Елизавета Салиас-де-Турнемир - Княжна Дубровина
Маша глядѣла на Анюту неудомѣвая. Анюта сразу поняла ея взоръ.
— Я знаю, что ты думаешь, сказала она, — строиться и прожить весь годъ въ Спасскомъ.
— Да, я это думала.
— И я думала, но ужь больно это мнѣ грустно. Отказаться ото всего, прожить въ глуши и, что для меня всего тяжелѣе, въ снѣгахъ. Я снѣгу терпѣть не могу — и безъ братцевъ. Да еще согласится ли папочка?
— Мы объ этомъ говорили, сказалъ Долинскій, — я попрошу отпускъ по болѣзни; если же его не дадутъ, то выйду въ отставку, и ты ищи мнѣ мѣсто въ Москвѣ. Авось найдемъ въ продолженіе года. Все это конечно, если ты останешься въ Спасскомъ.
— Я не знаю какъ это сдѣлать. Я хотѣла поучиться музыкѣ и рисованію и очень хочется мнѣ повеселиться, пожить съ братьями; желала бы я также, чтобы Лиза поучилась, и вдругъ… все… ото всего отказаться. Очень ужь трудно. Я не знаю.
— Тогда погоди постройкой.
— И это трудно, даже грѣшно.
— Посовѣтуйся съ тетками, настаивала Маша, — и не теряй времени.
— Это лучше всего, завтра утромъ поѣдемъ со мною въ Москву, сказала Анюта помолчавъ, но рѣшительно.
— Кто, я? Зачѣмъ?
— Безъ тебя я не поѣду. Ты поддержишь меня и многое можешь сказать теткѣ за меня. Я не хочу, чтобъ они вообразили, что я затѣяла по молодости лѣтъ ненужныя затраты и начинаю своевольничать имѣя въ рукахъ столько денегъ… А денегъ-то у меня уже нѣтъ! вдругъ сказала Анюта и покраснѣла какъ піонъ.
— Какъ нѣтъ, спросилъ Долинскій съ ужасомъ.
— Не пугайтесь, папочка, осталось еще, но не много. Управитель сказалъ, что въ конторѣ Спасскаго нѣтъ суммъ и мнѣ пришлось заплатить по всѣмъ счетамъ — вы не можете себѣ представить сколько. Кучеру, повару, буфетчику, садовнику…
— Этому за что?
— Говоритъ выписывалъ цвѣты.
— Безъ приказанія.
— Управитель позволилъ, опекунъ изъ Петербурга утвердилъ. Онъ всегда пишетъ на бумагахъ: утверждаю.
Долинскій вполголоса сталъ напѣвать какой-то старинный вальсъ. Маша расхохоталась. Анюта обидѣлась.
— Тебѣ смѣшно, а мнѣ хоть плакать, сказала она.
— Ну ужь это совсѣмъ неблагоразумно, сказалъ папочка серіозно.
— Совсѣмъ неблагоразумно, сказала и Маша, — я засмѣялась, потому что папочка такъ неожиданно и смѣшно запѣлъ; милая, хотя мнѣ и не хочется, но я по твоему желанію поѣду съ тобой въ Москву, къ теткамъ.
— И чѣмъ скорѣе, тѣмъ лучше, сказалъ Долинскій.
Анюта позвонила.
— Завтра въ девять часовъ карету четверней, мы ѣдемъ въ Москву, тетушка и я. Ѳеня поѣдетъ съ нами и ты Николай тоже, сказала Анюта вошедшему лакею.
На другой день она выѣхала въ Москву.
* * *— Анюта, Анюта пріѣхала, закричала Лидія вбѣгая въ кабинетъ Александры Петровны, забывая о законахъ дома, гдѣ не позволялось говорить громко и вбѣгать въ комнату стремительно. Зало большой гостиной, долго и упорно молчавшее, подало признаки жизни и загудѣло.
Александра Петровна встрепенулась, Варвара Петровна испугалась.
— Что съ тобою? Сестрицу испугала. Ты сама не волнуйся, выпей воды.
Александра Петровна отстранила рукой подаваемый ей стаканъ.
— Гдѣ, гдѣ она?
Анюта влетѣла въ комнату какъ птичка, веселая и нарядная, и бросилась къ теткѣ; она взяла обѣ ея руки и покрыла ихъ поцѣлуями.
— Милая, дорогая, лепетала Александра Петровна цѣлуя свою любимицу. — Я безъ тебя совсѣмъ стосковалась. Жить безъ тебя не могу, со скуки умираю. Эти два мѣсяца показались мнѣ годами. Скажи, ты повидаться съ нами — обо мнѣ вспомнили?
Анюта помолчала; она не умѣла и не хотѣла кривить душой.
— Я о васъ помнила, сказала она наконецъ, расцѣловавшись съ тетками очень ласково, — но пріѣхала не повидаться, а по дѣламъ.
— Одна пріѣхала? спросила Варвара Петровна съ тревогой.
— Нѣтъ, не одна, съ тетушкой.
— Гдѣ же она?
— Она оставитъ мнѣ мои вещи, поѣдетъ въ гостиницу и если позволите пріѣдетъ къ обѣду.
— Нѣтъ, нѣтъ, возразила Александра Петровна, — я не пущу ее въ трактиръ. Твоя тетка остановится у насъ на верху.
— Ma soeur, не будетъ ли это для тебя слишкомъ…
— Нѣтъ, нѣтъ; она остановится у насъ. Ну говори, разсказывай. Лидія, отведи Марію Петровну на верхъ — покажи ей ея комнаты, а потомъ, когда она переодѣнется или оправитъ свой туалетъ, попроси ее сюда. Чтобъ ей и Анютѣ было спокойно. Устрой все.
