Ольга Вечная - Роман с клоуном
- Трындец, как страшно. Я готова не спать вечность… Я снова почти, родной, - зажмурилась я, его руки тут же оказались на моей груди, помогая.
- Джеки, еще разочек, давай, - шептал он, перехватывая инициативу в движениях, переворачивая меня на спину.
- Я не буду спать никогда. Пусть эта ночь не заканчивается, пусть не настанет утро, в котором тебе будет названивать Глория, а меня ждать поезд на перроне, - от усталости, переполнявший эмоций я не удержалась, и, надеюсь, незаметно, заплакала. Он устроил меня на груди, прижал ближе и поцеловал в макушку.
- Отдыхай, Евгения Мухина, - тяжело дыша. - Какая же дурацкая у тебя фамилия.
Глава 23 - Клоунесса
Он водил пальцем по моим губам. Очерчивал рот, словно не замечая, что я подглядываю сквозь ресницы. Будил не поцелуем, не ласковым шепотом или объятием. Сегодня утром он выбрал именно губы, чтобы показать мне… что? Беспокойное предчувствие сдавило грудь, но я продолжала размеренно дышать, имитируя глубокий сон, прислушиваясь к ощущениям.
Гладил он поначалу нежно, едва касаясь, затем ощутимо. Его нетерпение нарастало, оно настораживало. Филипп не влиял на меня, потому что под гипнозом я ни в чем относительно него не сомневалась. Он позволял мне прочувствовать это утро, принесшее с собой очередную порцию смятения и неуверенности от шаткости своего положения рядом с ним.
Решившись, я робко поцеловала его палец и открыла глаза. Филипп полулежал рядом, рассматривал меня в упор, а увидев, что проснулась, улыбнулся:
- Доброе утро.
- Доброе, - ответила я, стараясь угадать его настроение.
- Закажем завтрак в номер или спустимся в кафе?
- Как хочешь.
Лишь на секунду он задержал на мне взгляд, затем поднялся и принялся одеваться.
Третьи сутки мы просыпаемся вместе, в одной кровати, под общим гостиничным одеялом, и, судя по всему, оба не можем в это поверить. Привыкнуть, осознать. Неважно приложил Фил руку к тому, что я оказалась на его корпоративе в свой самый одинокий День Рождения, но в номер к нему я поехала по своей воле — это определенно точно. Да, он хотел этого. Нет, не правильная формулировка. Мы оба этого хотели.
Наше примирение не прошло легко, оно не окрылило и не сделало из нас, циников, в момент влюбленных романтиков, осыпающих друг друга клятвами. Шаг за шагом, секрет за секретом, ссора за скандалом мы много лет шли то в одну, то в противоположные стороны, и в итоге, встретившись вновь, предстали друг перед другом далеко не ангелами. Первый серьезный разговор после двухлетней разлуки стал пиком, вершиной всех тех мучений, что я намеренно устраивала Филу, а он, оберегая от чего-то в его понимании более страшного, организовывал для меня.
Позавчера утром, когда мы сделали это впервые — встретили утро в одном номере после горячей ночки в объятиях друг друга — то одновременно растерялись, испугались, сильно поссорились, а потом он попросил меня остаться. Вроде бы пара дней прошла, а ощущение — что час назад это случилось, горечь разочарования на контрасте с изумительным сексом вызвала настолько сильные эмоции, что не порезаться о них было невозможно, а привкус потери надолго остался со мной, и хоть она, потеря, не состоялась, отвыкнуть от ее неизбежности теперь испытание. Раны только-только начали подживать. И, судя по прямой спине, на которую я сейчас любовалась, пока Фил рассматривал вид из окна, не у меня одной.
Сейчас вроде бы всё хорошо, но вряд ли я скоро забуду утро двадцать девятого декабря. Страшное утро. Я дрожала, словно только из-под ледяного душа, в спешке одевалась, собирая в кучу разбросанные по номеру вещи, плакала, не веря, что это происходит на самом деле и ничего нельзя изменить. Любимый мужчина смотрел на меня холодно, недоуменно, словно пытаясь понять, какую роль я занимаю в его жизни. А, может, в глубине души радуясь, что уже никакую.
«Но как же эта ночь? - сорвалась я, пытаясь перекричать его молчание, одновременно заглядывая под кровать и под тумбочки, пытаясь отыскать вторую туфлю. - Неужели она ничего для тебя не значит?!» Фил по-прежнему смотрел на меня, перекрестив руки, поджав губы. К чему был твой шепот, улыбки? Зачем было нежно обнимать после секса, прижимать к своей горячей груди и ласково гладить? Несколько минут назад я проснулась напуганная и счастливая одновременно под его голос, доносившийся из ванной комнаты. Думала, Фил зайдет и подмигнет мне. Пошутит, как обычно. Сгладит ситуацию. Но он долго прятался за картонной, выкрашенной в сиреневый цвет стеной, собираясь с мыслями, а я сидела на кровати и пожирала глазами открытую дверь и его ногу, виднеющуюся в дверном проеме. Каждая новая секунда ожидания усиливала догадку, что Фил не просто так тянет время. Я возненавидела этот оттенок сиреневого.
