Паладин. Свет и Скверна III - Илья Романов
Молитва Свету уже перестала действовать, я вытащил из объятий смерти тех, кому повезло, но на этом всё.
Сверху пролетел вертолёт, но не военный, а с журналистами на борту.
— О, боги… — шепот Тимофея я услышал столь же отчётливо, как и неистовый, громоподобный рёв исполинских тварей.
Одну из них, что будто бы заблудилась и в одиночку решила прийти в этот мир, я убил Копьём Света, но сейчас этих чудовищ вылез целый десяток. Здоровые, будто тролли-переростки. Закованные в какое-то подобие брони, словно собранной из кусков. Один так вообще якорь ржавый держал и этим же якорем раздавил замешкавшегося седого старика, что ранее посылал в тварей ветряные разрезы.
Оборона стала сдавать. Люди не могли пробить защиту исполинов, которые помимо брони ещё были усиленные магическим покровом, будто стекающей грязью.
Крики стали громче… крики агонии и страха… крики о помощи и отчаяния. Подкрепление придёт, обязано прийти, как армия, так и Егеря. Нужно лишь время… Которого почти нет.
Я крепко сжал челюсть и воткнул окровавленный меч, лезвие которого усеивали зазубрены, в каменное покрытие площади. Два Копья Света и особо ретивые твари, напоминавших своим обликов гончих Теней, превратились в пепел.
Резко взмахнув руками, я потянул к себе пламя Скверны, что ранее выступало одной из линии круговой обороны. Твари через него пробегали толпами, но какие-то сгорали. И вся эта энергия текла ко мне. Невообразимое количество, непомерное…
— Кха… Гха… — закашлялся я. Кровь побежала с уголком губ и носа, стекая на землю густыми каплями. Та же судьба постигла и уши с глазами, потому что звуки стали чуть тише, а перед взором словно появились бордовая пелена. — Ещё… Больше!
Люди, что стояли рядом со мной, отпрянули в страхе, но продолжили сражаться.
Ткань пиджака стала тлеть и дымиться, испаряя с меня кровь тварей. Но ещё и мою, потому что кожа на руках, вдоль плеч и на груди, начала рваться, будто старый пергамент. Энергетические каналы во множестве мест выжигало или разрывало, что приносило непередаваемую боль. Агонию… Которую я терпел сжимая челюсти до зубного скрежета. Кажется, дёсна от такого тоже начали кровоточить, но плевать.
Вся энергия вливалась в печать Света без остановок, заряжая её настолько большими объёмами энергии, что и не снились в этом мире даже Архимагам. И это убивало моё тело, превращало его в месиво из костей и плоти, но я продолжал насыщать печать. Все эти объёмы ничто по сравнению с тем, что были у меня в прошлой жизни. Ничто с тем, чем владел Командор или Великие Охотники. Не говоря уже о богах…
Мощный толчок, словно меня в самую душу боднул копытами Загрибанский Бизон, отдался внутри. Лишь чудом сердце выдержало и не разорвалось, но именно этого я и ждал. Платил жизнями окружающих за время.
— Приму я Свет… ибо он мой Заступник… — вырвался из моего горла хрип и я закрыл глаза. — Встану плечом к плечу с братьями своими, ибо велика жертва наша во имя Человечества… Мы те, кто приходит с рассветом и сражается, пока Тьма не отступит, ибо Свет благословляет нас… Мы те, кто отдал суть, душу и тело на благо Человечества… Отринувшие другой путь, озарённые Светом…
Мой голос звучал всё громче, расходясь эхом по полю боя. Печать сияла всё сильнее, будто готовая взорваться в любой момент. Левая рука почти не слушалась, истекая кровью, но я почувствовал, как нечто тяжёлое стало тянуть её вниз. Пальцы сжались на твёрдой, обжигающей поверхности прямоугольного, толстого предмета. Правая же рука отозвалась ещё большей болью, когда по ней словно начала подниматься змея, сжимая конечность в кольца.
Я открыл сияющие Истинным Светом глаза и тварей, что рвались на меня, снесло волной белоснежной энергии. Не отрывая взора от исполинов, с трудом поднял левую руку и разжал пальцы. Прямо передо мной всплыл в воздух раскрытый фолиант из чистого Света. По пустым, белым страницам, побежали символы первозданной чистоты и слова Света, что он передал Ордену.
— Плоть наша — ничтожна, дух наш — вечен! Таков наш выбор, такова наша судьба! Всё, ради Ордена! Всё, ради Человечества!— слова молитв вспыхнули, а мощный поток Света ударил из фолианта в тёмные небеса. — Второе Откровение… ИЗБАВЛЕНИЕ!!!
Мощная волна Света вырвалась из моего тела и фолианта, устремившись к тварям. И те из них, кого она настигала, падали на землю, придавленные силой Истинного Света. Их плоть и кости не выдерживали, вжимаясь в камень площади до образование мелких кратеров. Исполины дрогнули и замерли, замотав головами, как-будто их оглушило. Энергетический фон смыло, заметно ослабив его, а половина порталов вспыхнули и сгорели в сиянии Света.
Те же, кто смог перебороть волну и прорваться, потеряли свои жизни от взмаха белоснежной цепи, что обмотала мою правую руку и впилась в неё острейшими иглами. Тварей сжигало от одного касания, обращая в пепел.
Я слегка повёл левой ладонью и страница перевернулась…
— Пятое Откровение! ИСТИНА!!!
Сквозь тёмные небеса, оставляя в свинцовых тучах огромных дыры, на землю ударили десятки Копий Света, уничтожая нечисть. Больше они не пытались меня атаковать, в страхе отступая к порталам и воя от нестерпимой агонии, пока Свет выжигал их суть!
Окутавшая меня аура Света стала таять, подобно снегу в жаркий день. Мелкими хлопьями она истлевала вместе с тем, как тухла печать Света внутри. И тем сильнее росла боль, от которой на ногах практически не было сил стоять. Перед глазами всё плыло, менялись верх и низ.
Но капеллан Паладинов не потеряет сознание, пока жива хотя бы одна тварь. Не даст им и шанса ещё больше пролить крови невинных и тех, кто встал на их защиту. И пусть в эти храбрецы в бою потеряли многое, но отчаяние не поглотит их души. Страх не ослабит хватку, что держит меч. Каждый из них… Все они… Обретут…
— Девятое Откровение… — ноги подогнулись и я упал на колени, но глаза не закрыл, взирая на порталы и исполинов. И мой голос прогремел: — НАДЕЖДА!!!
Цепь Очищения и Фолиант Чистоты исчезли со мощнейшей вспышкой Света. Из меня будто вытянули последние силы и стержень, что удерживал сознание. Только теперь, когда стихли крики тварей и всё вокруг затопил Свет, я мог закрыть глаза. Но сделал это не сразу, нет… Не только, когда в белоснежном сиянии появились силуэты братьев, командора и всех тех, кто стоял
