Фантазии Баранкина. Поэма в двух книгах - Валерий Владимирович Медведев
Юрий. Что есть, то, кажется, есть… Кто хочет ещё что сказать?
Коля. У тебя верный глаз, лёгкая рука. Поэтому тебя в классе уже пять минут ценят!
Юрий (смотрит на часы). Пять минут и сорок секунд! Прошу выражаться поточнее.
Миша. Скажу больше, тебя, Юрий, уже в нашем классе любят! Да, да, любят и даже гордятся…
Юрий. Стой, стой! Повтори, как ты сказал. Меня… что?
Коля. Тебя любят.
Юрий. Мной… что?
Коля. Тобой гордятся!
Юрий. А почему?
Миша. А потому, что у тебя есть… это… Ну, как её…
Юрий (подсказывает). Ярко выраженная индивидуальность у меня есть. И я, как староста седьмого класса «А», что?
Коля. И ты… как староста, просто… это самое…
Юрий (подсказывает). Яв-ле-ние!
Миша. Точно… Явление…
Юрий. Я — личность!
Коля. Безусловно! Если бы ты не был личностью, разве бы тебя выбрали…
Юрий. Не возражаю…
Коля. Вот поэтому мы с товарищами и решили посоветоваться с тобой, то есть решили вместе программу концерта…
Юрий. Вместе, значит? Ну, ну, давайте, давайте, попробуйте вместе. Посмотрим, как это у вас получится… (Многозначительно расхаживает по сцене.) Ну, говорите вместе. Что у вас там?
Серёжа. Здравствуй!.. Мы тебе уже двадцать минут растолковываем… Вот программы, мы не знаем, на какой остановиться…
Юрий. Попрошу с уважением, с уважением попрошу… Мы ещё на одной парте с тобой не сидели… так что на «вы» попрошу…
Серёжа. Пожалуйста… Юрий, но мы с тобой, то есть я с вами шесть лет сидел на одной парте…
Юрий. Сидел, а больше си-деть не будешь… Трифонов, Воробьёв!
Голоса. Здесь мы!
Юрий. Возьмите у завхоза пилу и… отпилите…
Голоса. Что отпилить?
Юрий. Часть моей парты от его.
Голоса. Да, но…
Юрий. Выполняйте!
Трифонов и Воробьёв убегают.
(Ставит стул на стол, влезает на стол, садится на стул.) Вместе захотели! Никаких вместе, понятно? Я достаточно вырос на ваших глазах, чтобы решать самостоятельно все вопросы нашего класса. Как-никак незаурядное явление — староста, а не какой-нибудь там простой ученик… (Читает программы и рвёт их.) Ерунда… Глупости… Примитив… Сейчас я вам составлю программу…
Коля. Хорошо, Юрий, составляй, но тогда разреши помочь тебе советом.
Юрий. А ты кто такой, чтобы мне советовать?
Коля. Я твой товарищ по седьмому классу «А».
Юрий. Правильно… Товарищ по седьмому «А», а не по советам! И вообще никаких советов! Понятно?.. Сами говорили, у меня вкус, у меня ум…
Миша. Я говорил: один ум хорошо…
Юрий. Хорошо?.. И хватит!
Миша. Ты не дослушал. Я говорил: один ум хорошо, а два…
Юрий. У кого это два? Не у тебя ли? Тоже мне мыслитель нашёлся… Спиноза… И причёска мне у тебя не нравится. Что это за причёска?
Миша. Раньше она тебе нравилась.
Юрий. Раньше она могла мне нравиться, а теперь она может не нравиться и может нравиться, а может не нравиться, а может…
Миша. И вообще причёска тебя не касается.
Юрий. Минуточку. Сами говорили, что меня всё касается! Говорили?
Миша. Говорили, но…
Юрий. Никаких «но»… Кто хочет что сказать, пусть поднимет руку.
Все поднимают руки.
(Снисходительно.) Говори, Коля, говори…
Коля. Знаешь, это просто хамство. В конце концов, мы можем обойтись и без твоих советов. Ты староста класса, а не кружка самодеятельности, консерватории ты не кончал…
Юрий. Кто не кончал консерватории?.. Я не кончал консерватории?.. Ха-ха! Да вы знаете, что я окончил Московскую консерваторию?!
Миша. Это когда же ты её окончил?
Юрий. Когда я был вундеркиндом… От двух до пяти… по вокалу!
Коля. Слушай, Юрий, ты же говорил, что тебе медведь наступил на ухо в детстве.
Юрий. Мне медведь?.. Это я медведю наступил!.. На ухо! Понятно?
Зоя. Что с ним такое случилось?.. Неужели мы его так перехвалили?
Маша. А по-моему, это звонок.
Зоя. Какой звонок?
Маша. На первую перемену — видите, как человек переменился… с первого звонка. Выбрался старостой, и вот вам пожалуйста…
Юрий (пишет и бормочет). Ни один ваш номер у меня не пройдёт, а вот мои номера…
Коля. А вот твои номера у нас не пройдут! Ну-ка слезай! Десять минут, как староста, а насорил… Снимай его, ребята!.. А то он что-то очень оторвался от пола.
Мальчишки и девчонки снимают со стола стул, на котором сидит Юрий Иванов.
Миша. И совершил мягкую посадку в районе своего взлёта! (Протягивает Иванову метлу.) Держи!.. Подметёшь мусор, приходи в класс на свои перевыборы!
Юрий (тихо, вежливо). Ребята, а как же насчёт посоветоваться? Вы ведь как будто хотели со мной что-то обсудить… вместе, как говорится…
Миша. Спасибо, Юрий, нам кажется, что мы обойдёмся без твоих советов.
Коля. Лет до ста расти нам без старосты, без такого, как ты…
Юрий. Значит, всё?
Мальчишки и девчонки (в один голос). Всё! (Скрываются за занавесом.)
Юрий (задерживает Мишу). Хорошая у тебя причёска, я всё думаю: не сделать ли и мне?
Коля. Думай… Думай! Кстати, Иванов, поздравляю тебя с рекордом!
Юрий. С каким?
Миша. С всесоюзным!.. Ты был старостой класса всего десять минут и восемь секунд.
Юрий (смотрит на часы). Извините, десять минут и девять секунд… Поточнее надо считать…
Миша. Всё равно — рекорд! (Уходит.)
Оставшись один, Юрий Иванов взмахивает щёткой и метёт пол, фальшиво напевая: «Когда я на почте служил ямщиком…»
Пока я окидывал взглядом сочинение, которое вы только что прочитали, Кутырев, по-видимому во избежание неприятностей, оказался у самых дверей.
— Кто меня будет играть?.. — спросил я грозно.
— Маслов… — заикаясь, ответил Кутырев.
— Не пойдёт! — отрезал я.
— Но лучше его тебя никто не сыграет.
— Есть, которые сыграют и получше, — ответил я загадочно и задумчиво покачал головой.
— Это, к примеру, кто же? — удивился Кутырев.
— К примеру… это я! Я могу сыграть самого себя лучше всякого Маслова…
Воспоминание тринадцатое
К директору! Срочно!
Кутырева так удивило моё предложение, что он долго молча просто стоял и просто не верил тому, что я сказал, и только когда я ещё раз подтвердил своё желание, он сказал изумлённо:
— Слушай, Иванов, а ты можешь сам себе разрешить сняться в фильме, где ты будешь играть самого себя? — спросил меня Кутырев.
— Почему это не разрешу, себе я разрешу, а другим никогда. Только я сам себе и могу разрешить, а больше мне никто не сможет разрешить, — подтвердил
