Контрактор. Книга 1 - Антон Романович Агафонов
— Баронесса Шуйская, — поприветствовал мою спутницу мужчина в красной ливрее. — Очень рады что вы пришли на открытие, а ваш спутник.
— Это граф Андрей Дмитриевич Котов, новый глава дома Котовых, — представила она меня, и тот улыбаясь поспешил открыть какой-то список на голографическом экране браслета. Правда очень быстро он нахмурился, видимо не обнаружив моего имени.
— Видимо это какая-то ошибка, баронесса…
— Он ещё официально не получил титул, бюрократические проволочки, но это не повод мешать ему оказаться в высшем свете. Я ручаюсь за него, — и демонстративно приобняла меня за локоть.
Слуга все ещё слегка хмурясь окинул меня взглядом, затем неуверенно посмотрел на баронессу, но в итоге натянул всё ту же вежливую улыбку и кивнул.
— Хорошо. Если вы ручаетесь, то никаких проблем нет. Прошу. Но будьте добры следить за родовым зверем.
— Разумеется, — ответила она и мы прошли внутрь.
— Что за ерунда с родовым зверем? — вновь спросил я.
— Это что-то вроде моды, дурацкой, но берущей начало во времена Василия Четвертого, Громовержца. При нем всегда был дрессированный громовой тигр, и с тех пор у некоторых глав родов есть привычка заводить Зверя Искажения и вкладывать в него кусочек своей души.
— Теперь понимаю, — кивнул я. Нечто подобное я сделал с машиной, но там есть «прокладка» в виде Контракта. И если машина будет уничтожена или мне понадобится забрать фрагмент, то он перенесется в контракт и я смогу его вернуть в себя. Но если ты делишь душу со зверем, то с одной стороны ты становишься сильнее, он подчиняется тебе, но и ты подвержен его звериным порывам, не говоря о том что обратного пути нет, фрагмент вернуть невозможно. А ещё если убьют его, то ты лишишься куска души и существенной части сил. — Но Арай не родовой зверь, хоть он мне и подчиняется.
— В любом случае, на него обратят внимание, — отметила она.
Мы прошли длинный коридор и вышли в огромную просторную галерею состоящую из несколько секций, в каждой из которых висели разнообразные картины, перед которыми парами или в составе небольших групп ходила элита губернии, и не только.
И действительно, стоило нам пройти дальше как на нас стали обращать внимание. То и дело я ловил заинтересованные взгляды на себе и Арае, которому особенно это не нравилось. Он телепатически чувствовал что на него смотрят, оценивают, и на уровне инстинктов воспринимал это как угрозу себе.
Но в конце-концов окружающие стали терять к нам интерес. Поглядывали, конечно, но уже не так пристально как в первые минуты.
— Я, наверное покажусь вам деревенщиной, баронесса, но что конкретно мы должны тут делать?
— Наслаждаться искусством, разумеется, — ответила она, все ещё держа меня под локтем. И в тоне её прослеживались нотки сарказма, хоть я не до конца понимал к чему он относится. — Вот например, это свежая работа Петра.
Баронесса подвела меня к одной из картин, на которой было изображено… по правде говоря, мне потребовалось некоторое время чтобы понять что именно.
— Что скажете? — сейчас она насмешку даже не скрывала, но никакого яда за ней не скрывалось.
— Не могу понять что на ней изображено… девушка или ваза?
— И девушка, и ваза, — тоном эксперта сообщила мне Виктория. — А ещё матка и маточные трубы, если присмотреться. Таким образом эта картина олицетворяет собой женственность, и что женщины от природы это сосуд. Жаль для полноты картины он не додумался нарисовать фаллический чайник сверху что вливает в сосуд молоко.
— Кхм… Вижу что вы понимаете это «искусство».
— Едва ли, но моя помощница Зинаида очень большая поклонница, и она может говорить о его картинах часами. Я же нахожу их излишне вульгарными и безвкусными, но эта, по крайней мере несет в себе какие-никакие подтексты. Которые пусть и сразу читаются, но имеют право на существование. А есть такое…
— Это меч… с руками?
Там действительно был нарисован меч, с огромными мускулистыми руками на месте гарды. Выглядело это странно и одновременно нелепо.
— Петр уверяет что это олицетворение мужественности. Силы и опасности, но сколько бы я е смотрела, вижу лишь меч с руками.
— Значит, вы совсем не в восторге от этой выставки?
— Это ещё мягко сказано.
— Так зачем тогда вы вообще сюда пришли, да ещё и привели меня?
— А что, мне одной страдать? Вы кажется проявляли ко мне некоторый личный интерес, так что будьте мужчиной и страдайте со мной, — она мило рассмеялась, но почти сразу взяла себя в руки, натянув вежливую улыбку. — А если серьезно, то просто вы не самая плохая компания для такого. Для меня это шанс узнать вас получше, и раз уж мне всё равно пришлось сюда идти, то лучше с вами, чем с Зинаидой. Как я сказала, она большая поклонница Петра, и я рисковала провести не один час слушая как она рассказывает мне об очередной работе этого «гения».
И надо признать, большая часть картин Петра Шувалова действительно была очень странной, хотя некоторые мне понравились. В основном это была не абстракция и заигрывание с тайными смыслами, которые по мнению Виктории Петру не давались, а рисунки обнаженных дам. И, как сказала мне баронесса, это были любовницы князя. У него был такой пунктик, рисовать каждую из дам с которыми он провел ночь.
Но картины это не все чем был интересен вечер, Виктория решила познакомить меня с дворянской элитой что присутствовала тут. Маркизы, бароны, князья и графы, кого тут только не было, правда по словам Виктории никого действительно значимого в рамках Империи тут не было. Все они обитали в столице, Владимире, а не Великом Новгороде, хотя его и гордо именуют северной
