Теория Игры - Андрей Борисович Земляной
Никиту посадили за маленький столик вынесенный из подсобки, а охрану посадили чуть в стороне, но рядом, и сразу поставили перед ними бутылку с «Лубянским коньяком» - смесью чая и воды, похожей на коньяк. Туда же сразу поставили разные закуски и еду, а у Никиты только брали заказ.
Официант, чопорный и элегантный словно концертный рояль, спокойно и дружелюбно пояснял вкус блюд, что-то советовал, а что-то наоборот не рекомендовал, и записав заказ в блокнотик, унёсся на кухню, стимулировать поваров. Но там уже стоял чуть бледный мэтр, объяснявший работникам сковородки и кастрюли правду жизни, для убедительности воздев вверх указательный палец, украшенный массивной золотой печаткой.
- Мальчишка, да с такими орденами, да с охраной, это вам не дешёвый мажор с Нового Арбата, пропивающий папины денежки. И рупь за сотню, что это охраняют не его от нас, а нас от него. – Мэтр отвернулся чтобы поймать за плечо пробегавшую мимо официантку. – Вера, ты же Гурама Шалвовича обслуживаешь? Скажи ему пару слов, чтобы вёл себя потише. А то, нам объяснительные писать, а ему в КПЗ ночевать, да с разбитым лицом после красоваться… пустое это. Пусть лучше берёт подмышку любую из девок что толкутся на углу, и едет доказывать свою самцовость отсюда подальше. А затеет скандал, так у нас больше ему не сидеть. И не приведи господь, узнает об этом наш директор, Никифор Саныч, так и в Москве больше не жить.
Вера Никонова, которой тоже надоел шумный горец, с радостью кивнула.
- Всё обскажу, Лев Оганесович. – Девушка озорно сверкнула глазами, и поправив причёску выскочила в зал.
Где-то между борщом и котлетами по-киевски за стол, не спрашивая разрешения подсел седой мужчина весьма преклонных лет, с внушительной колодкой орденов, среди которых выделялись три ордена Славы, и два Отечественной Войны.
Жестом остановив сотрудников охраны, Никита вопросительно посмотрел на гостя.
- За что награждён, вьюношь? – Скрипучим голосом произнёс старик, пристально глядя в глаза Никите.
- За хорошее поведение, конечно. – Никита холодно встретил колючий взгляд мужчины. – Хорошо кушал, вовремя ложился спать…
- Ты со мной не играй, щенок! – Дед вспылил и как ему казалось быстро потянулся рукой к орденам, но Никита перехватил руку, и легко взял на болевой, так что у мужчины натурально глаза на лоб полезли.
- Ещё раз граблями шевельнёшь – отъедешь в больничку. – Он, не отпуская захват, заглянул в глаза противнику. – Я понятно выражаюсь?
- От-пус-ти… прохрипел старик, и Калашников разжал руку.
- Товарищ, вам уже лучше? – Участливо спросил он. – Может дадите мне поесть?
- Ну, всё. – Лицо старика исказила гримаса ярости. – Я тебя из-под земли найду, щенок. Прячься.
- Уже смешно. – Никита покачал головой. – Вас товарищ видно сильно контузило? Но я не доктор. Так что идите себе…
Когда тот ушёл, сбоку нарисовался старший бригады охраны.
- Простите, Никита Анатольевич, недоглядели. Вроде выглядел так прилично…
- А, ерунда. – Никита взмахнул рукой. – Но всё же поинтересуйтесь биографией гражданина. Что-то есть в нём странное.
- Сделаем. – Охранник что-то отсемафорил дежурившему в зале сотруднику, и вернулся за свой стол.
Такое случалось иногда. Люди надевали награды, не принадлежавшие им, получая уважение общества и льготы, положенные ветеранам, так что Никита даже не вспомнил об этом эпизоде через пять минут, погрузившись в наслаждение прекрасно приготовленным вторым блюдом.
Больше его никто не беспокоил, и расплатившись, он вышел из ресторана чтобы попасть под натуральный обстрел девиц, стоявших у входа.
Естественно сделав непроницаемое лицо, прошёл мимо, когда ему навстречу выскочил давешний старик, и вскинул парабеллум.
Переход от расслабленного состояния в боевое, у Никиты произошёл в доли секунды, и палец ещё продавливал пружину спуска, когда тело окутала едва видимая серебристая плёнка, и пули, вылетавшие из ствола, замирали в полуметре от тела и потеряв энергию падали на асфальт.
Но Никита уже сократил дистанцию, и на третьем выстреле, мощно пробил с правой, так что противника крутануло в воздухе, и рухнул он уже бесчувственным телом.
- Вот ведь вздорный старикашка. – Никита осторожно за скобу поднял пистолет. – Ишь, что удумал!
От выстрелов вокруг образовалось огромное чистое пространство. Люди разбегались куда попадя, и первыми сдуло весёлых девиц, у входа в ресторан.
Сотрудники Комитета, так и не применившие оружие, из-за огромной толпы вокруг, уже упаковали нападавшего, и затолкав в машину, отправили куда-то, а эксперт всё ползал по асфальту в поисках третьей пули.
- Да… бл… - Выразил общее настроение старший, катая на ладони девятимиллиметровые пули. – Я мать его, такого вообще не припомню. – На ровном месте же? Старикан чёртов…
- Ну мы идём? – Никита которому уже надоела возня комитетских, нетерпеливо переступил с ноги на ногу, когда на него, словно из подпространства вывалился визжащий и пушистый клубок из сестёр-близняшек, одетых в одинаковые белоснежные шубки.
- Никитка! – Светлана и Татьяна, буквально повисли у него на шее, в окружении трёх сотрудников Комитета, слегка оторопевших от такого явления, но через секунду девицы спрыгнули на асфальт, и слегка потупившись представили маму Веронику Семёновну, уже оценившую покрой одежды, ордена, Звезду героя, сверкнувшую в свете фонарей, и молчаливую охрану, стоявшую чуть поодаль.
- А мы в Театр Сатиры, на спектакль. Пойдёшь с нами?
- Можно. – Никита с удовольствием смотрел на разгорячённые лица сестёр. – Только у меня билета нет.
- Никита Анатольевич, это мы решим. – Капитан Китаев поднял руку, и через минуту рядом остановилась Волга сопровождения и один из сотрудников прыгнув в машину уехал в театр чтобы всё организовать.
- Мы же пешком? – Никита посмотрел на карту, подсвеченную имплантом. – Здесь всего пара километров.
- Пойдём, всё нам расскажешь. А то, мы же так попали… ужас. Учёба такая что головы не поднять, а тут ещё и общественная нагрузка. – Светлана словно белка юркнула вбок, и вынырнула уже у плеча Никиты подхватив его под руку. Через секунду манёвр повторила Татьяна, и они пошли вчетвером, по Тверской. Сначала девчонки захлёбываясь рассказывали про свою учёбу,
