Хроники особого отдела — 2 - Александр Игнатьев
Женат на Кхиеу Поннари. Брак зарегистрирован в День взятия Бастилии, 14 июля 1956 года. Детей нет. У жены прослеживаются явные признаки шизофрении. Объявлена «матерью нации».
Младшая сестра Салот Сара — Кхиеу Иенг Тирит, вышла замуж за Иенга Сари, министра иностранных дел Камбоджи. Две пары известны, как «камбоджийская банда четырех».
***
— Ну, что скажете? — не прошло и двух минут, как Ян заерзал в кресле.
— Семь холмов, однако, — буркнул отец Василий.
— Да, да, Филофей сказал про Рим: «Два пали, третий стоит, четвертого не будет», — начал Борис…
— Не умничай, — одернул его полковник — Еще про Москву вспомни «о семи холмах», про Львов да Киев. Кстати на семи холмах и Иерусалим стоит. Вашингтон, опять же, в округе Колумбия. И Конгресс там, на Капитолийском холме, как перевертыш адов к Собору Святого Петра.
— А в апокалипсисе описывается мать блудниц, сидящая на семиглавом звере, — вставил отец Василий.
— Только к нашей теме все это не относится!— злобно осадил мозговой штурм Ян — Девушка, наполните мой стаканчик!
Глава 28
Хроники Особого отдела — 2.
Глава 4.5. Кто на что способен.
Путешественники плавно приземлились в Хошимине и были препровождены местными товарищами в удивительно приличный отель с гордым названием: Hilton. Saigon.
— А причем тут Сайгон? — поинтересовался молчавший всю дорогу Илья.
— Вывеску снять забыли, — буркнул Ян в ожидании еды.
Последний час они сидели на открытой террасе и задыхались от нестерпимой жары. В помещении крутил свои лопасти вентилятор, но от этого становилось только хуже. Ждали ужин.
Наполнявший легкие жаром духового шкафа воздух был не в состоянии удовлетворить организмы приезжих кислородом. Есть не хотелось совершенно. Хотелось спрятаться и лежать пластом в попытке дождаться ночи. Но начальник сказал: «Хочу есть» - и никто не стал сопротивляться…
Город, построенный во французском колониальном стиле, с удивительными для Индокитая широкими бульварами и впадающими в них узкими улочками, даже издали похожими на трущобы, был пропитан запахами неведомых пряностей, гниющего мяса. Экзотический аромат пикантно дополнялся «благоуханием» сточных канав с активно плавающими в них змеями. В ручье напротив балкона, например, мирно покоился полуразложившийся труп кошки, всем своим видом подчеркивая мысль о конечности жизни. Все это разнообразие поджаривалось на медленном огне - мир плавился под лучами раскаленного светила. Его безжалостные белые лучи, казалось, просвечивали все: зыбкую зелень, тонкую одежду, веки закрытых глаз…
Где-то внизу, с высунутым до гланд языком, с которого беспрерывно бежала липкая слюна, переползал от куста к кусту в поисках кусочка прохлады несчастный Мрак. С росших рядом с гостиничным комплексом платанов кричали,надрываясь, цикады, размером превышавшие суповую тарелку. Температура в тени стремилась к сорока градусам по Цельсию.
Время ожидания тоже стремилось. К бесконечности.
Наконец, бойкий вьетнамский коммунист, по имени Кыонг, самолично принёс большую емкость, в которой булькало и скрипело свежеприготовленное блюдо.
— Традиционный вьетнамский карри-суп, — с гордостью сказал практически не запыхавшийся обладатель зеленой гимнастерки, кепки и огромных красных звёзд, горделиво сияющих на головном уборе и по обеим сторонам груди.
Даже искренне продолжавший верить в светлое будущее Илья решил, что звезд слишком много и это перебор.
Открыли крышку.
Гости позеленели.
Суп был сделан на кокосовом молоке с невероятно вонючими и почему-то напоминающими тухлую селедку специями.
Разлили.
Тошнотворный запах мгновенно перекрыл впечатление от дикой жары, взамен одарив новым: жуткий «аромат» заполнил веранду, вцепился в горло каждого путешественника и споро заполз внутрь, не давая вздохнуть. Желающих попробовать «супчик» как-то не нашлось. Гости молча смотрели на дивное кушанье, словно опасаясь: желто-зеленая масса вот-вот выползет из кастрюльки и примется поедать всех вокруг. Как хищный инопланетянин из ужастика.
Товарищ Кыонг первым храбро взял тарелку и, решив, что советские братья просто стесняются и застыли в восхищении, набрал побольше варева и, наполнив судок, доверчиво протянул его Яну.
«Аромат» усилился.
Из кастрюльки показалась небольшая зеленая куриная лапка со сморщенной старческой кожей и «когтиками»… О динозаврах команда знала совсем немного, но отчего-то при виде этого «мяса» большинство гостей осенила мысль… Им подали ископаемое. Несчастный динозавр тысячелетия покоился где-то в болоте, а потом его мумифицированное тело случайно обнаружили, выкопали – и вот, супчик…
Даже несгибаемый начальник впечатлился до потери аппетита. Почти.
Ян положил ложку.
— Tôi muốn cơm, gà xoài chiên và salad nấm! Ngay lập tức! Nếu bạn không mang nó ngay bây giờ, tôi sẽ bắn bạn! Điều đó có rõ ràng không?
(1. Я хочу рис, жареную курицу с салатом из манго и грибами! Немедленно! Если ты не принесешь это сейчас, я тебя пристрелю! Это ясно?) (вьет.)
Носитель множества красных звезд удивленно моргнул глазами и, как по мановению волшебной палочки, исчез.
Вместо обидчивого коммуниста (впрочем не забывшего прихватить традиционный вьетнамский карри-суп), через три минуты появилась маленькая официантка в строгом синем платье и аккуратном белом переднике.
— Dans cinq minutes, tout sera prêt, Monsieur!
(2. Через пять минут все будет готово, господин) (франц.).
Вместе с «супчиком», исчезнувшим со стола, испарились и порожденные им миазмы — до следующей порции еды.
Благодаря стараниям грозного начальника поели вполне сносно.
Ян расслабился и, не найдя чем бы таким запить обед, предложил.
— Пошли-ка искупаемся! Где тут наш «сильный» проводник?
(3. Кыонг в переводе с вьетнамского «сильный»)
— Очень грязное море…— с некоторым сомнением в голосе сказал Борис.
— Так мы не у берега! Я дизентерию подхватить не хочу! — возмущению полковника не было границ. — Катер, не катер, а джонку пусть нам предоставят. Это же Южно —Китайское море, лучшее, что я знаю после пляжей Мексики и Хайнаня.
— Хайнань — это где? — в образовательных целях поинтересовался отец Василий.
— В Китае, — тут же последовал лаконичный ответ начальства. — Там холера, малярия и местами чума, но море… чмок!
***
Джонка ждала туристов, и уже через час в сопровождении деятельного товарища Кыонга, компания нырнула в теплую прозрачную воду у края рифа. Был отлив, и глубина не составляла и трех метров.
Погрузившись в сияющую, синюю, фантастически приятную жидкость, Борис испытал непередаваемые ощущения: освеженное тело пришло в гармонию с окружающим миром, стало бархатным от обволакивающей его маслянисто - нежной прелести и … расслабившись, затихло. Море само держало
