User - o bdf4013bc3250c39
- Я мигом.
- Я жду, отлежусь пока, - она закрыла глаза.
В магазине он подсчитал деньги, и выходило, что купить можно аж четыре
бутылки хорошей водки. А если не очень хорошей, скумекал он, но все равно
313
неплохой, - так и все пять. Он помялся минуту-другую и решил взять той, что
подешевле.
«Все равно ходить ей трудно, а я каждый раз не набегаюсь», - решил он и, нагрузив полный пакет бутылками, зашагал обратно. На душе немного
прояснело, руку приятно оттягивал тяжелый пакет с едва позванивавшими
бутылками…
В тот день они напились так, что едва узнавали друг друга. Зина, поначалу
пившая в постели, понемногу оклемалась, встала на ноги и даже попробовала
вытащить его на середину кухни – станцевать. Получилось плохо, оба упали, и боль в ноге снова дала о себе знать. Добряков опять отнес ее в постель, и
пир продолжался уже в спальне.
Они на время засыпали, потом просыпались и гасили подступавшее похмелье
новыми возлияниями. Есть почти ничего не ели, закусывали только колбасой
да лимоном. Ночью Добрякова вырвало. Очистив желудок, он надумал
укрепить его. Помнилось, что бабка в детстве давала ему при отравлении
домашней сметаны и парного молока. Но ничего такого у Зины, естественно, не было, и он не нашел лучшего средства, кроме водки. Выпив полный
стакан, завалился спать – рядом с нагрузившейся и посапывавшей Зиной.
Их веселье продолжалось два дня. Утром третьего водка кончилась.
- Ну что? – мучась головной болью, спросил Добряков. – Давай, может, еще
сбегаю?
- Ну нет! – категорично возразила Зина, понурив больную голову. – Я больше
не выдержу. Надо остановиться.
Добряков сразу скис:
- Мучиться будем?
314
- Да, иначе все по новой, - подтвердила Зина. – Снотворного напьемся и
спать. Думаю, дня через два сможем подняться. Как смотришь?
- Да, видимо, - волей-неволей согласился Добряков. – Давай так.
И они принялись за лечение. Пропустив по убойной дозе снотворного,
уснули, а вечером встали совсем больными.
- Эх, не надо было под закат-то спать, - ворчала Зина. – Голова болит?
- Да не особо, - промямлил Добряков. – Мутит только.
- Поесть не хочешь?
- Куда там! Выпить бы чего-нибудь ядреного. У тебя рассолу нет?
- Никогда не занималась консервированием. И не покупаю такую химию.
Может, крепкий кофе?
- Не, я пас.
- Ну а я встану.
- Нога-то как?
- Да ничего вроде, - прокряхтела Зина, тяжело поднимаясь с постели, и
проковыляла на кухню. Вскоре Добряков услышал, как загудел
электрический чайник.
Когда Зина вернулась, Добряков спросил:
- Ну что, еще по снотворному?
- А ты сможешь уснуть без него?
- Издеваешься? – поморщился он.
315
- Тогда пьем и снова бай-бай.
На этот раз уснули до самого утра. Проснулись поздно, уже к полудню,
носами друг к другу, на одной подушке. Рука Добрякова обнимала Зину за
грудь.
- Развратник! – шутливо попрекнула Зина и скинула его руку. – И во сне не
можешь про баб забыть!
- Про баб могу, про тебя не могу, - нашелся он.
- Ага, значит, полегчало немного, раз шутить взялся!
- Да вроде полегче, - согласился он. – Еще бы денек поваляться – все бы как
рукой сняло.
- Я тебе вот что хочу сказать, - как-то напряглась Зина. – Ты только не
обижайся, ладно?.. Мне бы одной побыть. Я всегда лучше оклемываюсь,
когда одна. Ты вот что, ты домой пойди, там отлежишься. Денек
поваляешься, там созвонимся. Не сердишься?
Добряков насупился. Он отчетливо представил одиночество в пустой
квартире, тяжесть в груди, невеселые мысли…
- Да ладно, чего уж там, - пожал плечами. – Раз надо…
- Завтра увидимся. Я еще приму снотворного пару раз и посплю. Наутро
точно свеженькой буду. Я тебе дам снотворного, сколько надо.
Добряков уже собрался уходить, когда она попросила:
- Придешь – обязательно позвони.
316
Хлопнула дверь. Зина порывисто встала и прошла в ванную. Встала под
горячие струи и надолго замерлда. Потом вытерлась насухо, расчесала
волосы и стала надевать джинсы, куртку.
Зазвонил мобильный. Она включила соединение.
- Это я, добрался, - сказал Добряков.
- Все в порядке, без проблем?
- Да какие проблемы.
- В подъезд осторожно заходил. Соседа не встретил?
- Да он, как всегда, возле палатки тусуется. Я сторонкой обошел, подальше.
Думаю, он меня не видел.
- Он по-прежнему в гипсе?
