Максим Шахов - Узник Гуантанамо
Колонна тронулась. Позеленевшего бойца с выпученными глазами погрузили в бэтээр, и Тарасов на секунду пожалел о нарядах вне очереди, припаянных пацану. «Злее будет! – передумал снимать взыскание Артем. – Так нельзя: с первого дня службы бойцам спускать с рук…»
Дунул пыльный сухой ветерок, и Тарасову стало не по себе. Он пока не мог отдать себе отчет, в чем причина: Артем повел плечами, отгоняя наваждение. Машины шли в затылок, моторы ровно гудели, спокойные – и даже вдохновенные – лица бойцов радовали командира. Им тут все внове – черные жизнерадостные нищие оборванные мужчины и женщины, ни на что не похожие травы и цветы едких расцветок, яркие орущие птицы и огромный простор саванны, сколько хватит глаз…
Пулеметная очередь грянула из зеленки. Артем услышал, как ударили по броне бэтээра пули. Взвыл сидевший на башне боец и, взмахнув руками, с маху сверзился на дорогу, покатился пачкая кровью жесткую траву.
– К бою!..
Команда, которую во всю мощь легких выкрикнул Тарасов, была не нужна: солдаты и сами скатились с брони, залегли. Машины хищно повели стволами крупнокалиберных пулеметов. Блеснули еще вспышки в придорожных кустах.
В ответ ударили пулеметы бэтээров. Полетели листья и труха с деревьев. Первый бэтээр грузно развернулся и, подминая кустарник, плюясь огнем, пошел в атаку.
Тарасов поднял кулак с выставленным большим пальцем: бойцы поняли команду и, пригибаясь, устремились следом за машиной. Пулеметы бэтээра стучали, не смолкая. «Вот-вот выйдет боекомплект, – подумал Артем. – Увлеклись ребятки…»
Он бежал, пиная ботинками жирные стебли и редко постреливая по отдаленным вспышкам. С той стороны работали вяло, и никаких сюрпризов Артем не ждал: следует занять вон ту высотку и отстреливать мятежников потихоньку, пока подмога не подоспеет. Ларичев так и просил: никакого геройства, никаких панфиловцев у Дубосеково… В штаб доложить – скоро, глядишь, и вертушки на такой шухер прилетят…
И тут Тарасова будто ударило током.
– Стоять! Всем залечь! Машины стоп! – зыкнул он так, что эхо прокатилось между деревьями.
Младшие офицеры продублировали команду по цепи. Бойцы залегли. Среди густой лиственной зелени за поворотом отсвечивало что-то – леска или бечевка – явная партизанская растяжка. «Судя по толщине веревочки – фугас заложили… Хорошо, что придурки высоко растяжку поставили, а то бэтээр бы тут и остался…»
Понимая, что нарушает все инструкции насчет безопасности командира в бою, Артем поднял два пальца и указал в сторону узкой тропы, огибающей холм. «Двое – со мной!» – означал этот скупой жест. Тарасов сделал шаг…
Взрыв грянул, качнув деревья, и сверху хлынул дождь сбитых листьев. Выбросила косматые клубы рыжая пыль. Яростный язык плазмы лизнул морду переднего бэтээра, отбросил многотонную машину на десяток метров.
«Радиоуправляемый, сука!» – понял Артем. Из бэтээра высыпался оглушенный экипаж. Бойцы снова открыли огонь из укрытий, прикрывая отход товарищей. Теперь в контратаку не сходишь – могут быть потери.
Снова торопливо застучали автоматы с той стороны.
«Только бы не базуки!.. Чего доброго!» – подумал Артем. Он подтянул ко рту усик рации, нашарил нужную частоту и монотонно забарабанил по-английски:
– «Сесили» вызывает «Родса»… Вступили в бой… бронетранспортер поврежден взрывом фугасного заряда… координаты…
– Вас понял, «Сесили», – отозвался занудный голос американца. – Однако эти позывные еще не утверждены, сэр… Я хотел сказать, сэр, что их утверждают сейчас…
– Нам нужна срочная поддержка вертолетов! – потребовал Артем.
– Формально я не могу передать эту информацию по команде, сэр, – продолжал американец. – Ваши позывные…
– Да пошел ты!.. – рявкнул Тарасов. – Твою мать, вертушки давай!.. Сначала бабий позывной дают, потом вертолетов у них нету!
– Попробую доложить представителю объединенного командования… – без особой борьбы сдался союзничек. – Как поняли «Родса», «Сесили»?..
– О’кей, – буркнул Артем и отключил рацию. После такой майорской накачки родимые россияне вертолеты враз прислали бы, а как эти – неизвестно…
На той стороне все утихло – противник слинял по-тихому – похоже, не понеся серьезных потерь, что несказанно злило Тарасова. Это больше напоминало бандитский налет, а не боевую операцию. Впрочем, местные мятежники от бандитов недалеко ушли…
Стрельба утихла. Не получившие новой команды бойцы подтянулись к рубежу обороны. Пробежал по-павианьи, почти на четвереньках, прапорщик Пятин, шлепнулся увесистым брюхом на землю, наглухо замыкая правый фланг, ахнул для верности по кустам из подствольного гранатомета.
