User - o bdf4013bc3250c39
обещал.
- Конефно, схофу, - Рюмин выскочил из постели, радостно запрыгал на одной
ноге, надевая брюки.
320
- Сюда-то вернешься? – спросила она.
- С вафеко посфоления, - осклабился он. – Еффё пы то утра с топой
понешился.
Зина не смогла сдержать гримасу отвращения, поэтому отвернулась в сторону
и накинула халат.
- Побыстрее тогда, - попросила она. – И постарайся, чтобы на улице и у
подъезда тебя никто не видел, ладно?
- Репутасия? – понимающе подмигнул он. – Не фолнуйся, никто не уфитит.
Закрыв за ним дверь, она посмотрела в зеркало. Изможденное лицо. Через
правую щеку протянулась тонкая царапинка от колючего гипса, на лбу и на
кончике носа – две точно такие же.
Если все выгорит, эта постыдная ночь будет оправдана. А потом… А потом, наверное, она больше никогда не станет пить. Никогда.
Пересиливая желание позвонить Добрякову, она отключила мобильник, и
впервые за много-много лет заплакала. И так радостно было ей плакать,
такими светлыми и успокаивающими казались ей эти слезы, настолько она
ушла в себя, что не услышала звонка в дверь. И только когда дверь загудела
от ударов, она очнулась и поспешила в прихожую.
- Что тараторишь? Соседей перепугаешь, - совсем не злобно сказала она,
вытирая глаза рукой.
- Тумал, уснула, - улыбался Рюмин, протягивая ей сумку, под завязку
наполненную зелеными бутылками. – Чефо платефь?
- Да не плачу я. Луку наелась, - вывернулась Зина. – Чтобы не разболеться.
321
- Летом-то? – удивился он.
- Да от пива, видно, холодного что-то в горле запершило. Проходи.
- Фот, пот савяску, на фсе теньги, - отчитывался Рюмин, пока Зина
выставляла бутылки на стол. Потом выцарапал из тесного кармана сдачу и
положил на стол два рубля с копейками.
Зина насчитала восемь бутылок.
«Наверняка сжульничал, - подумала она. – Да шут с ним, считать не охота!»
- Тебя не снесет к утру от восьми-то бутылок? – спросила она.
- Так ты путефь тофе!
Зина неприятно поморщилась: придется пить вместе с ним, чтобы побыстрее
закончилось.
- Ладно, тогда мои четыре в холодильник не клади.
- Укофорила, - кивнул Добряков, открыл холодильник и положил четыре
бутылки в морозильную камеру. – Щас покурим, пока охлатится.
- Кури, конечно, - она подвинула ему пачку сигарет и пепельницу, а сама
откупорила свою бутылку и начала медленно потягивать пиво прямо из
горлышка.
- Не развезет до утра? Обещал ведь, - напомнила Зина.
- Фсе путет кока-кола! – заверил Рюмин.
И она пила наравне с ним, бутылку за бутылкой. Когда у обоих осталось
только по одной, Рюмин сладострастно посмотрел на нее посоловевшими
глазами и намекнул:
322
- Еффё расок?
Ее передернуло. Едва пересилив себя, она молча встала и пошла в спальню.
Он поднялся и пошел следом, расстегивая ширинку…
* * *
Остаток ночи она не спала, много думала, неотрывно глядя в потолок. Наутро
она растолкала его, неловко прикорнувшего на маленькой кушетке возле
кровати, и поторопила:
- Почти восемь. Иди. Она приходит рано.
Он медленно одевался, отрыгивая пивом.
- Запашок от тебя, правда, но ничего. Она знает вашу шайку-лейку, -
презрительно бросила Зина.
Он прошел в ванную, умылся, на кухне допил остававшиеся полбутылки
пива.
- Ну фот, - крякнул, расплываясь в улыбке. – Софсем хорошо.
- У тебя мобильника нет? – спросила Зина.
- Никокта и не пыло.
- Тогда как сделаешь – зайди сообщить.
- А пифка купишь?
- Купить не куплю, а денег дам, сам возьмешь. Трудно мне ходить.
- Токофорились, - согласился он и толкнул входную дверь.
323
Она прошла в спальню, бросилась на кровать, уткнулась в подушку, чтобы
заглушить рыдания и долго, долго ревела.
Часов в десять раздался звонок. Она быстро вскочила, наспех поправила
волосы и бросилась к двери. На пороге стоял Добряков. Зина похолодела и, не в силах слова вымолвить, посторонилась и пропустила его.
Он ворвался напористо, весь взъерошенный какой-то.
- Слушай, мне только что звонила Анна эта… ну, как там ее… Кирилловна,
следовательша, - заговорил торопливо, сумбурно. – И сказала, что Рюмин
забрал заявление… А у тебя мобильник отключен чего-то…
- Как забрал? – она попыталась удивиться, но чувствовала, что это плохо у
нее получается. – Ты извини меня, я плохо спала всю ночь. Кто забрал?