- Все еще. Его же долго не снимают.
Зина неприязненно поморщилась.
- Ладно, ложись спать, прими снотворное, - посоветовала. - Завтра
созвонимся.
Она еще раз внимательно посмотрела в зеркало, поправила волосы и вышла
из квартиры. На улице, возле пивной палатки, снова увидела знакомую толпу
подгулявших мужиков, которые гоняли по круга одну-единственную бутылку.
Зина решительно прошла мимо них к палатке. Услышала позади
перешептыванье. Попросила бутылку пива. Открыла, отошла в сторону.
Мужики смотрели на нее во все глаза. Она так же не отрывала взгляд. Они
смутились, отвернулись и заговорили о своем.
317
Выпив полбутылки, она подошла к толпе и окликнула Рюмина. Тот
удивленно посмотрел на нее, потом оглядел собутыльников, непонимающе
пожал плечами, отделился от кучки и подошел к Зине.
- Чефо тепе? – шепелявя и вытянув лицо, спросил недоверчиво.
- Выпить хочешь? – спросила Зина.
Его физиономия сразу разгладилась, расплылась в гаденькой улыбочке.
- Пощему пы и нет, раз тама укощает?
- Может, посидим культурно? – спросила она, смело глядя ему в глаза.
Он смутился, опустил голову, потом снова поднял и спросил осторожно:
- Ты это серьезно? – обернулся к своим, но те не смотрели на него, а над чем-
то громко гоготали.
- Вполне серьезно, - ответила Зина. – Разговор есть.
- Ну, мофно, - голос Рюмина был все еще настороженный. – А кте?
- Пошли ко мне.
- Аха, - встрепенулся Рюмин, - там тфой труфок, поти! Фатит с меня вращей!
- Да нет его у меня, - успокоила Зина. – И не ори ты так! Разругались мы с
ним.
- Пофему? – гадливо посмотрел Рюмин.
- Да неправ он был, когда тебя ударил.
- Фот! – снова вскричал Рюмин, но понизил голос. – Фот хоть кто-то меня
понимает!
318
- Тебя и следователь прекрасно понимает, - съязвила Зина.
- Да слетофатель – фто! – зашептал Рюмин, оглядываясь на дружков. – Меня
вон репята затолпили. «Инфалид ты наф, - коворят, - пивнофо фронта!»
- Забей! – махнула рукой Зина. – Пошли, поговорим.
Купив несколько бутылок пива и сложив их в хозяйственную сумку, она
вернулась к Рюмину и передала ему поклажу. Ступая за ней, Рюмин еще раз
оглянулся на собутыльников, но они по-прежнему были заняты собой.
Войдя в квартиру, Зина пригласила:
- Раздевайся и проходи на кухню, – и ушла в спальню.
Рюмин прошел, куда указали, выставил на стол пиво из сумки, открыл одну
бутылку, жадно припал к горлышку. Отпил полбутылки, крякнул и увидел
входящую Зину.
Она была в красивом домашнем халате с роскошными шелковыми кистями.
Подойдя к нему вплотную, посмотрела пристально, потом расшнуровала
халат и легким движением плеч скинула его на пол, оставшись совсем голой.
- Идем, - приглушенно прошептала она, взяла его за руку и потянула в
спальню.
17.
Весь тот день Добряков проспал. Выпил двойную дозу снотворного и
забылся до самого вечера. Проснулся, когда солнце уже садилось. Но голова
не болела, и это подбодрило его. Что самое интересное – и пить не хотелось
вовсе. Приятная усталость растекалась по телу, вставать из постели не
319
хотелось. Он встал, однако, сходил в туалет, подумал, не выпить ли крепкого
чаю, но поленился. Оставалось еще две дозы снотворного.
«Сейчас одну, – решил он, – а если среди ночи проснусь – еще проглочу.
Назавтра уж вовсе хорошо будет».
И снова завалился в постель. Вскоре опять уснул и спал спокойно, без
сновидений. Последняя доза снотворного не понадобилась…
А Рюмин целый день и всю ночь провел у Зины. Пиво, купленное ею в
палатке и выпитое в основном им, кончилось еще вечером, и среди ночи он
проснулся от сухости во рту и попросил добавки.
- Где ж я тебе возьму? – возмутилась Зина и посмотрела на часы. – В
половине-то четвертого?
- Макасин у нас круклосутофный… - намекнул Рюмин.
- И ты предлагаешь мне тащиться туда? Нет, дорогуша, у меня нога болит.
Что, без этого никак?
- Никак, - помотал он головой. – Если не поправиться, к утру колова так
сатреффит, фто никута не пойту. Так фто смотри, - и он с самодовольным
видом откинулся на подушку.
Зина немного помолчала, потом вздохнула, резко поднялась, поморщилась от
боли в ноге и подошла к своей сумочке, где лежал кошелек.
- На вот, - протянула пятьсот рублей. – Только уговор: с утра сходишь, куда
