Изгой - Дмитрий Шатров
На входе девушки выдержали паузу, дождались, пока все мужчины посмотрят на них, и только тогда проследовали к столику. К третьему. Рыжие — печатая шаг, блондинка — белой лебёдушкой.
* * *
— Мишель, смотри и учись. Мастер-класс от Дмитрия Менделеева, — шепнул мне приятель, дождался, пока девочки сядут, и нарочито громко прокашлялся.
Одному из компании молодых офицеров, похоже, тоже что-то в горло попало. А бармен уже спешил к девушкам, с серебряным ведёрком, а котором торчала бутылка шампанского.
Поправка. С двумя серебряными ведёрками.
Я поперхнулся, едва сдержав смех, поймал на себе удивлённый взгляд бармена и замотал головой: нет, нет, просто кашляю. Третьей бутылки не надо.
— Дамы, это вам от молодого господина с третьего столика. А это от отважного морехода с пятого.
Дмитрий выпрямился на стуле и выпятил грудь. Отважный мореход расправил плечи, подкрутив ус. Обнаружив конкурента, оба дамских угодника принялись сверлить друг друга недобрыми взглядами. Общество притихло, ожидая развязки. Стюарды столпились у кухонных дверей. Бармен в полупоклоне замер у столика.
Тишину разорвал звонкий девичий смех. Смеялись рыжие. Снежная королева чопорно поджимала губу и морщила нос. Близняшки, не сговариваясь, посмотрели направо. Посмотрели налево. Переглянулись и задумались, принимая решение.
А я вздохнул — знал, чем такое обычно заканчивается — хрустнул костяшками пальцев и приготовился вписаться за Димыча. В одного он пятерых морячков точно не вывезет. Да у нас-то и вдвоём шансов немного.
Глава 22
— Это заберите, — приказала вишнёвая-рыженькая, ткнув пальчиком в одно из ведёрок и развернулась к компании флотских: — Не расстраивайся, морячок. В другой раз повезёт.
Ну всё, началось. Сработал худший вариант из возможных. Лучше бы она Менделееву отказала. Тот, кстати, надулся как токующий тетерев, наслаждаясь победой, и судя по выражению лица, не понимал, что его сейчас будут бить.
А что бить будут, я ни секунды не сомневался. Гормоны, молодость, девушки. Убойное сочетание во все времена.
Я прокачал ситуацию через «Весы». Дары применять нельзя — расценят, как использование магии и ссадят в Ново-Николаевске. Да ещё и в чёрный список внесут с запретом на перелёты. Придётся драться по старинке, руками. Кстати, «Весы» насчёт мордобоя почему-то ничего не показывали. Не то что пятьдесят на пятьдесят или тридцать на семьдесят — чаши болтались пустыми. Наверное, дар засбоил. Редко, но такое случается.
Шумно отъехав на стуле, я встал, схватил за горлышко бутылку «Ессентуков», с тем чтобы нахлобучить самого резкого… И тут же сел, услышав смех и подначки среди офицеров.
Отважный мореход даже не попробовал восстановить своё реноме или как-то уязвить удачливого соперника. Возможно, его просто остановило присутствие генерала, и морячок себя позже проявит, но сейчас он скис и, достав бумажник, начал раздавать приятелям деньги.
«Они там что, ставки делали?» — мысленно удивился я, но уточнять не стал.
Придвинулся к столу и долил в стакан минералки. Типа для того и вставал.
На самом деле развязка мне была непонятна. Хотя… я же на себя мерил. Вернее, на реалии моего старого мира. Тем более, я до сих пор не в курсе здешних великосветских обычаев.
На курьёз с шампанским, так или иначе, отреагировали почти все. Разве что клетчатый коммерсант так и не повернулся, да взъерошенный тип не отвлёкся от своих записей.
Генерал гневно зыркнул на флотских. Генеральша поедала мечтательным взглядом адъютанта. Генеральская дочка потихоньку зеленела от зависти к рыжим. Суровая тётка шипела на сыначку, что-то ему растолковывая. Крепкие парни вполголоса обменивались репликами. Бармен вернулся за стойку с полным ведром. Стюарды, поняв, что продолжения не последует, принялись разносить меню и принимать заказы.
Я как раз просматривал, что предлагали на завтрак, когда над ухом прозвенел девичий голос:
— Ну что, мальчики, давайте знакомиться?
— … ? — я поднял недоумевающий взгляд, вообще уже не понимая, что происходит.
Рядом стояла рыжая-фиолетовая, с бутылкой «Арман де Бриньяк» в правой руке.
В моём представлении великосветские девушки должны были себя вести немного не так. Да и Димыч похоже, тоже слегка растерялся.
— Присяду? — кивнула она на стул рядом со мной.
Вторая рыжая стояла над Димычем, но того долго упрашивать не пришлось. Он быстро пришёл в себя, вскочил и галантно помогал даме усесться.
Я просто пожал плечами: садись, если хочешь. Кто же тебе запретит. Да ей, собственно, разрешения и не требовалось. Спрашивала, только чтобы соблюсти этикет.
— Предлагаю сразу перейти на «ты», — с ходу предложила рыжая фиолетовая. — Анна, ты с нами?
Последняя фраза предназначалась Снежной королеве. Та закатила глаза, показывая своё отношение к выходке одинаковых подруг, нехотя встала, но всё же присоединилась к нам, усевшись на последнее свободное место. Попытку Дмитрия отодвинуть ей стул, она пресекла ледяным взглядом.
— О, брудершафт⁈ — воскликнула вишнёвая рыжая и щёлкнула пальцами. — Гарсон, бокалы!
Цветастый жилет бармена размылся пёстрым мазком, и на столе появились высокие, узкие, прозрачные как слеза.
— Откроешь?
Фиолетовая рыжая протянула мне бутылку с горлышком в чернёной фольге и золотистым пиковым значком на пузатом боку.
Поведение девушки было, мягко сказать, вызывающим, но мне импонировало. Вот здесь прямо-таки напрашивалось замечание Мишеньки о вульгарности и недостатке манер, но он промолчал. Да и хрен с ним. Не очень-то и хотелось выслушивать.
— Почему бы и нет? — пожал я плечами.
Через минуту хлопнула пробка, к потолку взметнулся пенный фонтан, фужеры накрыло белыми шапками.
— Мари. Младшая графиня Дибич, — представила сестру фиолетовая рыжая.
— Катрин. Младшая графиня Дибич, — отзеркалила фразу вишнёвая рыжая и с ухмылкой добавила: — Реверансов не ждите.
— Прошу проявить снисхождение, Ваши Светлости, — со смущённым видом вскочил Менделеев. — Я позволил себе лишнего, но ваша неземная красота не могла оставить меня равнодушным.
— Ой, вот только давайте без этого, — отмахнулась Мари.
— Не при дворе. Лишние расшаркивания необязательны, — добавила Катрин.
Но, судя по румянцу, покрывшему щёки с ямочками, комплимент Дмитрия доставил им удовольствие.
«Ёкарный бабай, не перепутать бы, — подумал я, стараясь запомнить девушек по цвету. — Мари — вишнёвая. Катрин — фиолетовая».
Их фамилия мне ни о чём не сказала. Герб — золотой щит, три поля, орёл, лиса с петухом в зубах и три чёрных орлиных крыла — тоже. Поэтому я не стал заморачиваться и просто назвал имя приятеля и своё:
— Менделеев Дмитрий. Смолл. Мишель.
После чего мы с девушками сплелись руками, пригубили шипучего напитка и чмокнулись в губы.