Лидія исчезла.
— Ну разсказывай, какъ жила, что дѣлала, весело ли тебѣ было?
Анюта принялась разсказывать больной теткѣ свое житье въ деревнѣ, не касаясь дѣла и своихъ затрудненій. Александра Петровна жадно ее слушала. Цѣлый день Анюта своими разсказами утѣшала и развлекала больную тетку и видимо раздула въ Лидіи желаніе хотя посмотрѣть на чужую жизнь; по лицу и словамъ Анюты никто не могъ догадаться, что сердце ея неспокойно и что, по простому выраженію, кошки скребутъ у нея на сердцѣ. Она въ такой степени научилась владѣть собою, что могла скрыть въ глубинѣ души безпокойство и разсказывать съ оживленіемъ только то, что могло интересовать и позабавить больную тетку. Варвара Петровна, очень умная, хорошо поняла все это, и ей было пріятно глядѣть на владѣвшую собою Анюту какъ на свое собственное созданіе, на дѣло ея ума и разума, съ гордостію говорила себѣ Варвара Петровна: да, отлично воспитана, и мои труды не пропали даромъ.
Послѣ проведеннаго вмѣстѣ вечера, когда въ десять часовъ Александра Петровна ушла къ себѣ, Анюта подошла къ теткѣ и сказала ей:
— Теперь удѣлите мнѣ часа два времени, мнѣ надо говорить съ вами о важныхъ дѣлахъ. Я пріѣхала за совѣтомъ. Какъ вы рѣшите, такъ я поступлю.
— Пойдемъ въ кабинетъ, оказала Варвара Петровна.
Онѣ усѣлись обѣ за письменнымъ столомъ.
— Говори, я слушаю; въ чемъ дѣло? сказала Варвара Петровна.
Анюта начала разсказывать ей подробно все какъ было, не упустила и того, что позабыла свое обѣщаніе осмотрѣть все и попала случайно на мызу, по случаю смертельной болѣзни одной изъ старушекъ. Варвара Петровна слушала со вниманіемъ и ни разу не прервала Анюту. Наконецъ, окончивъ свой длинный, но ясно и толково изложенный разсказъ, Анюта вынула изъ портфеля свои письма къ попечителю дядѣ Богуславову к его отвѣты къ ней. — Прочтите, сказала она, — а потомъ скажите, что дѣлать.
— Почему у тебя копіи съ твоихъ писемъ къ дядѣ, и не твоей рукой писанныя?
— Миссъ Джемсъ мнѣ сказала, что съ дѣловыхъ писемъ должно всегда оставлять копіи, я нашла, что это очень умно, и Агаша переписала мнѣ ихъ по моей просьбѣ. Она мнѣ во всемъ помощница.
— А не Дмитрій?
— Я ихъ всѣхъ люблю вы знаете какъ сильно, но мой любимецъ, послѣ папочки и Маши, Ваня. Это мой первый другъ.
Варвара Петровна, вѣрная себѣ, поморщилась при словѣ папочка и принялась читать письма. Она перечла одно изъ нихъ два раза и задумалась. Анюта терпѣливо ждала пока она заговоритъ.
— Очевидно, что братъ Петръ не хочетъ управлять имѣніями, и я думаю онъ правъ. Чтобъ управлять надо навѣщать и объѣзжать имѣнія, а онъ изъ Питера не дѣлаетъ ни шагу. Притомъ, когда онъ управлялъ одинъ, то худо ли, хорошо ли, дѣло если не шло, то кое-какъ ползло, а теперь я вижу оно и ползти перестало. Ты хозяйка и быть-можетъ права, когда думаешь, что окружена ворами, но надо взять въ разсчетъ, что всѣ эти люди увидя такую молоденькую дѣвушку, выпорхнувшую вчера изъ дѣтской, сочли, что на ихъ улицѣ наступилъ праздникъ. Ты же дала имъ поводъ вообразить, что все сойдетъ имъ съ рукъ, такъ какъ шесть недѣль пила, ѣла, угощала, принимала гостей и вообразила, что съ облаковъ валилось въ твой домъ изобиліе, а въ твою столовую тонкіе обѣды… Но тетка твоя что же дѣлала?
— Да вѣдь я ее не просила хозяйничать да и она не захотѣла бы. Я молчала и казалась довольною, молчала и она не желая безъ просьбы съ моей стороны путаться въ мои дѣла. Она говоритъ, что готова помочь мнѣ въ хозяйствѣ, а папочка въ постройкахъ — онъ это дѣло знаетъ, но отъ управленія имѣніями рѣшительно отказался. Но у меня годъ впереди…
— На этотъ годъ я не совѣтую разсчитывать, чѣмъ скорѣе мы найдемъ надежнаго попечителя, тѣмъ лучше. Я тебѣ не говорила прежде, а теперь скажу. Братъ написалъ мнѣ большое письмо; онъ на тебя сердитъ и говоритъ, что не желаетъ имѣть дѣло съ дѣвочкой, которая сама не знаетъ, чего хочетъ, и повидимому заносчива. Я предполагаю, что твой управляющей писалъ ему со своей стороны и вѣроятно жаловался на тебя. Изъ этого вышли неудовольствія и братъ отказывается, давая какъ льготу одинъ годъ срока для пріисканія другаго попечителя. Попечителя надо искать немедленно и это дѣло очень, очень трудное. Но у меня есть связи, и я возьмусь за дѣло.
— Надо рѣшить прежде всего можно ли строить. Я непремѣнно желаю къ зимѣ имѣть теплыя, хорошія помѣщенія для дворни и для дѣтей, которыхъ у нея куча, и богадѣльню для старушекъ.
