меня и правда удивила.
— Не ожидал от тебя такого практического подхода, — я смеюсь. — Но не волнуйся, мы доберемся до дома целыми и невредимыми.
Мы садимся в багги, и я чувствую, как на меня падает ее взгляд. Он проникновенный и полный доверия. Я уверен, что эта поездка станет для нас незабываемой. Ну а теперь, как говорится, с богом, братцы!
Следуя указаниям Даники, я покинул город, и спустя пару минут мы уже мчались по живописным дорогам Калининграда в сторону древнего поместья дома Гада Мор, что отныне стало и моим домом. Багги, несмотря на свой неказистый вид, пробирался сквозь узкие улочки и петляющие дороги с удивительной легкостью. Я наслаждался шумом ветра, проносящегося мимо ушей, и видом пролетающих мимо домов.
Калининград, с его уютными улочками, старыми кирпичными зданиями и необыкновенным переплетением историй, вызывал у меня чувство умиротворения. Это было не то безудержное бегство от прошлого, которое я испытывал в Германии, а спокойное и уверенное движение в будущее. И я знал, куда ведёт мой путь и ради чего было всё это.
— Ты знаешь, что ты делаешь? — спрашивает Даника, и в ее голосе звучит мягкое удивление, когда я добавил газу и Багги тут же резво отозвалась. Она смотрит на меня с интересом, и я чувствую, как наши взгляды переплетаются в одно целое.
— Да, — отвечаю я, уверенно держа руль.
— Я не сомневаюсь в этом, — она улыбается, и ее улыбка словно отражает солнечный свет, пробивающийся сквозь густые ветви старых деревьев.
И вот мы уже въезжаем в окрестности поместья. Дорога, до сих пор извилистая и узкая, как змея, внезапно расширяется, словно вбирая в себя весь мир. По обеим сторонам раскидываются величественные деревья с густыми кронами, словно зеленые гиганты, охраняющие тайну этого места.
Багги медленно пробирается между ними, и я чувствую, как на меня падают густые тени от листьев. Они танцуют на ветру, словно призраки, шепчущие древние тайны. Воздух становится гуще, пропитан запахом влажной земли, прелых листьев и цветов.
Ветер шепчет в листве, и я слышу звук соловьиных трелей, доносящихся из глубины леса. Это такая нежная и мелодичная музыка, что она словно завораживает сознание. Я закрываю глаза и вдыхаю этот волшебный воздух. В этом лесу спрятаны и тайны, и красота. Он дышит жизнью, и я чувствую, как вся эта жизнь проникает в меня, очищая душу и наполняя ее спокойствием.
— Красиво, и каждый раз как в первый, — тихо шепчет Даника. Она смотрит на меня с улыбкой, и в ее глазах отражается та же нежность и красота, что и в этом лесу.
— Да, — соглашаюсь я. — Красиво. Но не красивее твоих глаз и улыбки, душа моя.
И вот сквозь густую зелень деревьев проглядывает сам дом. Он выглядит как величественный замок из сказки, словно сошедший со страниц книги о древних рыцарях и волшебных лесах.
Величественный дом в викторианском стиле с высокими окнами, украшенными изящными наличниками, и башенками, встречающими небо, словно тянется к солнцу. Он окружен балконами, с которых открываются завораживающие виды на окрестности.
Сбоку к нему примыкает шикарная оранжерея, словно зеленый оазис в сердце поместья. Сквозь ее стекла проглядывают пышные растения, и я могу увидеть, как в них играют солнечные лучи. Кажется, что внутри оранжереи спрятана вся красота мира.
Чуть поодаль раскинулся богатый сад, словно холст, на котором природа расположила свои живописные шедевры. В нем переплетаются клумбы с яркими цветами, клумбы с замысловато подстриженными кустами и клумбы с экзотическими растениями.
Я останавливаю Багги перед входом и невольно замираю от восхищения. Этот дом словно дышит историей, и я чувствую, как в нем таится некая магия.
— Красиво, да? — спрашивает Даника, и в ее голосе звучит удовлетворение. Она смотрит на дом с гордостью и нежностью.
— Это больше, чем красиво, — отвечаю я. — Это волшебно.
— Добро пожаловать домой, — шепчет Даника, и в ее голосе звучит такая абсолютная нежность, что у меня табуном бегут мурашки по спине.
Не успел я припарковать «Багги», как из двери дома вышел дворецкий. Он был рослым норманном с огненно-рыжей бородой, словно пламя, охватывающее лицо. Голова его была обрита, и это делало его лицо еще более строгим и внушительным.
Он был одет в строгий армейский камзол прусской армии, который подчеркивал его могучее телосложение. В руках он держал массивную трость с серебряным наконечником.
Его голубые глаза сверкали хладом и тотальной дисциплиной. Они смотрели на нас с безупречной невозмутимостью, словно оценивая и приговаривая одновременно.
— Добро пожаловать в поместье Мор, — проговорил он грубым баритоном. — Я Альфонсо Эдуардо Витторио Элрик, дворецкий.
Он легко и грациозно спустился со ступенек и подошел к нам. Его движения были плавными и уверенными, словно он был вырезан из камня.
— Отрадно видеть вас дома, хозяйка, — добавил он с легким поклоном. — Прошу следовать за мной, господин.
Я почувствовал, как в душе появилось некоторое недоверие. Этот дворецкий был слишком строг, слишком воинственен. В нем не было никакого тепла, никакой души. Он был словно живая статуя, воплощение дисциплины и безупречного порядка. Но с другой стороны, кто я такой, чтобы лезть со своим сводом правил в чужое поместье? То-то и оно, но он уже бесспорно не нравится. Либо отголоски прошлого и память о былых «наставниках», что пытались меня сломать.
— Благодарю вас, — ответил я, стараясь сохранять спокойствие. — Мы идём.
Я кивнул Данике, и мы пошли за Элриком внутрь дома. Я не мог отвести от него взгляд.
Мы вошли в дом и очутились