- Да Рюмин, Рюмин забрал! Заявление свое на меня забрал! – Добряков едва
не подпрыгивал от возбуждения. – Представляешь, она мне говорит, что дело, мол, закрыто, все обвинения с меня снимаются и что я вновь обретаю
свободу передвижения!
- Да ты что! – Зина наконец овладела собой, и ее изумление уже не казалось
поддельным. Она взяла мобильник, потыкала в кнопочки и с наигранным
удивлением вздернула плечами:
- Точно отключился. Разряжен, - она взяла зарядное устройство, воткнула в
сеть и спросила:
– Забрал, значит? Что это на него нашло?
- Да хрен с ним, что на него нашло! – долдонил свое Добряков. – Главное, что
я чист, понимаешь, чист! И никакого суда, никакого суда не будет! Я
памятник этому засранцу поставить готов! Милый мой засранец,
324
единственный, неповторимый засранец! Надо будет проставиться ему, что ли, как ты считаешь?
- Да ты погоди, не суетись, проходи, сядем, расскажешь все подробно, - она
подтолкнула его к кухне, а сама быстро выдернула из клеммы проводок
звонка. Впрочем, это было ни к чему: Рюмин мог, как и прежде, затарабанить
в дверь.
«Но где его черти носят? – мучилась Зина. - Просила ведь сразу после
ментовки ко мне! Теперь-то уж не дай бог…»
Она зашла на кухню. Добряков, раскрыв глаза, смотрел на пустые пивные
бутылки, составленные на полу возле мойки. Зина прокляла себя, что не
выбросила их в мусоропровод.
- Это что? – спросил он.
- Это бутылки из-под пива, как видишь, - невозмутимо пожав плечами,
ответила она, лихорадочно соображая, что бы такое придумать.
- Ты без меня пила? Пока я отсыпался, ты расслаблялась? – он готов был
обидеться не на шутку.
- Хватит пороть чушь! – ее нервы не выдержали, и она сорвалась на крик. –
Тебе что важнее сейчас – мое пиво или твоя свобода? Подружка ко мне
приезжала вчера вечером, ясно? Принесла с собой. Не могла же я ее выгнать!
Я и не пила почти ничего, все она выхлестала.
- Да? – растерялся Добряков. – И когда же она уехала?
- Вчера и уехала, поздно вечером. Я приглашала ее остаться переночевать, но
у нее какие-то дела срочные.
- А сама-то чего такая помятая? – смягчаясь, поинтересовался он.
325
- Да говорю ж тебе, спала плохо, все ворочалась, о тебе все думала… А тут, видишь, какой оборот… Ну садись, рассказывай, я что-нибудь перекусить
найду.
Она подошла к холодильнику, бросила случайный взгляд за окно, на улицу и
обомлела. Под самым ее окном, на тротуарчике посреди газона стоял Рюмин
и, глядя на нее, энергично жестикулировал.
Зина испуганно обернулась.
- Слушай-ка, давай-ка сходи для начала прими ванну.
- Да я вроде не грязный, - заартачился Добряков.
- Иди-иди, - она подошла вплотную, - освежись, смой с себя весь негатив
прошлых дней. Ты теперь, можно сказать, родился заново. Так что давай,
помойся хорошенько, а я пока приготовлю поесть. Потом и поговорим. Тебе
ведь пить не хочется?
- Да нет, - ответил Добряков, послушно поднимаясь. – Ладно, и впрямь стоит
помыться, а то считай четыре дня без воды.
- Ну вот, видишь.
Добряков пошел в ванную, а Зина, проследив, пока он закроет дверь,
подбежала к окну, распахнула его и наполовину свесилась книзу.
- Сделал? – спросила как можно приглушеннее.
Рюмин кивнул.
- А чего не зашел, как просила?
- С репятами фстретились, пифка попили.
326
- Пивка, пивка, просила ведь! Потом бы не успел?
- Потом сфои платить нато. Тфои, то есть. Фот я за ними…
- А чего под окном-то?
- Та я уфидел тфоево, когда он в потъест фхотил. Не стал мосолить класа.
Зина в душе поблагодарила его за осмотрительность, а в окно прошептала:
- Подожди минутку, сейчас сброшу!
Она быстро прошла в спальню, взяла кошелек и вынула оттуда две
пятитысячных купюры. Вернулась на кухню, в ящике стола нашла пустой
флакончик от витаминов, сунула туда деньги, завернула пробку и подошла к
окну. Рюмин стоял и смотрел, неловко задрав загипсованную голову.
- Держи, - она бросила флакончик. – Тут даже больше, чем обещала. Спасибо
тебе.
Он поднял флакончик, отвинтил крышку и корявыми пальцами долго
вытаскивал оттуда купюры. Вытащил, развернул, заметно удивился и, словно
не веря глазам, поднял бумажки вверх, к солнцу.
- И тепе спасипо, - Рюмин удоволенно закивал головой, аккуратно свернул
деньги и спрятал в нагрудный карман рубашки.
