Даже Смерть знает мое имя - Евгений Валерьевич Решетов

Даже Смерть знает мое имя

Пролог

Прямо скажем, темница не могла похвастаться даже одной звездой комфорта, хотя этот мир и был довольно развитым. Меня засунули в сырой и тёмный каменный мешок, больше похожий на плантацию плесени. Она даже покрывала стены узкого коридора, освещённого потрескивающими факелами в ржавых кольцах.

Такая же ржавая решётка отделяла меня от коридора. А вот кандалы на мне сверкали новенькие и крепкие. Они не давали окровавленному телу отлипнуть от влажной стены, холодящей обнажённую кожу, иссечённую десятками ран.

— Эй, морда! — донёсся до моих ушей хриплый, насмешливый голос тюремщика Демьяна, показавшегося за решёткой. Говорил он громко и отчётливо, словно хотел, чтобы его слышали и другие пленники. — Недолго тебе осталось, пёс. Скоро сдохнешь, как собака. Каково это, а?

— Вот когда ты сдохнешь, тогда и узнаешь, — слабо усмехнулся я, потревожив корку на разбитых губах. Одна сразу же треснула, и закапала горячая кровь.

— Всё остришь, мразь? — ощерился тюремщик, чьё распухшее лицо покрывали язвы и нарывы. — Ничего-ничего. Сегодня твой последний день в этом мире. Твоя песенка будет спета. Ящеров не победить. С ними нужно сотрудничать.

— Так же сотрудничать, как ты лёг под них, хотя они захватили твой мир, вырезав половину людей? — презрительно усмехнулся я, сплюнув на пол тягучую слюну, смешавшуюся с кровью.

— Лучше жить собакой, чем сдохнуть львом! — прорычал Демьян, вцепившись волосатыми пальцами в прутья решётки. — Вот куда тебя привели игры в героя, а? А ведь говорят, что ты был могущественным архимагом смерти. Жрал сыр с плесенью, а теперь жрёшь хлеб с ней же. А через час тебя самого будут жрать черви! Младший брат принца уже идёт сюда!

— Брат принца? Не сам принц? — лениво выдохнул я, скрыв разочарование, вулканом взорвавшееся в груди.

Тюремщик раскрыл рот с чёрными зубами и тут же резко захлопнул его, услышав приближающиеся шаги двух существ: одни были тяжёлыми, словно высокомерно попирающими эту землю, а другие быстрыми, лёгкими и практически неслышными.

— Отворяй, ничтожество! — пролетел по коридору величавый раскатистый оклик с шипящими нотками.

— Слушаюсь, владыка, — раболепно пролепетал Демьян, трясущейся рукой цапнул связку ключей с пояса и открыл дверь в решётке.

Внутрь камеры с трудом протиснулся двухметровый человекоподобный ящер с жёлтыми змеиными глазами, ликующе сверкающими на зелёной морде, где вместо людского носа зияли две щели. Его кожистые крылья коснулись потолка, хвост улёгся на ковёр из плесени, а золочёные доспехи отразили пламя факелов. На пальце же сверкнул золотой магический перстень — проводник волшебной силы, альфа и омега любого мага в любом из миров. Он как огнестрельное оружие в руках стрелка. Без него любой снайпер упадёт до уровня обычного смертного.

Похожая цацка поблёскивала и на тоненьком пальчике спутницы ящера. Она ловко проскользнула в камеру и холодно посмотрела на меня внимательными, бездушными голубыми глазами. Всё её идеальное, как совершенное оружие, тело казалось напряжённым. Каждый мускул рельефно выделялся под кожаным комбинезоном, подчёркивающим безупречные формы, которым позавидовала бы любая человеческая девушка. Напряжение разлилось даже по её безукоризненно красивому аристократическому лицу, обрамлённому светлыми локонами.

— Владыка, не подходите к нему, — проговорила она выхолощенным, чуть ли не металлическим голосом.

— Он в кандалах и без оружия, — фыркнул ящер, презрительно скривив тонкие губы. — Что этот червь может сделать без магического перстня? Он же сейчас загнётся.

— Этот архимаг совсем не так прост. По поручению принца я гонялась за ним по трём мирам. Именно он убил герцога Рывза и вашего племянника Кирама.

— Они были дураками! — громыхнул ящер и навис надо мной, разглядывая с болезненным любопытством, как учёный неведомую блоху. — Кто же ты такой, ублюдок? Откуда взялся? Где родился? Кто обучил тебя магии и как твоё имя? Мои слуги так и не выяснили этого. Молчишь? Очень зря. Лучше покайся и стань моим верным слугой. Тебе всё равно никогда не одолеть нашу несокрушимую империю. Мы снова и снова будем захватывать миры. Не будь дураком, присоединяйся.

— На вашем месте, владыка, я бы не доверяла словам этого человека. Им движет месть или безумие… в некоторых мирах он творил совершенно нелогичные вещи, — произнесла блондинка, уже давно получившая от меня прозвище Ищейка.

Она преследовала меня в каждом из миров, но так и не поняла, что у меня есть чёткий план. И все мои поступки подчинены логике Списка.

— Говори, червь! — рассерженно гаркнул ящер, оскалив острые треугольные зубы. — Будешь продолжать молчать⁈ Тогда, может, это развяжет твой поганый язык⁈

Одна его лапа схватила меня за затылок, а другая вдавила большой палец в мой левый глаз. Он лопнул, брызнула кровь, а по всему телу пробежалась судорога боли. Но я не издал ни звука, лишь криво усмехнулся, чем ещё больше взбесил ящера.

— Говори, собака! — заорал он, брызжа слюной. — И не надейся, что твоя душа снова улизнёт в другой мир! Если ты сейчас же не заговоришь, пёс, я убью тебя окончательной смертью!

— Водички бы, — насмешливо просипел я, моргая уцелевшим глазом.

— Чего-о? — озадаченно протянул ящер, а Ищейка настороженно замерла, словно пыталась понять, откуда сейчас прилетит удар.

— Водички бы мне. А то обслуживание в этих номерах совсем говённое. В глотке всё пересохло, слова аж к нёбу прилипают.

— Дай ему воды! — повелительно бросил ящер, глянув на тюремщика, трусливо прижавшегося к стене коридора.

Казалось, Демьян лишний раз боялся вздохнуть. Однако после приказа крылатого ублюдка он рванул за водой с такой скоростью, что за ним остался инверсионный след, как от самолёта в небе.

— Да, наверное, твой хозяин в чём-то прав. Пора бы нам с тобой и познакомиться, — глянул я на Ищейку. — Мы ведь так близки. Ты единственное существо во всех мирах, которое я столько раз обводил вокруг пальца. Среди твоих родственников имбецилов не было?

— Тебе не удастся вывести меня из себя, — равнодушно ответила блондинка. — Моя душа бессмертна. Я живу уже много лет, и оскорбления перестали трогать меня.

— Ты меня недооцениваешь. Я заставлю твои глаза заполыхать от бешенства. Но сначала узнаю, как тебя зовут, ну, в те моменты, когда не называют подстилкой ящеров.

Безукоризненное лицо Ищейки осталось невозмутимым.