Правильный лекарь. Том 8 - Сергей Измайлов
— Не заметил нимб над тортиком, — хмыкнул Виктор Сергеевич. — Но тебе сейчас полезно. Когда весенние чувства заполняют твоё сердце, калорий требуется больше, так что смело бери второй кусок.
— Давайте с вами пополам? — предложил ему Илья, пропустив мимо ушей комментарий по поводу весны.
— Нет, спасибо, ешь сам, — покачал головой Виктор Сергеевич. — Моя весна давно прошла, тортики есть вредно. Чисто из уважения к Константину Фёдоровичу.
— Расскажете мне про весну, когда в следующий раз будете покупать те знаменитые булочки в пекарне у вашего дома, — подколол я его.
— Да что ж вы все злые такие! — возмутился Виктор Сергеевич, но сам в этот момент улыбался. — Тортик и правда замечательный. Чёрт с тобой, Юдин, режь пополам!
— Ну вот, совсем другое дело! — сделал вид, что обрадовался Илья, деля кусок торта на двоих, но забирая при этом себе большую часть. — А то начинается «я не могу, у меня диета, у меня талия»!
Все дружно прыснули, представив видимо, как Панкратов заботится о талии и измеряет её до и после чаепития.
— Так, господа, — сказал я, когда все отсмеялись. — Прошу минуточку внимания. Сегодня и завтра я читаю последние лекции по онкологии, а со среды по пятницу наши коллеги с Рубинштейна придут на практику. Расписание кто когда приходит можете посмотреть у Прасковьи.
— Да какая, в сущности, разница? — спросил Илья, с тоской глядя на пустую тарелку со следами крема от торта. — Кто придёт, тот и придёт, наш же рабочий день будет распланирован как обычно, верно?
— Кроме того момента, что я просил подобрать нам на эти дни достаточно онкологических больных, так что день будет нелёгким, — сообщил я своим коллегам.
— После того, что было в пятницу в Павловске? — вскинул брови Иван Терентьевич. — По сравнению с этой поездкой, здесь рабочий день как выходной. Да ещё и в тепле и пациенты сами приходят, не надо по этажам бегать.
— Да уж, — покачал головой Виктор Сергеевич. — Мне теперь эти ступеньки сниться будут. Я даже когда на второй этаж сюда поднимаюсь, вспоминаю эту беготню и у меня коленки начинают болеть.
— Давай я тебя подлечу, — предложил ему Рябошапкин.
— Ага, а я тебя, — хмыкнул Виктор Сергеевич. — На брудершафт.
Я представил эту картину и захохотал первым, потом присоединились остальные, в том числе и старший по возрасту состав команды. Перерыв на обед штука хорошая, нужная, но в весёлой компании время летит незаметно и уже пора было отправляться навстречу новым подвигам.
Уходя, я заметил, что Жеребин сдвинул брови и о чём-то задумался.
— Вас что-то беспокоит? — поинтересовался я. — Что-то не так?
— Я не совсем представляю, как мои бывшие коллеги придут ко мне на практику, — неохотно ответил он. — Мы же совсем недавно работали бок о бок, были на равных, а теперь я буду их чему-то учить?
— Ну на самом деле в этом нет ничего страшного, — улыбнулся я. — Мы все каждый день чему-то учимся друг у друга и это нормально. В медицине по-другому нельзя. Но, я могу вас успокоить, у вас на эти дни практикантов не будет. А вот когда мы начнём обучать следующую партию магии тонких потоков, там уже не отвертитесь.
— Спасибо, Александр Петрович! — Жеребин сразу расслабился, задумчивые складки на лбу разгладились и на лице засияла улыбка. — Потом я и не буду пытаться отвертеться.
— Ну тогда с Богом! Привыкайте пока к новому рабочему месту, — сказал я ему. — Но сегодня приходите к двум на лекцию, это не отменяется.
— Да, конечно, ещё раз спасибо! — раскланялся Константин Фёдорович и бодрым шагом отправился в свою манипуляционную.
Вернувшись в свой рабочий кабинет, я застал у дверей несколько пациентов, которые уже ждали меня с нетерпением.
— Свет, а много народу у меня сегодня записано перед лекцией? — спросил я у медсестры, настраивая себя на работу.
— Полная запись, времени осталось немного, поэтому шесть человек, — ответила девушка.
— И, по-моему, все они сидят под дверью, — хмыкнул я. — Давай начинать.
Первый пациент был с насморком, осложнившимся синуситом, дел на три минуты. Следующий — с переломом основной фаланги мизинца правой стопы, которым он проверял в темноте наличие мебели в комнате, на своих местах ли всё находится. Третий был уже поинтереснее. Его бледность бросилась в глаза с порога, я уже ожидал услышать стандартный набор жалоб пациента с язвенной болезнью желудка.
— Нет, желудок меня не беспокоит, — покачал головой мужчина лет сорока, показывая на то место, где желудок обычно находится. — У меня часто болит весь живот, схватывает, дует.
При этом мужчина прошёлся рукой по ходу толстого кишечника, болезненно поморщившись, видимо от воспоминаний.
— В туалет когда хожу вижу кровь, добавил он.
— А какого цвета кровь? — уточнил я. — Алая, тёмная или может чёрная?
— Чаще алая, — немного подумав, ответил мужчина. — С продуктами со многими сложно стало, сильнее крутит и схватывает. А в последние два месяца слабость нарастает и крови больше стало.
— Наверно и болит сильнее?
— Ну да, наверно так, — кивнул он.
— Вроде всё понятно, но надо уточнить, — сказал я и указал пациенту на манипуляционный стол. — Ложитесь на спину и освобождайте полностью живот.
Когда мужчина подготовился, я начал сканирование с эпигастрия. Всё равно надо сначала исключить язву желудка и двенадцатиперстной кишки, которые тоже нередко сопровождаются болью во всём кишечнике. Такие симптомы даже при банальном гастрите бывают, кроме выделения крови, конечно. То, что кровь не переваренная, говорит о локализации процесса в толстом кишечнике. Но, там кровь должна быть тёмная, а пациент видит чаще алую, то есть насыщенную кислородом. Впрочем, она может насытиться кислородом и за пару минут, пока человек задумавшись ждёт, выйдет из него что-нибудь хорошее или нет.
В желудке и в луковице двенадцатиперстной кишки — тишь да гладь, полный порядок. Идём дальше. Сканирую тонкий кишечник от луковицы до баугиниевой заслонки на переходе в толстый кишечник. Здесь тоже всё чисто, никаких нареканий. А вот в толстом кишечнике началось. Я в принципе так и предполагал, но
