Дарт Лонгботтом - Добрый Волдеморт
— Мерлин! — нервно вскрикнула Макгонагалл, увидев блондина. — Мы над ним смеялись, а Гилдерой, оказывается, учеников спасал!
— Гарри, мой мальчик, объясни нам, что с вами случилось? — спросил Альбус.
Пока Поттер рассказывал обо всём, Дамблдор осторожно ковырялся в памяти мальчишки. Увиденное не укладывалось у директора в голове. Гарри Поттер умудрился убить хранителя Хогвартса мечом Годрика Гриффиндора. Церемониальным оружием, которое использовалось исключительно для ритуалов? Огромного василиска размером с «Хогвартс-экспресс?»
«Да уж, иначе как Избранным теперь его даже мысленно не стоит называть, — ошеломлённо подумал Альбус, в очередной раз просматривая сцену битвы с хранителем подземелий. — Но как Реддлу удалось натравить василиска на Поттера? Я не понимаю. Хорошо, что Фоукс почувствовал угрозу жизни ученикам и примчался на помощь Гарри».
Пролистывая воспоминания назад, Альбус наткнулся на тот момент, где Локхарт попытался лишить подростков памяти.
«Похоже, магия клятвы сочла „Обливейт“ учеников нарушением кодекса профессора, и поэтому палочка взорвалась в руках хвастливого павлина, буду знать. Но почему тот в настолько ужасном состоянии?»
Дамблдор посмотрел в глаза Рона, и в его голове возник образ, как рыжий гриффиндорец превращает Локхарта в кровавое месиво.
«Мальчику придётся немного помочь забыть о произошедшем. Такая жестокость в столь юном возрасте может толкнуть его на путь тёмной магии», — с грустью подумал Альбус.
— Молли! — обратился Дамблдор к рыжей женщине, которая обнимала дочь так крепко, словно боялась опять её потерять. — Отведите Джинни в больничное крыло, она уже на ногах не стоит.
Взрослые Уизли подхватились. Артур взял Джинни на руки, а Молли пошла рядом с ними, придерживая девочке голову.
— Минерва, — посмотрел Дамблдор на свою заместительницу, — пожалуйста, проводи мистера Локхарта и мистера Уизли, иначе наш дорогой профессор может потерять слишком много крови.
— А с вами, молодой человек, у меня будет серьёзный разговор позже. — Альбус строго посмотрел на Рона, и мальчишка недовольно набычился.
Когда они остались вдвоём с Поттером, Дамблдор по-отечески усадил подростка в кресло и спросил:
— Ты понял, кто там был, мой мальчик?
— Это был Волдеморт! — воскликнул Гарри и достал из-за пазухи обгорелый дневник с обугленной дырой посередине. — Вот, с помощью этой тетрадки Тот-Кого-Нельзя-Называть завладел разумом Джинни и заставил её совершить все те ужасные проступки.
— Не бойся называть его по имени, — тепло улыбнулся Дамблдор. — Ты уже дважды смог одолеть Волдеморта. Нас ожидают сложные времена, и ты должен быть готов к ним, мой мальчик. К счастью, у тебя есть верные друзья, которые пойдут за тобой даже в смертельно опасные приключения. Это очень хорошо.
— Я чувствовал, как Волдеморт пытается отобрать моё тело, — содрогнулся Гарри. — Он сказал, что мы так похожи, будто мы одно целое. Это было ужасно! И ведь я действительно могу говорить на змеином языке, как Волдеморт.
Альбус помолчал, а потом грустно посмотрел на Поттера.
— В ту самую ночь тёмный лорд оставил у тебя здесь часть своей души, как я полагаю, — и Дамблдор ткнул пальцем в лоб Гарри. — Поэтому ему кажется, что вы похожи, но это не так! Меч, которым ты сразил василиска, может достать из шляпы только избранный… Кхм, я хотел сказать, истинный гриффиндорец! — тут же поправил себя Дамблдор.
Гарри шокированно молчал, схватившись за голову. Он ощупывал шрам, будто по-новому осознавая, что тот скрывает. Решив, что мальчишке достаточно приключений, Дамблдор добродушно сверкнул очками и произнёс:
— Ладно, мой мальчик, ты сегодня очень устал. Сейчас иди спать, а завтра мы всей школой отпразднуем твою победу над василиском. Я горжусь тобой, Гарри!
Глава 17
Пушистые проблемы и домашние хлопоты
Худой серый оборотень мчался в сторону Палпатина с явно недружелюбными намерениями. Луна освещала озеро и бывшего ситха, сидевшего на берегу. Огибая камыши, к нему на всех парах неслась хвостатая смерть. В этих местах только безумец был способен ловить рыбу ночью. Слишком дурной славой пользовался Puzzlewood в Англии. Однако Шив был занят поклёвкой и легкомысленно не обращал внимания на бегущего к нему зверя.
Поплавок несколько раз дёрнулся, а потом исчез под водой. Палпатин немедленно сделал подсечку, и через мгновение в лунном свете затрепыхалась крупная рыбина, отливающая чёрным серебром. И в этот момент оборотень радостно взвыл и распластался в решающем прыжке. Впрочем, вскоре он упал на землю с обиженным выражением оскаленной морды, не долетев до желанной добычи каких-то трёх метров.
Зверь задёргался, пытаясь вырваться, но невидимая сила держала его слишком крепко. Палпатин, не глядя на оборотня, сунул рыбу в садок. Достав из жестяной банки крупного червяка, он ухмыльнулся каким-то приятным воспоминаниям, а затем ловко насадил на крючок наживку.
«Если бы червяк убивал взглядом, как легендарный василиск, то рыбалка потеряла бы значительную часть своей привлекательности. И для меня в том числе», — пронеслись в голове бывшего ситха весёлые мысли.
Палпатин сделал очередной заброс, постаравшись, чтобы поплавок оказался поближе к камышам, положил удочку на подставку и наконец повернул голову в сторону щёлкающего клыками зверя.
— Мой мохнатый гость, что-то помешало вашим планам на вечер? Вы знаете, жизнь напоминает мне калейдоскоп, в котором я попеременно то рыбак, то наживка, то сама рыба. Все эти превращения очень интересно наблюдать со стороны. Отдых с удочкой на берегу великолепно тренирует качества характера, жизненно необходимые политику. Сегодня я здесь несколько раз наблюдал эту прекрасную картину. Вначале рыбка замечает наживку с крючком, соблазняется и стремится её схватить, а затем закономерно оказывается в моём садке. Совсем как вы сейчас… мистер Люпин.
* * *
Невилл рассказывал Палпатину и бабушке, какие ужасы творились в школе. Хотя втайне даже от себя мальчик радовался, что Локхарт больше не будет учить его танцам. Бывшего профессора забрали из Хогвартса в лечебницу Мунго и поместили в палату безнадёжных больных имени Януса Тики. Как Невилл слышал от друзей, Локхарту не повезло удариться головой о камень, в результате чего нелюбимый многими профессор лишился памяти. По крайней мере, так говорили в школе. Впрочем, элементарно ухаживать за собой Локхарт мог, просто не помнил бо́льшую
