Невеста вождя драконов - Милена Вин
Микаэлла долго сверлила брата невидящим, пустым взглядом, а затем, не вынеся тишины, из-за которой мысли в голове становились невероятно громкими, вышла из домика, так и не переодевшись из легкого, почти невесомого белоснежного платья в свою одежду.
В деревне царила тишина. Сотни светлячков кружили над соломенными крышами, Мику обволакивало их фиолетовое сияние. Казалось, с наступлением ночи Архана превращалась в мертвеца — было слышно только шуршание листвы и таинственное сопение тропического леса. Туда девушка и направилась, намереваясь самостоятельно отыскать озеро, на котором находится Рейнард.
Сколько она ни упрашивала, Лейв так и не отвел ее к нему, говоря практически одно и то же: Рею нужен покой, и ее присутствие будет только раздражать его. Мику обижали подобные слова и, хоть она и не желала сдаваться, все же смирилась с тем, что уговорить Лейва у нее не получится.
Перед ужином она заметила, как он выходил из западной части леса с несколькими арханцами, потому сразу туда и побрела. Уверенно ступая по узенькой тропинке, Микаэлла внимательно прислушивалась к лесным звукам, стараясь различить шум воды или тяжелое дыхание дракона среди жужжания и свиста насекомых. Но пока ничто не подсказывало ей, где именно находится Рей, и она продолжала ступать босыми ногами по тропе, заросшей мягкой травой, мимо пышных цветочных кустов и деревьев с толстыми стволами. Нежно-голубой свет светлячков следовал за ней по пятам, догонял и устремлялся вперед, освещая ей путь.
Вскоре до ушей донеслось шумное мерное сопение, и Мика побежала на звук, ощутив, как подпрыгнуло в груди растревоженное сердце. Тропинка вывела ее к небольшому озеру, окруженному деревьями. Лианы свисали с веток переплетенными прядями, некоторые касались земли и воды, тревожа мелкой рябью зеркальную гладь.
В зарослях кувшинок Мика увидела лягушек, сонное и ленивое кваканье которых сливалось с тоскливым завыванием ветра. Лунный свет с трудом пробивался сквозь плотную растительность, но мягкие лучи все же доставали до дремлющего дракона.
Бо́льшая часть гигантской туши скрывалась в озере, на глубине; шея и голова находились на мелководье. Темно-синяя чешуя поблескивала в слабом свете луны, дрожащие на ней капельки воды сверкали, словно крошечные алмазы. Тело ящера медленно вздымалось и опадало, дыхание было уже не таким тяжелым и свистящим, каким его запомнила Микаэлла на поляне. Но, несмотря на это, он по-прежнему выглядел слабым и беззащитным.
Девушка не долго терзалась размышлениями — стянув с себя легкую ткань, она ступила в теплую воду и с наслаждением выдохнула. По шее и вдоль позвоночника побежала стайка мурашек, все тревоги и страхи вмиг исчезли. Мика не сомневалась, живая вода озера, будто наделенная целебной энергией, подействовала на нее благотворно. Все чувства обострились: она четко чувствовала запах озерной воды, дивный аромат, источаемый кувшинками и пестрыми цветами на берегу; острее ощущала касание воды к нагому телу, шее, где тонкой линией пульсировала венка.
Ей удалось забыться, так сильно, что она не сразу почувствовала на себе пристальный взгляд драконьих глаз. Рей следил за ней, внимательно и осторожно, боясь надолго закрыть глаза и потерять из виду ее хрупкую фигурку. К его удивлению, Микаэлла не поспешила вылезти из воды; напротив, она уверенно подплыла к нему и замерла рядом — так близко, что он ощутил исходящее от нее тепло.
— Вижу, тебе уже лучше, — шепнула она — ласково и едва слышно, будто одурманенная воздухом, насыщенным ароматами тропического леса.
Она положила ладонь на его лицо, ближе к широким ноздрям, погладила любовно, и Рей с большим трудом заставил себя не вздрогнуть всем телом, боясь напугать ее — такую маленькую и неприметную по сравнению с ним.
— Знаешь… — продолжила, придвинувшись ближе к дракону и не переставая гладить его, — … сегодня я многое узнала о своей маме. Но это не помогло мне приблизиться к разгадке того, почему она вынуждена была оставить меня…
Слова ее были полны грусти, но в голосе — глубоко спокойном — слышалась только усталость. В какой-то момент она стала еще ближе и, чуть приподнявшись, прислонилась виском к голове дракона. Рейнард успел заметить румянец на ее щеках, когда лунные лучи мягко коснулись женского лица и сразу скользнули вдоль тела, не спрятанного под водной гладью. Длинные ресницы подрагивали, упругая грудь бурно вздымалась, но Рей не знал — из-за смущения или желания.
— Прости, — вдруг сказала Мика и тут же резко добавила, словно раскаиваясь в минутной слабости: — Наверное, Лейв был прав, и сейчас я только раздражаю тебя, мельтеша перед глазами.
С минуту она помолчала, даже не догадываясь, сколько усилий Рейнард приложил, чтобы подавить внезапно поднявшийся из глубины огонь злости.
— Отдыхай… Возвращайся завтра человеком, мне хочется обнять не только твою большую драконью голову, но и все человеческое тело.
Слабо усмехнувшись, Мика чмокнула дракона в висок и быстро вышла из воды. Она не успела поднять с земли платье — замерла, как только услышала громкие всплески воды.
Из груди вырвался рваный вздох, кожу начало покалывать, и все внутри кричало, что нужно поскорее уйти отсюда, вернуться в поселение, но Мика не смогла сдвинуться с места. Она сжала пальцы в кулаки в попытке подавить дрожь и перестала дышать, улавливая за спиной каждый неосторожный всплеск, каждый шорох и дыхание — хриплое, взволнованное.
Крепкие руки опустились на ее плечи, сжали сильно, и из легких тотчас выбило весь воздух. Микаэлла задышала неровно и часто-часто, ощущая кожей спины жар мужского тела, не понимая, почему вдруг стала такой чувствительной к прикосновениям, почему возжелала не только его ласк, но и нечто большего.
— Мне кое-что любопытно, — Рей неожиданно обдал ее шею горячим дыханием, и девушка прикрыла веки, едва удерживая себя на ногах. — Почему ты при всех назвалась моей женой, а сейчас спешишь улизнуть, забрав не только мой покой, но и всякую возможность сомкнуть глаза хотя бы на пару минут?
Не желая ждать ответа, он резко повернул ее к себе лицом и завладел чуть приоткрытыми губами — жадно, нетерпеливо. Хлесткая волна сильного возбуждения прошибла тело Мики, она задрожала пуще прежнего, стиснутая в жарких, столь желанных объятиях.
Мужчина разорвал поцелуй, казалось, только для того чтобы дать невесте отдышаться, и заглянул в одурманенные нежностью глаза.
— Так нельзя, — сорвался
