Даже Смерть знает мое имя 3 - Евгений Валерьевич Решетов
Бульдог и Рябой занимались тем же самым только среди простолюдинов.
А потом к моим последователям присоединился и Чернов, решивший таким образом возвыситься в глазах отца Коломейцевой, чтобы тот наконец-то дал ему позволение жениться на ней.
И всего через три-четыре месяца у Чернова всё получилось. Он заслужил предварительное одобрение её отца, но даже после этого Чернов не перестал служить мне верой и правдой. Он даже пару раз выступал вместе со мной в столицах крупнейших государств, где я проводил такие же «презентации», как та, что прошла в Чернявске перед толпой горожан. К слову, меня везде ждал успех. Встречали, как спасителя. Правда, иногда приходилось хорошо поработать нанятым мной заводилам из толпы.
В общем, много чего случилось за это время. Поездки, разговоры, угрозы и посулы. И за всем этим я как-то позабыл об Акиме, а когда вспомнил о нём, то понял, что простил его. Потому я решил вернуть его в мир живых.
Произошло это знаменательное событие на плоской вершине моего только-только построенного в Чернявске храма, похожего на ту пирамиду, вершину которой облюбовали Врата Богов.
Конечно, мой храм был не стол внушителен, как та пирамида, зато внутри у него был шикарный зал, расписанный лучшими мастерами. На нарисованных ими рисунках я гнал взашей монстров из прорывов, чтобы люди не забывали кому обязаны своим спасением.
Так, что-то я отвлёкся. Речь же шла об Акиме… Я вытащил его из мира духов и вселил в грача.
— Я всё осознал, гар-р-р! — сразу же выпалил фамильяр, принявшись скакать по каменной крыше и хлопать крыльями. — Во всём раскаиваюсь и сознаюсь, даже в том, чего не делал.
— Эк ж тебя прорвало, — усмехнулся я, лёжа на шезлонге и закинув руки за голову. — Видимо, сильно тебе надоело в мире духов.
— И это в том числе, — сознался Аким и посмотрел на багровое заходящее солнце, поджёгшее горизонт. Там будто бы появилась гигантская стена огня, идущая на Чернявск.
— А я вот думаю, что ты ещё не всё осознал и надо бы тебя отправить обратно, — проговорил я, слыша монотонный многоголосый речитатив, идущий с площади, примыкающей к храму. Там, в честь открытия оного, шла общая молитва. Её возносили мне горожане и паломники, наполняя меня жгучей божественной силой. Признаться, она была в сто раз слаще, чем мана. Прям наркотик какой-то. Я даже не хотел думать, что когда-нибудь могу лишиться её.
— Я всё понял! Всё! — рьяно выпалил Аким, а затем повернул башку и внимательно посмотрел на меня одним глазом. — А, это ты шутишь так.
— Может и шучу, — проговорил я, взяв со столика прохладительный коктейль с бумажным зонтиком. Вечер выдался душным и жарким.
— И сколько времени прошло с того момента, когда ты подло уничтожил моё вместилище в мире ящеров? Ты же знаешь, что в мире духов время идёт иначе, гар-р-р, — прокаркал Аким, взмахнул крыльями и взгромоздился на столик, где стал клевать виноград, лежащий в серебряной вазе.
— Достаточно, уже несколько месяцев.
— И что случилось за это время?
Я вздохнул и поведал ему о наиболее значимых событиях.
— А с матушкой ты виделся, гар-р-р? — спросил фамильяр, склевав подчистую весь виноград.
— Ага. Она такой скандал закатила, что любо-дорого было посмотреть. А уж какими эпитетами она меня награждала. Неблагодарный — это самый слабый из них. Остальные много хуже и заковыристее. Парочку я даже запомнил, чтобы использовать против своих особо ненавистных врагов.
— Ты окончательно решил не помогать ей?
— Да. У неё свой путь, у меня свой, — сказал я и легко, без всяких сомнений, добавил: — У меня нет к ней никаких чувств. Ни гнева, ни благодарности.
— А к твоим братьям и сёстрам? — поинтересовался Аким, слонив голову набок.
— Я решил, что в этой ситуации самым хорошим решением будет дистанцироваться от них. Никак с ними не взаимодействовать, чтобы не привязываться или наоборот — разочаровываться. Да и в целом, моё общение с ними может навлечь на них опасность. Я ведь бог. И вдруг кто-то решит, что сможет как-то повлиять на меня через них?
— Да, ты прав. Тебе лучше держаться от них подальше, — согласился фамильяр, жадно глянув на коктейль в моей руке.
— На, — поставил я бокал на стол.
Аким торопливо сделал глоток, а потом разочарованно выдохнул:
— Безалкогольный, гар-р-р! Кажется, ты пошёл по наклонной. Совсем испортился.
— Ну, если тебе что-то не нравится, то я могу отправить тебя к моей матушке. Будешь служить ей, а я найду себе другого фамильяра.
— Мне всё нравится, — тотчас заявил Аким и следом, подумав, серьёзно заявил: — Твоя матушка стала слегка того…
— Я бы даже сказал не слегка, но всё же ей хватает хитрости и сообразительности на то, чтобы раздувать междоусобицу между претендентами на трон империи ящеров. Да, Гаруш сейчас самый главный из них, но другие не особо хотят с этим мириться. Понаблюдаем, что будет дальше.
— Если Гаруша убьют, и во главе империи встанет другой ящер, то он может пойти войной на этот мир, — справедливо сказал фамильяр и с брезгливостью во взгляде окунул клюв в коктейль и принялся его потягивать.
— Да, такое может быть, но тогда я разыграю похожую партию, что была сыграна с Гарушем и Кхарушем. Думаю, мне удастся заставить его отступить, — уверенно сказал я, ощутив лёгкое дуновение ветерка, скользнувшего по моему шикарному чёрному сюртуку с серебряными пуговицами в форме черепов.
— А чтобы никто даже не думал захватывать этот мир, его нужно технически и магически развить. Новые магоформы можно брать на Земле-1 и нести их местным людям. А технологии вполне можно набрать в том мире, где у людей уже атомные электростанции есть, — произнёс Аким, вытащив клюв из стакана.
— Идея хорошая, но богам не позволено исполнять подобные финты ушами. Люди должны сами дойти до той или иной технологии. Книга Богов запрещает давать людям новые технологии и магию. Но я всё же попробую как-нибудь исхитриться и ускорить развитие этого мира, — задумчиво проговорил я, потирая подбородок двумя пальцами.
— Ты только не забывай о Первом. А
