Хроники особого отдела - Александр Игнатьев
Сможет ли заинтересовать сегодняшнее общество история Chase Bank, имевшего главный офис на Манхэттене и почему-то выдававшего при этом Герингу многомиллионные векселя, (опять-таки на бумаге с папской тиарой)...
Но вдруг досточтимые граждане Мичигана смогут удивиться тому, как их почти канонизированный епископ Поликарп, (Морушка), согласовав действия с Престолом, продавал грузовики Форда немецким оккупационным войскам во Франции?
А вдруг, у борющихся за права иметь детей в однополых браках сознательных гражданах США – ну так, случайно! – проснётся интерес, и они узнают, как люто ненавидевший гомосексуализм глава американского телефонного конгломерата ITT, полковник Бен, на личном самолете Папы неоднократно летал в Мадрид и Берн с 1941 по 1943 годы, с целью осмотра новой коммуникационной системы для рейхсфюрера СС Адольфа Гитлера? И, вряд ли, многоуважаемый полковник просто намечал цель для бомбёжки. Её ведь так и не было в тех местах…
Впрочем, европейцев эти далёкие дела и люди, вряд ли, заинтересуют. Это ведь не животрепещущие проблемы трансгендеров и не травля тех, кто смеет что-то вякнуть против всеобщей толерантности…
***
Досточтимый Эудже́нио Мари́я Джузе́ппе Джова́нни Паче́лли, 2 марта 1939 года опустивший свой костлявый зад на Святой Престол, и, посвятивший мир Непорочному сердцу матери Сына Божия, твёрдо знал ответ на вопрос «КТО».
«Мы искренне сожалеем, что сын наш, рыцарь и носитель Мальтийского Креста Фридрих Шведт, не может находиться вместе с нами», – высказался в присутствии дипломатического корпуса сразу после богослужения в Рождество 1944 года его Святейшество Папа Пий XII.
В своей пурпурной мантии, подбитой шкурками из животиков детёнышей рыси, он был величественен и строг.
Этот Фридрих, перед второй мировой поставлявший оружие в Китай и Россию, в 1944 возглавлял гигантскую транснациональную корпорацию «Спрут» и, по совместительству, являлся вторым человеком в СС по коммуникационным связям с Ватиканом. Первым был Вальтер Рауфф, глава миланского СД, (он прославился производством передвижных газовых камер, в которых во время Холокоста погибло более ста тысяч евреев, в основном женщин и детей).
И уже совершенно точным является факт создания Бильдербергского клуба лично Папой.
Никаких ассоциаций и выводов, но в клуб входили Генри Киссинджер и Дэвид Рокфеллер, председателем являлся принц Нидерландов Бернард, а Святым Патроном – Эудже́нио Мари́я Джузе́ппе Джова́нни Паче́лли!
Первое заседание состоялось в мае 1954 года. В этот год Папа распорядился открыть Святые Врата, и все участники Клуба прошли через них. Бог, (естественно, в лице Святого Престола), отпустил им грехи на 25 лет вперёд.
Возглавляющий орден ионитов, (входящий в Альянс госпитальеров), принц Бернард имел после этого длительную беседу с Папой с глазу на глаз.
̶ Есть ли у вас претензии, возлюбленный сын наш? ̶ тихо спросил на личной аудиенции Его Святейшество у принца.
̶ Вы дали мне возможности, а я вручу вам ключи от казны, ̶ так же тихо ответил его высочество и склонил голову, что было запротоколировано при помощи фотографического снимка.
̶ Хорошо хоть не ключи от рая, ̶ позволил себе улыбку, как равный с равным, Папа.
Беседа состоялась 31 сентября 1954 года в 18.00 ̶ в это же время самолёт, летящий по маршруту Москва-Рим, совершил мягкую посадку в столичном аэропорту.
***
Личный секретарь Его Святейшества иезуит Роберт Лейбер встал из-за письменного стола и потянулся. День, наконец-то, близился к началу вечерней службы или, вернее, к окончанию работы. Глаза, натруженные за день, устали – просмотр-чтение-расшифровка заковыристых письменных оборотов, оставленных на пергаменте предками, утомят кого угодно. Роберт снял очки и глубоко вздохнул. В этом, похожем на траурный зал, помещении всегда было тихо и таинственно. Множество книжных массивных шкафов и старинных стеллажей делали его величественным и загадочным. «L'Archivio Segredo Vaticano», (секретные архивы Ватикана), – значилось на плане эвакуации при входе. Любимое место работы и отдыха его преподобия.
Впрочем, название не лукавило. На дубовых полках, аккуратно пронумерованные, стояли сотни томов хроник истории церкви, а ещё, собранные иезуитами, рассказы о политиках, любовниках, интригах. Огромное количество старых сказок о давно не бьющихся сердцах. Где-то здесь, в плотных, обитых обработанной от влаги кожей папках, тихо лежало письмо несчастной Марии Стюарт, смешная петиция семидесяти пяти английских лордов, просящих разрешить очередной развод толстому Генриху VIII, признание собственной вины Галилеем, решение суда по делу неистового Джордано Бруно, истинные предсказания Нострадамуса и опросные листы пастушков из Фатимы. Роберт Лейбер, по праву, гордился своей службой в этом величественном и таинственном храме знаний.
Где-то невдалеке зашуршали листы книги.
Роберт вздрогнул от неожиданности. Он знал, что в этот час в помещении, кроме него, не было никого. Но звук повторился. Его преподобие потянулся, было, к тревожной кнопке, способной за минуты вызвать сюда швейцарских гвардейцев – и передумал. Нет. Их сине-жёлтые одежды вмиг испортят гармонию залов!
Здесь не бывает чужих.
Он пошёл на шорохи и увидел на наборных паркетных полах следы уличной грязи. Глаза святого отца от удивления потеснили очки. Он даже зажмурился на миг. Может быть, это иллюзия? Но комочки грязи, такие банальные и такие невероятные здесь, продолжали лежать на паркете…
Словно ищейка, Лейбер поспешил по этим отметинам вглубь анфилад, молчаливо хранящих истинную историю этого мира. Через три минуты поисков, он наткнулся на невозможное: у стеллажа одиноко высилась фигура... детины.
Другого слова почтенный архивариус в эту минуту просто не мог бы подобрать! Он вообще утратил дар речи!
Огромный широкоплечий великан, по всем признакам из слабоумной славянской нации, то есть, с отчётливо выступающими скулами и ровным мясистым носом, нагло возвышался в святая святых Ватикана и толстыми пальцами бездумно тыкал кожаные переплеты исторических хроник!
– Chi sei? Come sei arrivato qui? Rispondete! Subito! (1) – возмущению святого отца не было границ! Даже утраченный было дар речи вернулся. Правда, к последнему слову почти сорвался на непочтенный визг. И потому, вероятно, никак наглого вторженца не напугал. Наоборот. Туповатый славянин дружелюбно заулыбался и, замахав руками, как мельничными колёсами, громко и радостно проорал:
– Экскурсия!
И тут Роберт вспомнил. Точнее, в его голове столкнулись сразу две мысли. «Посетитель!» – промелькнула первая. Да, два месяца назад, в результате долгих переговоров, Папа утвердил открытый порядок показа музейных ценностей. «Но как он оказался на территории закрытых архивов? Ему нечего тут делать! –
