Московский доктор 4 - Тимофей Тайецкий
— Линда, мы на минутку. — Ганс уже рванул к двери.
Мы вышли на улицу. Линда осталась стоять у окна. Прямо как собака, которая хозяина провожает. Надо было ещё хвостиком махнуть.
— Слушай, Ганс, мне плевать, что у тебя там за любовные треугольники. Но о Вильгельмине подумать можно было? Ты вообще в своём уме, когда устраиваешь такое прямо в гостиной?
— Григорий, это был один-единственный раз! — Ганс заламывал руки, будто я ему сейчас приговор выдам. — И мы только целовались, ничего серьёзного!
— Ах, только целовались, значит? — Я скептически покосился на окно, где маячила Линда. — Ты её хоть знаешь?
— Нет… но я за неё заплатил. Сто пятьдесят тысяч долларов, между прочим. — Он замялся. — Ты её, что ли, тоже знаешь?
— Она была моей пациенткой.
— Ну и в каком она была состоянии?
Я задумался. Сказать правду? Но ведь это не моё дело. Есть врачебная тайна, всё такое.
— Ерунда. Но, Ганс, слушай сюда: в следующий раз, когда начнёшь «играть», не забудь презерватив надеть. Я не собираюсь лечить твои болячки, понятно? — Я хлопнул его по плечу. — Сегодня Вильгельмина едет ко мне. Заберёшь её завтра.
— Хорошо. Я больше так не буду. Честно.
— Если повторится, сам лично отвезу тебя в травму.
Ганс сглотнул. Ну и ладно. Я развернулся и пошёл обратно в дом.
— Дарья, давай сюда Вильгельмину. Сегодня у тебя выходной. Иди домой, навести Диму.
— Вы хорошо объяснили это господину Гансу? — Она вскинула бровь.
— Очень доходчиво. Уверен, повторения не будет.
* * *
— Ганс, он всего лишь врач. Почему ты так его боишься? — Линда едва слышно бормотала, лежа на груди Ганса. Её голос звучал мягко, словно она искренне заботилась о нём, но в глазах светился холодный расчет.
— Не пытайся, Линда, — Ганс посмотрел на неё так, будто она была прозрачной, — так по-детски играть на разнице между мной и Григорием. Ты думаешь, я не вижу, что ты делаешь? — Он усмехнулся. — Мы с ним братья, а ты… ты — никто. И если ты ещё хоть раз попробуешь сунуть нос в наши дела, можешь забыть про Мосфильм. Навсегда.
Линда с трудом скрыла дрожь, разлившуюся по её телу. Она натянула на лицо извиняющуюся улыбку, хотя внутри всё кипело.
— Прости, Ганс. Я не это имела в виду. Правда.
Ганс скривился. Он видел таких, как Линда, десятки раз. Она могла притворяться сколько угодно, но для него она была просто ещё одной куклой — красивой, да, но совершенно предсказуемой. Такие, как она, думали, что контролируют ситуацию, но для Ганса они всегда оставались высококлассным товаром, который можно купить за деньги. И ничего больше.
Отношения Ганса с Григорием были совсем другой историей, слишком сложной, чтобы объяснять её какой-то Линде. Эти двое прошли вместе огонь и воду, их связывали не просто деловые отношения, а нечто гораздо глубже, почти родственное. Григорий был единственным человеком, перед которым Ганс действительно испытывал что-то похожее на уважение.
Линда быстро почувствовала, что её ошибка будет стоить дорого. Когда они закончили, Ганс вывез её из своего поместья с сухой холодностью, не оставив ни шанса на продолжение. Она получила ровно то, что заслужила: чек и дверь.
Её охватила ярость. На что она рассчитывала? На благодарность? На теплое прощание? Нет, она знала, что Ганс — не тот, кто будет рассыпаться в любезностях. И всё же обида жгла изнутри. Она понимала, какую мощь олицетворяет Ганс. Он был не просто богачом, а влиятельным акционером — крупнейшей компании-агентства, через которую проходили самые яркие звёзды. У Ганса были связи, о которых другие могли только мечтать.
«Если бы я смогла подписать контракт с киностудией…» — мелькнула в её голове мысль, но она тут же натолкнулась на реальность. Линда совершила ошибку, недооценив Ганса. Она считала его очередным богатым негодяем, но он оказался умнее, чем она ожидала. Никто из тех, кто пробился на вершину, не был настоящим дураком.
Одной неосторожной фразой Линда раскрыла свои намерения. Ганс понял всё сразу. И теперь она осталась с пустыми руками, злясь только на себя.
* * *
Памела мылась в душе, а я болтыхался в бассейне во дворе. Вокруг меня тусовались все мои демоны, включая Черныша. Ну как тусовались — сидели, умничали, а я головы ломал.
— Опять эта головоломка. Три злых духа — не проблема. Уничтожить их раз плюнуть. Но как их отделить от человека, чтобы никому не навредить? — я говорил вслух, больше себе, но Аркитос не смог молчать.
— Да убей его, — гордо выдал он, будто гениальную мысль.
— Аркитос, это шедевр! Но давай всё же подумаем ещё, — я с сарказмом посмотрел на него. — У кого-то есть идеи получше?
Черныш — наш главный мозговой центр — молчал. Остальные демоны так вообще делали вид, что их тут нет.
— Черныш, ты-то хоть скажи что-нибудь!
— Хозяин, — начал он, как всегда важно, — этот парень заражён «Проклятьем родословных». Три духа — это его родственники: папа, мама и бабушка. Их насильно привязали к его телу. Они уже стали его частью. Это как пытаться отрезать пальцы и ожидать, что они будут шевелиться.
— Пф, восточная мудрость говорит: если хочешь, чтобы пальцы шевелились, найди способ! — буркнул я. Сдаваться не входило в мои планы. Тем более речь шла не только о жизни этого парня, но и о моих деньгах.
— Слушай, человек, я тут подумал… а нет, не подумал. Есть хочу, — простонал Ужора, плюхнувшись на землю.
Я закатил глаза. Эти черти никогда не напрягали мозги по доброй воле.
— Ладно, — сказал я. — Так и быть. Тому, кто найдёт решение, годовой запас демонических кристаллов!
Ну тут понеслось! Все загалдели, перебивая друг друга, но их идеи становились только глупее. Даже хуже, чем у Аркитос.
— Да вы издеваетесь⁈ — я хлопнул себя по лбу.
Тут на террасе появилась Памела, завернувшая Вильгельмину в полотенце.
— О чём вы так шумите? — спросила она, поправляя мокрые волосы.
— Да, пациент у меня странный.
— Что с ним?
Памела всегда была любопытна, особенно к моим медицинским делам.
— Он не болен. К нему прилипли три злых духа.
— Так это экзорцизм? Разве
