Культивация зельевара - Макс Крынов
Дождь усилился, но я почти не обратил на это внимания, поглощенный мыслями о том, что я — лягушка на дне колодца в сравнении с теми, кто живет и развивается десятки, а может, и сотни лет.
Табличка — не такой уж редкий товар, раз людей с нею ловят едва ли не каждый год. Если я со специализацией в восемнадцать единиц варю классные зелья, то чего добиваются люди со специализацией в сорок, в шестьдесят единиц зельеварения? Есть ли алхимики, достигшие ста, и почему они до сих пор не на троне? Может ли практик достичь ста единиц в навыке, и может ли развиваться дальше?
Мысли переключились на убийство десятка Крайслеров возле заброшенного кладбища. Принцу я верил, и верил в то, что тот попытается защитить моих родных, пока это будет в его интересах. Но перестраховаться будет правильнее.
В памяти Никифора не нашел тех, кто мог бы помочь мне в игре против Крайслеров. Людей, которые недовольны Крайслерами, много — Дом зельеваров вальсировал в политике Руанского королевства очень давно и успел оттоптать немало мозолей. Но все эти люди со мной даже разговаривать не захотят — я никак не зарекомендовал себя, не стал известным. Я — зельевар, в конце концов; меня могут принять за пособника Крайслеров.
Что удержит влиятельный дом от моего убийства? Не моя полезность Крайслерам (даже если бы я собирался плясать под их дудку). Я уже сделал такое, за что власть имущие обычно убивают, и не важно, сколько прошло времени — год, или десять лет.
От моего убийства их могут удержать две вещи: если я найду влиятельного покровителя (куда уж влиятельнее), или — если моя смерть принесет Дому куда больше проблем. Второе я смогу обеспечить только, если покопаюсь в памяти кого-нибудь из высокопоставленных Крайслеров, повыше Никифора. Например, выпотрошу память мужчины, который ежегодно инспектирует зельеварную мастерскую секты Тьмы, запишу все нехорошее на бумаге и найму человека, который в случае моей смерти или гибели кого-то из родных разошлет сведения энергичными почтовыми голубями. После чего можно вежливо уведомить Крайслеров о том, к чему приведут неосмотрительные действия.
Когда резерв Ци начал подходить к концу, я свернул с дороги и углубился в лес, пытаясь найти место подальше от посторонних глаз. Остановился рядом с небольшим оврагом, окружённым густыми кустами и старыми, покрытыми мхом деревьями.
Морось с неба усилилась, и я раздражённо стряхнул капли с капюшона.
— Ладно, пойдет… — пробормотал, покосившись на черное небо.
Двести метров от дороги — вполне достаточно, чтобы не привлекать лишнего внимания. Следов я почти не оставил, и если меня и преследует кто-то, вряд ли найдет, где я свернул. Если даже небольшой костер разведу, его вряд ли кто увидит.
Я привычно вытащил палатку и развернул её на сырой земле.
Пока я возился с колышками и растяжками, с веток деревьев то и дело срывались крупные холодные капли, попадая то на капюшон, то на голые ладони. Я тихо ругался себе под нос, но руки сами делали привычную работу быстро и умело. Наконец палатка была готова.
— Вот черт…
Как будто мало мне было неприятностей за день, я только сейчас вспомнил о том, что собирался заменить прохудившийся спальник в селе, мимо которого прошел полтора часа назад. Хотя, с другой стороны, вряд ли поздним вечером там была бы открыта лавка.
Сумерки сгущались, лес постепенно оживал. Из кустов осторожно выглянула любопытная мордочка хорька: зверек внимательно посмотрел на меня блестящими глазами-бусинами.
— И чего уставился?
Хорёк фыркнул и исчез в кустах.
Похоже, люди здесь встречались редко, и местная мелочь совершенно не знала страха.
Покончив с палаткой и убедившись, что зверушки наконец потеряли ко мне интерес, я принялся чертить защитные печати вокруг места ночлега. Я аккуратно поднял слой листьев и хвои и начертил на земле печати, наполнив их энергией. Эти массивы должны создать надёжную преграду от духов и предупредить меня о приближении любого человека или духовного зверя.
Закончив последнюю печать, я удовлетворённо кивнул сам себе. Руны легли как надо — ровно и чётко. Теперь можно заняться костром.
Я отправился собирать ветки — задача оказалась не самой простой: всё вокруг было мокрым и сырым, но получилось наскрести относительно сухих веток.
Аккуратно выкопал небольшую яму, выложил колодец из веточек. Дерево не хотело разгораться: огонь на подпаленной бересте лениво кусал деревяшки, шипел и дымил, но спустя несколько минут, которые я провел, заслоняя костер от капель, разгорелось устойчивое пламя.
— Хоть что-то идёт, как полагается, — облегчённо вздохнул я, грея ладони у огня. С крепостью здоровья практика второго ранга я мог и в ледяной луже переночевать и не простыть, но никто не говорит, что это было бы хоть сколько-нибудь комфортно. Еду, кстати, тоже приятнее есть теплую.
Я достал из рюкзака глиняный горшочек с заранее приготовленной картошкой с мясом, плеснул туда немного воды из фляги и поставил прямо в огонь. Вскоре по поляне поплыл аппетитный аромат. Надеюсь, запах не привлечет кого-нибудь посерьезнее хорька.
Поужинав, заперся в палатке. По ткани барабанил разошедшийся ливень, но я в темноте и уюте. Можно лечь спать, а можно потренироваться с тенями, или со льдом, или доделать проект печатей для комнаты медитации, которую планирую создать в секте. Там осталось-то — составить печати для четвертой стены и для потолка. Я взял печати из беседки школы Небесного Гнева, но с помощью знаний рунных массивов, добытых из книг королевского лицея, я так переделал эти печати, что от основы там мало чего осталось. Зато результат должен быть шикарнейшим.
Параллельно я вел другой проект — повышающий духовный фон артефакт, который можно таскать с собой постоянно. Это ускорит мое собственное развитие — не сильно, но ускорит. Идеально было бы собрать формацию по типу той, что находится в королевском зверинце, но это оставлю на будущее. Если, конечно, меня за интерес к королевским тайнам не четвертуют.
Из размышлений меня выдернул звук лопнувшей струны, а потом по палатке прошла волна духовной силы — заныли зубы, свело скулы. Проигнорировать такое невозможно — сработала сигнальная печать.
Я схватил копье, выскочил из палатки и раздражённо выругался. Взгляд быстро скользнул по периметру стоянки, выискивая угрозу.
Приглядевшись к окружающей темноте, я увидел знакомый призрачный силуэт: между стволов деревьев ко мне медленно плыла прозрачная девушка. Эдакий призрак прошлого, который чуть не
