Демоны нашего времени 2 - Родион Дубина
— И когда вернется?
— А вот этого я не знаю, — признался Кусь, — не было сказано.
Ладно, посмотрим, как сегодня разговор с ректором и заведующим кафедрой сложится. Придется Кусю еще раз последить за бароном
Я отозвал демона обратно и отправился в академию.
В академии от меня не укрылось, что Щебекин, старательно избегавший разговоров со мной, выглядел хмурым и напряженным. Досталось от него на этот раз Венетову, на котором заведующий кафедрой сорвал злобу. Он придрался к какой-то мелочи и устроил настоящий скандал.
Я, правда, этого не видел, узнал в обед. Мы теперь всегда обедали втроем. А в назначенное время я уже звонил в дверь особняка ректора.
Открыл мне сам Адам Аристархович. Снова одетый в костюм-тройку, словно с иголочки. Честно говоря, я даже не припомню, чтобы он выглядел иначе. Интересно, а у него какой-нибудь домашний костюм вообще имеется?
Меня пригласили в уже знакомую гостиную. Правда, на этот раз у столика расположились три кресла. Едва я разместился в одном из них, как вновь раздался звонок. На этот раз ректор вернулся уже с Щебекиным. Увидев меня, барон помрачнел.
— Адам Аристархович, я не понимаю, а что… этот… Громов здесь делает? — мою фамилию он произнес, словно выплюнул.
— Сейчас все узнаете, Ефим Константинович, — нейтрально ответил ректор, — садитесь.
Тот с кислым выражением лица устроился в кресле напротив меня и подарил мне взгляд, полный презрения.
— Итак, господа, — ректор сел напротив нас, — давайте начнем. Ефим Константинович, с большим сожалением должен вам сообщить, что с завтрашнего числа вы у нас больше не работаете!
Мне на секунду показалось, что Щебекина хватит удар. Он побагровел и схватился за горло
— С вами все в порядке? — взволнованно посмотрел на него Чернов. — Может, целительницу вызвать?
— Нет, спасибо! — заведующий кафедрой на удивление быстро взял себя в руки, — а теперь поясните, уважаемый Адам Аристархович, что за бред вы здесь несете? С чего это я здесь не работаю? Вы вообще понимаете, о чем говорите?
— Прекрасно понимаю, уважаемый барон, — холодно улыбнулся ректор, — но давайте я вам кое-что поясню…
— Да уж, жду с нетерпением!
— Перед вчерашним походом в разлом, — начал ректор спокойным голосом, но это спокойствие не обмануло меня. И не обмануло оно и Щебекина, который заметно напрягся, — вы осматривали снаряжение студентов?
— Да я его осматривал, — кивнул тот. — Это моя обязанность!
Ага… и о том, что он осматривал, все знали. Здесь отказываться было глупо. И от меня не укрылось, что глаза барона подозрительно забегали.
— Конечно, ваша обязанность, — согласился с ним ректор, — тогда объясните, каким образом в снаряжении студентов оказались вот эти артефакты подавления?
— Я не понимаю, о чем вы говорите! — возмущенно заявил Щебекин.
— Я говорю о том, что на этих артефактах ваша аура. И она на них была первой.
— Этого не может быть! — выпалил тот.
Надо же, а у него неплохие актерские способности.
— Ефим Константинович, — слегка повысил голос ректор, — вы не увиливайте. Доказательства железные. Вы хотели, чтобы погибли учителя? Ну ладно Громов у вас враг номер один, как я гляжу, но Сидельникова с Венетовым при чем здесь? И главное — студенты? Вы хотели подставить академию?
На этот раз голос ректора стал металлическим. Честно говоря, даже мне стало немного не по себе. Да чего там говорить, даже Щебекин как-то вжался в кресло, став, как мне показалось, меньше ростом. Но заведующий кафедрой быстро пришел в себя, вернув себе привычный горделиво-презрительный вид.
— Это все ложь! — выпалил он.
— Хорошо, — внезапно спокойным голосом произнес ректор, — вы меня знаете, господин барон. Странно, что считаете идиотом…
— Я не считаю… — попытался возразить тот, но Чернов остановил его, подняв руку.
— У меня к вам лишь одно предложение. Мне дорога репутация академии, но если придется, я переживу… — он тяжело вздохнул, — в общем, так, барон. Вы сейчас пишете заявление по собственному желанию, — он махнул рукой на лист бумаги с ручкой, лежавший на столе перед нами, и завтра уходите из академии. В бухгалтерии получите расчет.
— А если нет? — прищурился Щебекин.
— Если нет, — с жалостью посмотрел на него ректор, — я передаю материалы князю Воронцову и даю этому делу официальный ход! И вы должны понимать, что это закончится уже не пенсией, а тюрьмой! Хотя, кто его знает, что там еще про вас накопают. Веры, Ефим Константинович, вам больше нет. Так что выбирайте.
Следом за этими словами произошла дуэль взглядов между Черновым и Щебекиным, в которой последний полностью проиграл.
Ефим Константинович, пробормотав себе под нос что-то нелицеприятное, взял ручку. Через пять минут на столе лежало написанное им заявление. Подписавшись, он резко поднялся.
— Это все? — голосом его можно было заморозить воду.
— Все, — кивнул ректор, — я вас не задерживаю. Обвинения вам академия выдвигать не будет. Надеюсь, вы тоже будете держать язык за зубами, в противном случае… ну вы сами знаете, что в противном случае будет.
Я буквально почувствовал, что ему хочется высказать что-то и ректору, и мне, но барон сдержался.
— Не надо мне угрожать, — процедил он и, окатив нас взглядом, полным презрения, и с высоко поднятой головой удалился.
— Даже не верится, — ректор жестом фокусника поставил на стол бутылку виски и два стакана. Налил в оба бокала. — Ну да, характер у барона вредный, но он столько лет работал! И вот как все повернулось! — он взял бокал и требовательно посмотрел на меня. Я тоже поднял свой. — Я благодарю вас, Артем. Вы снова спасли репутацию Академии. Давайте выпьем за это!
Мы выпили.
— Но Адам Аристархович, — задал я вопрос, который сам просился на язык, — а кто вместо барона?
— Эх Артем, — как-то печально ответил тот, — я бы тебя назначил заведующим кафедрой, верю, что это был бы лучший вариант. Но, увы. Есть определенные правила. Занять такую должность может человек, который проработал в нашей академии не менее года! Но вчера я связался с одним своим знакомым.
Я молчал, ожидая продолжения, и оно последовало.
— Барон Малюков Игорь Сергеевич. Заведующий кафедрой
