Максим Шахов - Узник Гуантанамо
– Двое за мной! – сорвавшимся голосом крикнул Белорыбин.
Загрохотали ботинки. Стрельба с той стороны на мгновение стала гуще и вдруг смолкла, как по взмаху палочки. Тарасов перекинул автомат в боевое положение и тут заметил, что чернокожие служители золотого тельца спокойно поднимаются с пыльных ступенек.
– Ушли, товарищ майор! – доложил запыхавшийся Белорыбин. – Там крыша плоская – они с крыши стреляли. Трое или четверо. Я одного, похоже, сшиб, но его уволокли в трущобы эти…
Заквакала сирена, и из-за угла высунулся нос полицейского джипа: будто понюхав воздух, машина выкатилась на Амин-авеню. Дверца приоткрылась, и с подножки свесился животастый черный коп, без устали молотящий языком в свой мобильный. Обследовать место преступления он явно не торопился.
Тарасов сплюнул на асфальт и прошел в прохладный холл банка. Здесь курьера уже ждал тот самый «гуталиновый» гражданин с быстрыми глазками. Он пытался что-то говорить, но Артем, удостоверившись, что вручает «груз 700» по адресу, сунул сумку конгонийцу и, закурив, вышел на воздух.
– Они тут к перестрелкам привыкли, товарищ майор, – деловито сообщил прапорщик Цанава, сдувая со лба мокрый кудрявый чуб.
– Ты по-грузински, что ли, объяснялся? – пошутил Тарасов.
– Язык жестов здесь, как и у меня на Кавказе, очень хорошо понимают! – оскалил зубы прапор.
От гула моторов вся Амин-авеню, казалось, вибрировала, пуская фонтанчики пыли.
– В городок! – взобравшись на броню, с облегчением скомандовал Артем.
Колонна тронулась в обратный путь. Как только корма последнего бэтээра исчезла за поворотом, на Амин-авеню опасливо вышел с пирамидой из медных чашек за спиной торговец водой, а через минуту конгонийская жизнь закипела, заиграла всеми красками, будто не было здесь четверть часа назад перестрелки. Пацаны со вздутыми животами с гиканьем и хохотом возились посреди улицы, собирая блестящие гильзы…
* * *
После ужина личный состав рассосался по модулям. Артем проверил караулы, отматерил зампотеха, задержавшегося с буксировкой подбитой машины, и пошел к себе. Мимо тенью шмыгнул Белорыбин с автоматом за плечом: никак не угомонится, орден зарабатывает…
Вот присел на ступеньку белобрысый лейтенант из залетных – откуда только взялся в списке? Не иначе кто-то из командиров сыночка на заработки сосватал… Махнув офицерику рукой – не вставай, мол! – Тарасов присел рядом. Самое время крепить дружбу и взаимопонимание во вверенном подразделении.
– Как тебе сегодняшний день показался? – спросил Артем, засовывая в угол рта сотую за день цигарку.
– Ничего, – равнодушно ответил летеха. – На Чечню похоже…
– Бывал там разве?
– Батя за рюмкой подробно рассказывал…
Тарасов выпустил облако дыма и поинтересовался:
– Дома-то как дела?
– Да все нормально… только у сестренки климакс… мать звонила…
– Чего?! А сколько лет сестренке?! Ничего не путаешь?!
– Тринадцать… Тьфу ты, не климакс у нее, а этот, как его… ну, пубертат с нервами!
– Уже легче… Завтра в караул заступаешь. С бойцами своими общался?
– А что, надо?
– Ты ж, лейтенант, их почти не знаешь. Значит, надо с ребятами поговорить. Завтра кто-то из них тебя, может, своей грудью от пули закроет.
– Я об этом не подумал… Есть поговорить, товарищ майор!
– Иди спать!
Тарасов сидел на плаcтиковой ступеньке, чувствуя, как дневной жар потихоньку спадает. Он открыл бутылку с водой и отхлебнул. Водка в этом климате идет туго, хотя признавать этого и не хочется.
Артем устало прикрыл глаза и задумался о предстоящем дне. О потерях придется отчитываться, насчет трудностей в ходе доставки «груза 700» – тем более. Деньги важнее людей, мать вашу… И непонятной остается игра, в которую он играет здесь, в забытой богом Центральной Африке, – играет отнюдь не по собственной воле…
Он вернулся к себе. В модуле было тесновато и душно. Тарасов прилег на койку, прислушался к приглушенному треску ночных насекомых за жалюзи и закрыл глаза.
– Твою ма-а-ать! – разнеслось по спящему городку, и следом послышались звуки ударов: кто-то лупил кулаком в пластиковую стену.
Артем как был в трусах, так сорвал со стойки автомат и выпрыгнул из модуля в дышащую пахучую темноту.
Часовой на вышке крутанул прожектор, и полоса ослепительного света прорезала ночь. Зажигались огоньки в соседних модулях.
