Первый среди равных. Книга VIII - Жорж Бор

— На каких условиях вы готовы возобновить работу над совместным проектом артефактного дома Воронцовых и рода Разумовских? — не тратя время на обходные манёвры, прямо спросил граф. Я удивлённо поднял брови, но Александр Викторович продолжил прямо смотреть мне в глаза. Это могло означать только одно — я не ошибся.

Если изначально глава правления артефактного дома сделал всё возможное, чтобы обезопасить свою репутацию от возможной связи с опальным родом, то сейчас ситуация кардинально изменилась. Воронцовы были готовы не только открыто заявить о нашем сотрудничестве, но и поставить на совместном документе свои печати, если я этого потребую. Подпольные договорённости получали официальный статус, а это очень сильно меняло положение моего рода. И наверняка это было далеко не всё, что готов был предложить артефактный дом за совместную работу.

— Мне нужно время, чтобы подготовить все детали нового договора о партнёрстве между Разумовскими и родом светлейших князей Воронцовых, — ответил я и краем глаза увидел, как поменялись лица стоявших неподалёку приезжих дворян.

Для многих из них одна фамилия хозяев артефактного дома уже означала могущество и влияние. А если светлейший князь готов был согласиться на партнёрство, то часть этой ауры могущества автоматически переходила на такого партнёра. Можно было не сомневаться, что эта новость уже через час станет общим достоянием гостей губернатора. И я был на сто процентов уверен, что Калинин начал этот разговор именно здесь с конкретной целью. Однако, своего я упускать тоже не собирался.

— Но одно непременное требование у меня есть уже сейчас. Господин Большаков должен быть освобождён от своей должности в структуре артефактного дома Воронцовых.

— Только с соблюдением ряда условий и клятв, — тяжело вздохнул граф. Судя по всему, Илья Петрович не терял времени даром и пытался добиться своего увольнения всё это время. — Этот специалист владеет очень большим массивом информации, которая имеет экономическое значение для моей организации.

— Это не проблема, — спокойно ответил я. Мне секреты Воронцовых были не нужны — у меня своих хватало. — Илья Петрович будет работать в другом направлении. Могу дать слово дворянина, что разработки артефактного дома не будут использованы без вашего ведома или каким-то образом выведены на рынок в обход правления артефактного дома.

— Этого для меня вполне достаточно, Ярослав Константинович, — спокойно кивнул Калинин и в этот момент я ощутил себя так, будто находился на сцене театра, а в зале был полный аншлаг. — Тогда жду от вас остальные пожелания, чтобы начать работу над контрактом.

За нашей непринуждённой беседой наблюдали десятки глаз. Многие понимали, что речь идёт о предельно серьёзных вещах. В таких случаях со всех участников требовали множество клятв и подтверждающих документов. Только равные могли ограничиться обычным обещанием. Но у рода Воронцовых было очень мало таких не только в Российской Империи, но даже в мире.

— Я подготовлю список до конца недели, — кивнул я. — Хорошего вечера, Александр Викторович. Боюсь, я пробуду в гостях у губернатора не так долго, как рассчитывал.

— Прекрасно вас понимаю, ваша светлость, — хмыкнул в ответ граф. — Вы сегодня будете крайне востребованы, а от такого очень быстро устаёшь.

— Барон, — кивнул я переминавшемуся чуть в стороне Ожегову. — Вижу, вы тоже хотите со мной что-то обсудить?

— Ярослав Константинович, мне очень жаль, что в такой тяжёлый для вашего рода период у семьи Ожеговых не получилось оказать вам необходимую поддержку, — чуть покраснев от смущения, решительно произнёс барон. — Я честно пытался с вами связаться, но каждый раз были неполадки со связью или вы находились вне зоны доступа сети. Самовольно прибыть к вам на помощь я не имел права. Это меня не оправдывает, но мне неловко и неуютно от того, что я не сумел помочь своему союзнику.

— Не переживайте так, Роман Викторович, — тепло улыбнулся я. Наверное, это выглядело со стороны немного странно. Для посторонних я смотрелся почти мальчишкой. А на фоне богатырского телосложения Ожегова это становилось особенно заметно. Но вот внутри… Внутри я ощущал себя в десятки раз старше пылкого барона, который был готов на многое, чтобы добиться благосклонности моей старшей сестры. — Уверен, если бы у вас был шанс прийти на помощь роду Разумовских, то вы бы обязательно им воспользовались. Да и в Твери вы нашли чем заняться. По крайней мере, мои знакомые отзывались о ваших талантах очень лестно.

Я ощущал на себе внимательный взгляд Насти с того самого момента, как ко мне подошёл Ожегов. Барона пока ещё нельзя было назвать избранником моей сестры, но шансов у Романа было значительно больше, чем у всех остальных. Стоявшие рядом с Анастасией молодые люди однозначно заметили, что ослепительная княжна не отрывает взгляда от скромного, бедного барона. Как бы это не вылилось для Ожегова в череду дуэлей.

— Я… Это был мой долг, как гражданина Империи и дворянина, — удивительно искренне ответил Ожегов. — Каждый бы так поступил на моём месте.

— Разумеется, — в этот раз мне уже тяжело было сдержать улыбку. Сколько таких «каждых», как тараканы, разбежалось из Твери, как только объявили о сборе ополчения? Кажется, Роман Викторович относился к тому самому исчезающему виду аристократов, которые свято следовали своему долгу. — Как и все мы. Скажите, Роман Викторович, могу ли я считать ваши слова о союзном договоре между нашими родами полноценным заявлением о намерениях?

— Если вы сочтёте, что род Ожеговых достоин стать союзником Разумовских, то я с радостью подпишу этот документ, — ни секунды не раздумывая, ответил барон.

— Хорошо, — кивнул я. — Готовьте свои складские площадки. Есть большая вероятность, что мне понадобятся дополнительные площади для развития бизнеса в Твери.

— Рад это слышать, ваша светлость, — кивнул барон.

— Хорошего вечера, Роман Викторович, — крепко пожимая руку Ожегову, попрощался я. — Надеюсь на долгое и плодотворное сотрудничество между нашими родами.

— Благодарю, — снова полыхнул краской Ожегов. Скорее всего, барон рассчитывал не только на деловое сотрудничество, но это уже не от меня зависело. Роман на пару мгновений дольше задержал мою руку, и я вдруг ощутил, что отчётливо вижу его дар. Глава рода Ожеговых неосознанно открылся, показывая мне полное своё доверие, а я на