Детектив Замка Хэльдиборн (Сказки про домовых) - Игорь Всеволодович Гиркин
— «Наш Водяной — красивый, стройный, длинноволосый юноша!» — мечтательно рассказывала своим братьям, сидя у костра на берегу, Вольноласка: «Волосы у него двух цветов — белые и зеленые. Белых — намного больше. У него правильные, красивые черты лица и светло-серые глаза. Он очень сильный и проворный! Любую лодку может нести по волнам быстрее ветра — даже самую тяжелую! Рыба и птица и даже хитрая Мать-Нерпа — все его слушаются беспрекословно! А людей он любит и желает им только добра! И хочет лишь, чтобы они не отправляли в воду отбросы и прочую грязь — ему помои не нравятся!» — девушка прекрасно знала, что Водяной, притаившийся совсем рядом — у самого берега — ее отлично слышит и ловит каждое ее Слово, изменяясь в точности в соответствии с тем, как представляют его себе люди…
— «Да ты не влюблена ли в Хозяина Озера?» — усмехнулся Отец-Вождь, совершенно неслышно (так только он один во всем Племени умел) подкравшийся к костру из темноты: «Смотри! Такой могучий зять в роду вовсе не помешает, конечно, но только если он будет жить на суше, а не в воде! Иначе я своего отцовского согласия не дам никогда!» — старик-вождь повторно усмехнулся собственной шутке и также неслышно растворился в прибрежных кустах.
Водяной же, услышав такие слова, вздрогнул всем своим полупрозрачным стройным телом. До того мгновения он и не помышлял (а он стал уже вполне разумен), что Прекрасная Богиня (каковой в его мироощущении являлась Вольноласка) может быть для него кем-либо еще, кроме как Повелительницей и Наставницей. Его Душа (а создавая его, Вольноласка щедро поделилась частичкой собственной Великой Души) взволновалась и в ней родилась Надежда. Немного позже в нее пришла и Ревность.
Вы, прекрасная леди, и не знаете, наверное, что сейчас всем людям-волшебникам категорически запрещено создавать волшебных существ по человеческому образу и подобию. Нам, домовым (а еще гномам, эльфам и некоторым другим) повезло — мы родились в людском воображении еще до того, как запрет был законодательно оформлен. И поэтому, хоть и маленькие, на людей мы во многом похожи… И внешне, и в поведении. А новые существа (их волшебники-люди продолжают придумывать и воплощать по сей день) уже подвержены действию закона. Почему такой запрет введен — Вы поймете по ходу Сказки.
Наблюдая за Вольнолаской из воды, Водомил (такое имя ему дала волшебница) разглядел, что рядом с девушкой всё чаще маячит внушительная фигура Боевласта — самого славного воина и разведчика Племени, на которого все остальные мужчины смотрели, как на вероятного преемника и наследника Отца-Вождя. Воду Боевласт не любил — к ней он относился с большим подозрением и предпочитал ненадежному зеркалу озера прохладную тень лесов и простор бескрайних равнин. Редко-редко охотника можно было увидеть сидящим в лодке или закидывающим сеть с берега. Но в остальном он, сам не чуждый волшебства, полностью соответствовал вкусам Вольноласки. Правда, его волосы были не такими светлыми, как у Водяного, да и фигура не столь стройной и пропорциональной, но чертами лица он был настолько похож на творение ведуньи, что в полутьме Водяного вполне можно было принять за брата-близнеца охотника. Почему так получилось? Конечно же потому, что прекрасная колдунья думала именно о своем возлюбленном, когда создавала образ Хозяина Озера… Но Водяной то этого не знал!
«Он ничуть не красивей меня!» — рассуждал Водомил: «Более того — я и сильнее, и быстрее! И творить волшбу умею не в пример лучше! Если бы я умел выходить на берег! Почему Вольноласка не дала мне такой возможности? Надо ее попросить!»
Не забудьте: Водомил был еще совсем юн — и только с виду напоминал зрелого мужчину. Он ничего не понимал в людях и подсказать ему, кроме как той же Вольноласке, было некому — пара десятков водохозяев ручьев и речек, впадавших в Великое Озеро, еще только нарождались… Сам Водомил не понимал разницы между собой и человеком, ему казалось — что он точно такой же, как другие мужчины Племени (членом которого он себя, по наивности, считал) — только намного сильнее. Поэтому, когда очередной раз настала пора побеседовать с возлюбленной (она пришла договориться об успешной охоте на тюленей), Водяной без обиняков попросил: «Богиня моя! Сделай так, чтобы я смог выходить на берег! Мне слишком одиноко все время сидеть в воде! Разве плохо будет, если я сам смогу приходить для беседы прямо к твоему порогу?»
Вольноласка подумала и не нашла, что возразить. Но, будучи волшебницей, сделала так, что Водомил не был виден никому, кроме ее самой и Отца-Вождя (на всякий случай — чтобы в ее отсутствие Племя не осталось без поддержки Водяного). И еще — Хозяин Озера не мог покидать свою стихию днем — а лишь глубокой ночью. С первыми петухами Водомил должен был немедленно возвращаться.
Сначала Водяной был вне себя от счастья — несколько ночей подряд он приходил к Дому Вождя, здоровался с самим Отцом-Вождем и Вольнолаской, обсуждал с ними разные дела и мечтал о том, как совсем скоро сможет поселиться в деревне навсегда… Свое Водяное Царство он воспринимал теперь только как Работу-для-Племени. Очень нужную и любимую работу, но все же… Напоминаю — по опыту он был совсем ребенок. А опыт ведь не заменишь ни умом, ни волшебными талантами!
Но все изменилось слишком быстро: на берега Великого Озера пришла Осень. С Ледников дохнуло злым холодом, в считанные дни у кромок берега возникла
