Тайновидец. Том 5: Старшая ветвь - Алекс Рудин

— В какой-то мере, — серьезно кивнул Стригалов. — Извольте, я вам сейчас покажу.

Он опустил руку под стол, и Зотов резко скомандовал:

— Держите руки на виду.

Стригалов послушно положил обе ладони на стол.

— Я всего лишь хотел показать вам один документ, — улыбнулся он. — Эта бумага в верхнем ящике стола. Если вы не доверяете мне, можете достать ее сами.

Зотов обогнул стол, с шумом выдвинул ящик и достал оттуда тонкую пачку скрепленных между собой бумажных листов.

Стригалов даже не шелохнулся.

— Что ж, посмотрим, — сказал Никита Михайлович, — очень любопытно.

Он быстро пробежал глазами первый лист и изумленно поднял брови.

— Программа переустройства Империи? — насмешливо спросил он. — Вы серьезно, Юрий Андреевич?

— Именно, Никита Михайлович, — кивнул Стригалов. — Именно так. Я составил этот документ еще несколько лет назад и очень хотел показать его императору. Почему-то мне казалось, что его величество смог бы оценить мои усилия. Честно говоря, мне и сейчас так кажется.

— Значит, вы мечтаете переустроить Империю? — спросил я.

— Да, — кивнул Стригалов. — И разработал очень интересные предложения.

— А какое отношение к вашей работе имеет Уральский банк? — поинтересовался я. — Если вы думаете только о благе Империи, зачем же вы затеяли эту аферу?

— Все очень просто, Александр Васильевич, — улыбнулся Стригалов. — Мне были нужны деньги. Я ведь даже не дворянин, всего лишь бедный студент с незаурядными магическими способностями, который сумел выучиться на юриста. Должность адвоката по мелким делам — вот предел моей карьеры. Кто бы ко мне прислушался?

Мне пришлось совершить определенные действия, чтобы придать вес моим словам.

— Расскажете? — полюбопытствовал я.

— Разумеется, — кивнул Стригалов. — Именно для этого я вас и ждал.

Он сплел пальцы рук в замок.

— Если позволите, я начну с самого начала.

— Только постарайтесь покороче, — заметил Зотов.

— Хорошо, — кивнул юрист. — Я закончил императорский университет, стал юристом и некоторое время работал в судебной коллегии, но быстро понял, что мне не стать даже судьей, поэтому я ушел в адвокаты. Занимался гражданскими делами, тяжбами о разводах и наследствах, выиграл несколько дел и заработал определенную репутацию.

К тому же у меня завелись кое-какие деньги, и все их до последней копейки я заработал сам. Знаете, я искренне горжусь этим, господа, вот только этого было решительно недостаточно.

Знаете, сколько в столице таких адвокатов? Пруд пруди. Но к тому времени у меня уже появились покровители. Тот же князь Горчаков.

— На всех этих покровителей вы накладывали темное заклятие, — догадался я.

Стригалов пожал плечами.

— Это был самый надежный способ удержать их, только и всего. Кроме того, я не требовал от них ничего ужасного. Порекомендовать меня влиятельным людям, поддержать.

Именно в то время мне очень, кстати, подвернулся этот уральский лавочник Матвей Трегубов. У него были кое-какие деньги, которые он хотел вложить в Столице. Я добавил к его капиталам свои сбережения и помог ему организовать Уральский банк.

Это было чисто коммерческим предприятием, поверьте. Я надеялся разбогатеть и затем купить себе титул.

Стригалов улыбнулся.

— Вам, Александр Васильевич, это должно быть хорошо понятно. Аристократы имеют совсем другой вес в нашем обществе.

— Да, я понимаю, — кивнул я.

— Я в этом не сомневался, — улыбнулся Стригалов. — Но именно вы мне и помешали. Взялись защищать этого пьяницу графа Толубеева и испортили все дело. По счастью, я сумел остаться в тени.

— Да, вы ведь не общались со своими жертвами напрямую, — кивнул я. — Только при помощи писем. Это очень предусмотрительно.

— Общался, — улыбнулся Стригалов, — но никогда не говорил о делах. Это были ни к чему не обязывающие светские разговоры. Так что вы правы, никто из моих невольных помощников даже не подозревал, что это я управляю ими.

— Вы не сказали, что банкир Трегубов очень кстати владел заклинанием оборотных денег, — напомнил я.

— Да не был он банкиром, — рассмеялся Стригалов. — Я же вам говорю, самый обыкновенный жулик. Но вы правы, Трегубов владел нужным заклинанием. Кажется, бабка ему передала, или дед. Это была его самая ценная способность. Только из-за нее я терпел его глупость и страхи.

— И все-таки ваша затея с Уральским банком провалилась, — улыбнулся я.

— Благодаря вам, Александр Васильевич, — уточнил Стригалов. — Только благодаря вам. — И тогда вы решили взяться за Корабельный лес. Я правильно понимаю? На старого графа Сосновского вы тоже наложили свое заклятие?

— Нет, — улыбнулся Стригалов. — С графом Сосновским мне просто повезло. Я уже несколько лет занимался его делами и считал графа своим другом. Для моих планов он был совершенно бесполезен. Корабельный лес — это слишком уникальный ресурс. Если бы я попытался вмешаться в это дело, то сразу же привлёк бы к себе внимание. Так что для графа Сосновского я был просто хорошо знакомым юристом и добросовестно выполнял свою работу.

Стригалов развел руками.

— А затем Дмитрий Валентинович заболел. Знаете, Александр Васильевич, я ведь по-человечески переживал за него. У меня не так много друзей. И когда граф Сосновский пригласил меня к себе, конечно, я сразу же приехал. Хотел поддержать больного друга, а он рассказал мне про свою идею с завещанием.

— Вы удивились? — спросил я.

— Еще как, — улыбнулся Стригалов, — я битый час пытался узнать у Дмитрия Валентиновича причины его решения. Но знаете, что?

Стригалов весело посмотрел на меня

— Граф Сосновский так ничего мне и не сказал. Только попросил найти достаточно богатого человека, который мог бы заплатить пятьдесят тысяч золотых червонцев за право владения Сосновским лесом. Представляете? Найти человека, который согласился бы купить корабельный лес. Как вам эта идея, Александр Васильевич?

— Теперь я знаю, что граф Сосновский был в отчаянии, — сказал я.

— Да, я теперь тоже это понимаю, — кивнул Стригалов.

— Но тогда вы увидели возможность, — усмехнулся я.

— Конечно, — ответил юрист. — С моей стороны было бы очень глупо ее упускать. Можно сказать, что я действовал не по плану. Наверное, это и стало моей самой главной ошибкой. Но я рискнул. Такие возможности нельзя упускать. Имейте это в виду, Александр Васильевич. Вам предстоит очень долгая