Киллер – крылья над миром - Сергей Шишкин
Поставив свою подпись на запросе о дополнительном снаряжении для отдела специальных операций (не так давно разработанных Лёд и Свешниковой), Итон закрыл папку «На подпись». Потянулся за следующей, в ней были собраны различные рапорты и докладные, некоторые из них шли анонимно, без подписи.
— Нда, — задумчиво произнес зам главы КГБ, убирая в карман отпечатанный лист, подписанный как агент «Половой».
— Лилия Петровна, запросите дело некого «Полового», это срочно, — попросил он по селектору своего секретаря.
Через час Роберт Павлович знакомился с внушительной папкой, в которой был весь послужной список Лившица Демьяна Викентьевича, работающего метрдотелем в «Советской». Завербовали его на спекуляции красной и чёрной икры, которую он предлагал иностранцам и приезжим из соседних республик. От срока его отмазали, но держали на коротком поводке, поэтому Половой лез из кожи вон, лишь бы угодить своему куратору.
Уже поздно вечером, возвращаясь со службы домой, Итон заехал в адвокатскую контору к Гущину. О встрече они договорился заранее, иначе Степана было бы не найти, а так даже стол оказался накрыт: коньяк, лимон и тонко порезанная буженина. После крепкого рукопожатия, мужики тут же замахнули по чуть-чуть, так сказать для знакомства. Нет-нет, друг-друга они хорошо знали, но ни разу не общались тет-а-тет, не было подходящего случая.
— Это документ Степан Витальевич, я получил сегодня, и если бы не ваше знакомство с Ольгой Лёд, он пошел бы в разработку, — присаживаясь в удобное кресло, конечно же югославское, медленно произнес генерал.
Гущин быстро прочитал отпечатанный лист, на «Полового» лишь хмыкнул. Оперативный псевдоним явно выбирал дилетант, вычислить агента по нему раз плюнуть.
— На вас Степан Витальевич, лежит огромная ответственность перед партией и народом, а вы тайно встречаетесь с уголовным авторитетом, — с небольшим сожалением произнес Итон.
Ситуация действительно оказалась непростая, Гущин должен был возглавить международный комитет по поиску военных преступников, а тут встреча с матерым уголовником.
— Прокол получился знатный, придется этого Полового зачищать, оставлять за спиной слишко опасно, — задумчиво произнес адвокат.
От такого предложения комитетчик даже привстал, сидящий напротив спокойно говорил об убийстве, да не кого нибудь, а агента КГБ!
— Вы в своем уме? — не сдержался Итон, потянувшись рукой к телефону.
— Сядьте Роберт Павлович, не делайте того, о чем будете жалеть, я представляю волю Ангела! — усмехнувшись произнес Гущин.
— Какого ещё ангела? — спросил генерал, оставляя телефон в покое.
— Давайте не будем играть в слова, мы оба служим Падшему Ангелу, со всеми вытекающими последствиями, — жестко ответил адвокат.
— Значит она Падшая, это многое теперь объясняет, — устало выдохнул Итон, бессильно опускаясь в кресло.
— А что вы хотели, чтобы на грешную Землю пришел Херувим, тогда бы на ней никого не осталось. Мы служим Ангелу, а падшая она или нет, для нас не имеет значения. Главное, это то, что мир принадлежит ей, она уже начала его переделывать!
— Погодите, вы хотите сказать, что будущий президент США… — пораженно ахнул Итон.
— А вы как думали, что она стала всемирно известной певицей просто так, да у неё наперед всё просчитано. Да что там говорить, не пройдёт и нескольких месяцев, как Брежнев начнет плясать под её дудку, как и всё Политбюро, которое уже сейчас боится с ней связываться. Вспомните, как быстро она убрала Суслова, Андропова и Шелепина, которые ей сильно мешали. Изящно, тут даже нечего сказать, никто так ничего и не понял. Ну а что касается уголовного авторитете, тут вы и без меня догадаетесь, это не так трудно, — разливая по рюмкам коньяк, закончил объяснять Гущин.
— Значит и преступный мир она решила подмять под себя, сейчас стало понятно кто так зверски зачищал конкурентов у Шорникова, — кивнул генерал.
— Роберт Павлович, поймите же вы наконец — над Ольгой наши законы не властны, она существо иного порядка. Как она мыслит я не знаю, да и знать не хочу, был один неприятный инцидент, так что и вам не советую. Наше дело, это верно служить Ангелу, потому как обратной дороги для нас нет, неужели вы этого до сих пор не поняли?
У подъезда пронзительно засигналила машина, через пару минут из него вышел элегантно одетый мужчина, в дорогой импортной дубленке. Ботинки, если кто понимал, были не фабрики «Скороход», а известного английского бренда «Barker» (его могли себе позволить лишь высшие партийные функционеры и дипломаты).
— Васенька привет, а где Нина, она же вроде должна была за мной заехать? — спросил Борис Моисеевич, укладывая на заднее сидение фирменную сумку.
— Да она с Колькой намылилась в театр, надо же ей выгулять американские украшения. А я сегодня как раз ездила за дежурным набором продуктов, опять же нужно было проверить квартиру, вот Нина и попросила за вами заехать, — осторожно выезжая со двора, ответила Корякина.
По дороге заехали в магазин, купили молока и хлеба, не забыли про сметану для кошки Матрёны, которую решили сегодня побаловать. Рыжая недавно окатилась, родила двух очаровательных котят, на них уже установилась очередь.
Дорога на дачи была полностью очищена, по поселку начал ходить слух, что весной начнут от шоссе ложить асфальт, что тут же прибавит участкам стоимости. Осенью, по всем улочкам дачного кооператива провели наружное освещение, а к лету обещали открыть нормальный магазин, вернее в старый завозить расширенный ассортимент товаров. Шептались, что это всё из-за Ольги Лёд, которая якобы пожаловалась самому Брежневу!
У открытых ворот увидели Белобородько, который тряс за воротник какого-то мелкого интеллигента, безжалостно вытащенного из «горбатого» Запорожца.
— Да из-за тебя я чуть с белым светом не распрощался, понаберут в институт по объявлению! — орал на съежившегося от страха мужичка Митрич, разбрызгивая ротокруге слюни.
Они хаотично ложились на вспотевшую лысину плешивого доцента, который что-то пытался сказать в ответ, но его никто не слушал.
— Борис Моисеевич, это что же творится на белом свете, если этот душегуб чуть не переехал меня на своей бесовской машине! — вскричал сторож, показывая на уткнувшийся в сугроб автомобиль.
Как потом выяснилось, Запорожец немного занесло, а тут как раз Митрич начал открывать ворота…
— Да я же от вас в пяти метрах въехал
