Английская поэзия XIV–XX веков в современных русских переводах - Антология
Он cмог и снова взять в фавор,
Тогда ему вернут
Награбленное до сих пор,
Не будь я Робин Гуд».
Не сторонился лишь бедняк
Глухих лесных дорог;
Шел сам, бывало, нищ и наг,
Чтоб Робин Гуд помог.
Но коль скупец и самодур
Был с бедняками крут,
Таких ощипывал, как кур
Разбойник Робин Гуд.
А если был негуст улов
С дороги столбовой,
То к богачам без лишних слов
Являлись и домой.
Так припекло их наконец,
Что Робина страшась,
Охрану должен был скупец
Усилить в десять раз.
А Ричард вел в ту пору рать,
Король Кёр-де-Лион[15],
В святой поход, дабы забрать
У нехристей Сион.
Епископу отдал король
Роль вице-короля;
Такого деспота дотоль
Не видела земля.
Когда передвигался меж
Дворцов епископ Или,
Любил, чтоб тысячный кортеж
В дорогу снарядили.
Таким макаром ехал поп
На север — вдруг навстречь
Стрелки и Робин вышли, чтоб
Их малость поразвлечь.
Такой устроили тотчас
Веселый праздник стрел,
Что на конях, пошедших в пляс,
Никто не усидел.
Скакал епископ наугад
Через разбойный лес,
И ноги унести был рад,
Со свитой или без.
Из них две сотни полегли
И сотня лошадей,
И в плен сдалось десятка три
Епископских людей.
Недолог с ними разговор:
За жизнь плати залог;
А прочие во весь опор
Пустились наутёк.
Епископ, злобой обуян,
Во имя короля
Сбирал отряд из северян,
Злодеям смерть суля.
Но Робин был любим среди
Отчаянных голов,
И на него войной идти
Никто был не готов.
И продолжал дела свои
Наш Робин, невредим,
Покуда Ричард вел бои
За Иерусалим.
Про Робина прослышал он,
Лишь воротясь домой,
И был немало восхищен
Разбойничьей судьбой,
Что он любим во всех краях
Был многие года,
Преступникам внушая страх,
А честным — никогда,
Что почитал он короля,
Хотя и не был льстив,
И, Бога за него моля,
Не шел насупротив.
И лишь в одном он был неправ:
От злобного попа
Изрядно в прошлом пострадав, —
Ведь ненависть слепа —
Свое направил удальство
И острый ум на месть
И за злодейство одного
Всех норовил известь.
Чтоб грех с души кровавый снять,
Разбойный свой доход
Пустил он в ход, построив пять
Приютов для сирот.
Вот благочестье прежних дней!
Коль это не обман,
В сравненьи с ними мы, ей-ей,
Не лучше басурман.
Но мы напраслиной его
Зазря не очерним:
Не погубил он никого,
Кто б сам не вторгся к ним.
Ни пастуха, ни плугаря
Не трогал Робин Гуд,
Ведь только им благодаря
Все прочие живут.
Король, взяв лордов, в Ноттингам
Отправился скорей —
Ужель ему не по деньгам
Отвадить бунтарей?
Как прежде, он издал указ:
Мол, если Робин Гуд
Доставлен будет в добрый час
На королевский суд,
Кто приведет его живьём,
Пусть и крестьянский сын,
Тот будет принят королем,
Как кровный дворянин.
И вскоре, будто бы само,
Привязано к стреле,
Влетевши в Ноттингам, письмо
Лежало на земле.
От Робин Гуда письмецо!
Подняв его с земли,
Скорее слуги пред лицо
Монарха принесли.
Там Робин Гуд ему писал,
Что сдастся не за страх
И будет преданный вассал
Во всех его делах,
Когда король его к себе
Приблизит и простит;
А нет, так покорясь судьбе,
В лесу пересидит.
Его простить король бы рад,
Но разгорелся спор:
«Сей случай, — лорды говорят, —
Не встал бы Вам в укор».
Не в силах дело разобрать,
Дебаты вел синклит,
А часть разбойников уж, глядь,
В Шотландию бежит,
Ведь если к Ричарду уйдет
Иль будет схвачен Гуд,
Тогда на них пойдет народ,
И всех их перебьют.
Осталось их из ста стрелков
Не боле сорока,
Кто был связать судьбу готов
С судьбою вожака.
Король же ради Робина
Их миловать хотел,
Благоволя особенно
К умельцам звонких стрел.
Но не успел узнать о том,
Сам Робин Гуд, увы!
Погиб он, а каким путем,
Сейчас поймете вы.
Он тем был сильно удручен,
Что утекли друзья,
Тоска взяла его в полон,
И жаля, и грызя.
«Предатели!» — он горько рек,
Судьбу свою кляня, —
«Ведь я от худа вас берег,
Вы ж бросили меня».
И от таких душевных мук,
Как люди говорят,
Его неведомый недуг
Бросал то в жар, то в хлад.
Того гляди, загонит в гроб.
И Робин поспешил
К монахиням в обитель, чтоб
Пустили кровь из жил.
Да только, другом притворясь,
Коварный брат-чернец
Столь крови выпустил зараз,
Что уморил вконец.
По слухам, отомстил монах
За то, что много лет
Он