– Твою ма-а-ать!.. – заорал кто-то неподалеку.
Тарасов вышиб ногой хлипкую пластиковую дверь и повел стволом по сторонам. Перед ним предстала комическая картина: бледный как смерть боец лупил кулаком по стенке над койкой, намереваясь прихлопнуть юркого громадного паука с красными вампирскими глазами.
– Оставить! – рявкнул Артем. – Смирно! Ты что, пауков не видал?!
– Этот бо-бо-большой… – замычал боец.
– Ты, придурок, репеллент вечером разбрызгал?! А сетку на окне почему не опустил?! Кому вчера было сказано?! Пять нарядов вне очереди! И отбой – десять секунд!
За отведенные секунды провинившийся успел дернуть за петлю противомоскитного щитка, нырнуть в постель и накрыться одеялом до подбородка.
– Спокойной ночи, покоритель колоний…
Тарасов выключил свет и, закинув автомат за плечо, потопал в свой модуль. База скоро угомонилась, но уснуть ему уже не удалось.
Глава третья
От «Катюши» до «Любавы», или Охота на «Леклерка»
Оглушенная ревом и топотом.
Облаченная в пламя и дымы,
О тебе, моя Африка, шепотом
В небесах говорят серафимы.
Николай Гумилев
Грохот взрывов покрыл все вокруг. Со свистом и ревом реактивные снаряды вспарывали воздух и рушились на землю, разнося в щепки заранее выбранные цели.
«Война…» – по привычке подумалось Артему, но в глубине души он был уверен, что это ложная тревога. Так и вышло: едва Тарасов выбежал из модуля, как перед ним возник Белорыбин, пытающийся козырнуть и все промахивающийся ладонью мимо виска. Впрочем, доложил капитан вполне внятно:
– Товарищ майор, это, оказывается, американцы ракетную установку опробуют… на полигоне – пять кэмэ отсюда… Забыли предупредить, товарищ майор, из-за чего с их стороны уже последовало большое сорри…
– На хер мне ихнее «сорри»! С них вечером поляна в виде виски с мясом, – возразил Артем. – Гляди-ка ты! Забыли, сволочи!.. Личный состав – на плац, включая наряд по кухне!
– Есть! – с облегчением выкрикнул Белорыбин и помчался рысью в сторону пальм и крашенных желтой краской железных зигзагов спортивной площадки. А реактивные снаряды заокеанского производства по-прежнему свистели в воздухе, колебля землю под ногами.
«В докладе для Москвы упомяну беспокойных соседей, – решил Тарасов. – А то потом окажется, что один снаряд загулял и половину моего батальона прихлопнул… Вообще-то такая вещь называется заранее спланированной провокацией – и никак иначе…»
Умолкли ракетные залпы – американцы закончили воевать, занялись раздачей апельсинового сока. Скоро на горизонте в жарком мареве замаячил джип с флажком Объединенных Сил ООН на капоте. Союзнички пожаловали…
Разговор Артема с коллегой – майором морской пехоты США – состоялся здесь же, у штабного модуля. Радости на дубленом лице американца Артем не прочитал. После краткого обмена репликами майор Сэлинджер с ходу взял быка за рога:
– Объединенным силам предстоит серьезная операция в глубине страны. Как вам известно, сэр, с нуля часов послезавтрашнего дня произойдет смена командующих группировкой, и в шефское кресло сядет генерал Келли. Зная с лучшей стороны ваше подразделение и вас лично, сэр, генерал предложил отвести самую почетную роль в проведении операции нашим русским друзьям…
Все было шито белыми нитками: руками тарасовских бойцов командование намеревалось загребать жар – при молчаливом согласии Москвы, разумеется. «Загребем, – не впервой ведь, – думал Артем. – Здесь не Чечня, конечно…»
Российский ответ на заокеанский вызов последовал незамедлительно: наутро батальон на бэтээрах пылил в сторону аэродрома для конвоирования особо важного груза. Распоряжения объединенного командования миротворцы выполнить не торопились… Молчала спецсвязь: Ларичев не подавал весточки.
– Опять бабки, что ли, повезем? – лениво поинтересовался старший прапорщик Пятин. – Мы, блин, у командования в инкассаторах ходим, не иначе!..
В десяти километрах от базы батальон перегруппировался и разделился поротно – так требовалось в приказе, – и машины двинулись в разные стороны. Первая рота ушла в сторону аэродрома, вторая – на прочесывание уже очищенных от мятежников окрестных деревень. Третья рота под командой Артема обогнула рыжие холмы и углубилась в саванну – груз следовало принять на дополнительном аэродроме. «Режим скрытности при постоянном спутниковом слежении» – так назывался этот финт. Да, америкосы много бы дали, чтобы узнать, какой все-таки груз в обход таможен и границ привезли доблестные военные летчики…