А когда, наконец, он ко мне вышел, то первым делом улыбнулся самой мерзкой на свете улыбкой — извиняющейся. Боже, как же я зарыдала! Едва не завыла прямо перед ним на этой чертовой кровати с собранными у изголовья измятыми простынями. Закрыла лицо руками, сжалась в комочек. Мое сердце в секунду разлетелось на части. И это было больно. Физически больно, правда, кололо не в груди, а где-то внизу живота и сбоку. Фил перепугался, хотел меня коснуться, пожалеть, но от этого стало еще хуже. Не жалости я ждала, не на сострадание рассчитывала.
Едва ли не кубарем скатившись на пол, я принялась вытаскивать платье из-под кровати, шарить по тумбочкам в поисках чулок, можно подумать, предыдущим вечером было время их там аккуратно складывать и рассовывать по полкам.
Правда заключалась в том, что никто кроме Филиппа мне не был нужен. Кроме него одного, такого проблемного, неправильного. Он — моя полная противоположность, любимец публики и камеры, шут, авантюрист, лицемерный непредсказуемый тип! О таких не мечтают в детстве романтичные барышни, а уж умудренные жизненным опытом бизнес-леди - тем более! Я не понимала, хочу ли я ту клетку, которую обещают отношения с ним, не могла решить, стоит ли его любовь полной потери себя. Знала только, что без своего злого клоуна не способна радоваться триумфам и достижениям. Теряют они смысл, тускнеют. Нелегко дались мне прошлые два года, ведь я точно знала, что Мухин больше не разыскивает свою горе-женушку-беглянку, и обретенная свобода стала противнее заточения. Я отдавала себе отчет, что за человек мой бывший муж, но ничего не могла с собой поделать. Душа рвалась к нему, от необходимости уйти захлестывала нестерпимая обида. Я только шептала одно слово: «несправедливо», - шепотом, словно молитву.
Это действительно сложно и нечестно. Данным выбором я мучилась годами, что лучше: доверить свою жизнь Филу, подобно упаковке пластилина — пусть лепит, развлекается; либо остаться без него, любоваться на мужчину своей мечты по телевизору, лепить саму себя самой, вот только в моих руках пластилин очерствел, перестал быть податливым. Просто кусок камня, куда не пристроишь — хорошо лежит, да и только. Я ведь и работу нашла отличную, и друзей завела новых, и с родными сблизилась. За подругу отомстила, так ведь правильно было? Красиво всё у меня, достойно уважения, вот только гордиться не получается.
И вот теперь вопрос выбора утратил актуальность после этой вот виноватой улыбочки. От моего мнения перестало что-либо зависеть. Я подошла практически вплотную к Мухину, взглянула в глаза и проговорила:
- Ты хотел что-то выяснить, да? Переспав с бывшей любовницей доказать себе что-то? Ну скажи честно, я просто хочу узнать, зачем ты сделал это. У тебя ведь все нормально, девушка есть красивая, деньги, признание. К чему тогда полночи эти «моя Женечка» и прочие ласковые словечки? - Только бы не сорваться на крик. Только удержать лицо и не показаться жалкой. - Чудовище ты! - крикнула, понимая, что тормоза отказали, и я с новой силой начинаю ненавидеть его за неоправданные ожидания. Не имело значения, сколько раз я бросала его до этого, уезжала, повторяла, глядя в глаза: «не люблю». Сейчас именно мне было плохо, и я не могла удерживать боль внутри. Она так и сочилась из меня, превращаясь в ненужные слова и обвинения.
Он нахмурился и тяжело вздохнул. Хочет, чтобы я ушла и не портила настроение? Сейчас уйду. Последний вопрос:
- Понравилось хоть?
Мне осталось найти левую туфлю, которой как назло нигде не было.
- Очень, - проговорил он хрипло. - А тебе?
- А то ты не понял, - всхлипнула я, обнимая себя и сдаваясь окончательно. - Глории расскажешь? Или это так у вас звезд, спустил пар, не имеет значения?
- Сама-то ты веришь в то, что говоришь? Послушай меня.
- Слушаю внимательно, - я выпрямилась в полный рост, глядя на него снизу вверх. Но как же он хорошо выглядел! Разлука словно пошла мужчине на пользу, помогла обрести уверенность в себе, сделавшую его чертовски притягательным. Поправился немного, плечи расправил, словно выше стал. Я закусила губу. - Буду через минуту и все выслушаю, - после чего рванула в ванную. На душ не было ни времени, ни сил, я наскоро умылась, как могла распутала волосы расческой, привела себя в более-менее приличный вид для выбегающей из номера рано утром девицы, полночи развлекавшей успешного шоумена.