Артем снова поднял два пальца и нырнул в фиолетовые заросли тамариска. Бойцы скользнули следом.
Гады слиняли – на заранее расчищенной площадке на склоне холма россыпью лежали стреляные гильзы, пустая бутылка из-под минеральной воды и десяток окурков. Чуть подальше в траве пятна крови, и жирный красный след тянулся в сторону дороги.
Тарасов понимал, что это еще не все: если местных бандюков насчет зеленого бабла проинформировали, то это были еще цветочки. А что они еще могут при своих ограниченных военных возможностях?..
Шорох привлек внимание Артема. Он машинально сменил позицию, выхватил штык-нож и рванулся вперед в точно рассчитанном ударе. Рычащий бесформенный клубок бросился из-под ног на грудь Тарасова. Так же машинально Артем выбросил вперед локоть, отталкивая тугую, в узлах жил плоть, и полоснул штык-ножом по смрадной свалявшейся шерсти, а потом вогнал лезвие вглубь. Зверь рыкнул и, отброшенный резким толчком, покатился по земле.
Бойцы Тарасова замерли, разинув рты. Готовые встретить врага-человека, они не среагировали на появление зверя.
– Что это, товарищ майор?! – прохрипел сержант. – Волк?! Или гиена?!
– Собака… – пошевелив труп ботинком животного, ответил Артем. – Одичавшая, похоже. В Африке тоже собаки водятся… На кровь, видно, среагировала, а тут кстати и мы…
Следов мятежников не обнаружилось. Когда Тарасов собрал своих бойцов, в небе раздался ровный гул винтов – союзники шли на помощь. Давать дежурному отбой тревоги Артем не стал из вредности: пущай полетают летчики-вертолетчики, им полезно.
Только когда колонна тронулась, в небе раздался гул винтов. Два вертолета «чинук» лениво сделали круг, нацелились мордами в указанный квадрат. Пилоты ничего не обнаружили.
Тут полоснула по раскаленной синеве едва заметная сигнальная ракета, за ней вторая: мятежники скомандовали своим отход. Вместо того чтобы пустить наудачу пару очередей, «чинуки» лениво качнулись в воздухе и взяли обратный курс. И тут особые расклады, черт…
* * *
У убитого были здоровые белые зубы. Он скалил из-под камуфляжного кепи разорванный с угла рот, будто насмехаясь над живыми. Ему было плевать на комбата, жару и бабки, равные годовому валовому доходу всей Конгонии, укрытые под броней бэтээра.
– Чего вылупился, как на бабу голую?! Лицо ему нормально накрой и грузи! – приказал Артем замешкавшемуся у плащ-палатки солдату.
– Мой первый убитый, товарищ майор, – вдруг сказал тот. – Первый, которого я в жизни увидел… виноват, товарищ майор…
Торопливо набросив на лицо трупа угол брезента, солдат отбежал в сторону.
– По коням!..
Снова запылила колонна, но только на лицах бойцов не было утреннего оживления…
Пресловутая Амин-авеню – затрапезная, с пасущимися по обочинам козами – привела конвой к зданию в центре столицы. Здесь было белое, под пластик, здание с вывеской «Банк Конгонии».
С обочины колонне опасливо помахал полосатым жезлом полицейский. Артем остановил колонну: причина была понятна – боевые машины могли раскатать в блин припаркованные поблизости легковушки.
Артем нырнул в люк, выдернул пухлую сумку. Послышалась команда: Белорыбин десантировал первый взвод с брони – для прикрытия. Из стеклянных дверей банка вышел охранник и встал на пороге, уперев в бока длинные черные ладони. А вот и клерк с фотографии…
Тарасов с драгоценной сумкой шагал по тротуарчику, чувствуя спиной, как позади его автоматчики изготовились к бою.
– Ложись! – раздался сзади вопль.
Артем рефлекторно упал и перекатился, ощущая, как пряжка от ремня сумки врезается в предплечье.
Автоматная очередь резанула откуда-то сверху. Опытные охранник и клерк уже распластались на плитах, не готовые защищать чужие деньги.
Насчет стрельбы без команды из крупнокалиберных пулеметов в черте города инструкций не было: русские огрызнулись короткими очередями из «калашей». Где-то неподалеку квакнула полицейская сирена, но машины видно не было.
– Двое за мной! – сорвавшимся голосом крикнул Белорыбин.
Загрохотали ботинки. Стрельба с той стороны на мгновение стала гуще и вдруг смолкла, как по взмаху палочки. Тарасов перекинул автомат в боевое положение и тут заметил, что чернокожие служители золотого тельца спокойно поднимаются с пыльных ступенек.
