Тайны Дивнозёрья - Алан Григорьев
— Ну че вы орете? — раздался из кустов знакомый скрипучий голос. — Не видите, что ли: я застрял!
— Ой, Упырь Иваныч! Ишь ты, живой! — ахнула Тайка.
— Для тебя, вообще-то, Макар Иванович, — прогундели из кустов. — Мы, помнится, на брудершафт не пили, ведьма. Да и расстались как-то нехорошо…
Да уж, «нехорошо» — не то слово. В последний раз они виделись, когда Тайка сидела запертая в погребе у деда Федора — стараниями все того же Кощеевича, между прочим. А Иваныч очень хотел ее сожрать, но не смел, потому что хозяин (в смысле, Лютогор) запретил на ведьму-хранительницу клык точить. Впрочем, они с упырем и прежде не ладили: уж сколько раз Тайка упокаивала его чесночком да заговорами, а этот гад все равно просыпался.
Вот уже больше месяца от Иваныча не было ни слуху ни духу: с тех пор, как Пушок вытряхнул на него из мешка Лихо одноглазое, тот превратился в самого невезучего упыря на свете и затаился. Может, и сейчас в ветках запутался, потому что всю его удачу Лихо себе забрало?
Тайка посветила в кусты фонариком, чтобы проверить свою догадку, но Иваныч забарахтался, раздраженно ворча:
— Убери свет, ведьма! Глаза от него болят. Я ж по-доброму пришел: не жрать тебя, а потолковать хочу.
— Ой, прости, — она отвела луч в сторону.
Яромир бросил на нее изумленный взгляд, мол, чего ты с упырем-то миндальничаешь, и рявкнул:
— Эй, ты там! Сам вылезешь али помочь?
Иваныч, почуяв угрозу, изо всех сил рванулся из западни, оставляя на шипах клочья одежды.
— Я сам. Сам! Только не бейте!
Выпав из кустов, он шлепнулся на землю и прикрыл голову руками.
Тут Тайка уже разглядела, что, во-первых, Иваныч за время, пока они не виделись, изрядно осунулся и отощал, а во-вторых, Лиха на его шее уже не было. Видать, успел сбагрить кому-то…
— Скажи сперва, куда ты Лихо дел?
Мáрина ночь (3)
Она интересовалась не просто так: а вдруг уже надо бежать и спасать какого-нибудь несчастного, которому упырь подсунул такой подарочек.
— Ушло оно, — фыркнул упырь. — Само. Не сошлися мы характерами, только нервы друг другу поистрепали. Вишь, как отощал от невезухи? Вот и Лиху тоже досталось. Ему ж надо, чтобы я боялся али тревожился, чтобы страхами питаться, — а о чем мне, спрашивается, тревожиться, ежели я уже давно помер?
Он хрипло рассмеялся, поднимаясь с колен. Шагнул вперед, но, увидев, как подобрался Яромир, немедленно сдал назад и проныл:
— Ну че вы опять начинаете? Дело у меня к вашей ведьме…
— Давайте вернемся на перекресток к кострам, и там ты расскажешь, что за дело. А то заболтаемся — и нашествие остальных упырей ушами прохлопаем.
— Твоя правда, дивья царевна, — Яромир направил на Иваныча острие меча. — Может, этот гад для того и пришел, чтобы нас отвлечь.
— Не отвлечь, а помочь!
Упырь заломил бледные руки, но дивьего воина было не так-то просто разжалобить.
— Иди-иди, — он кивком указал направление. — И не вздумай что-нибудь отчудить — прибью.
А Тайка, присев на корточки рядом с кикиморой, пожала ей лапку.
— Спасибо за бдительность, Кира. Ты умничка!
Даже в неярком свете фонарика было видно, как та смутилась и пробормотала:
— Ой, да ладно тебе, ведьма. Теперь мы в расчете за тот след-то?
***
— Значица так, начну с самого начала, — Иваныч оживленно вертел головой, пока Марфа приматывала его к дереву веревкой, — вижу, вы уже знаете, что грядет беда. — Его голос стал таким довольным, что Тайка поморщилась: нашел, чему радоваться, упырина! — Я готов помочь вам, но, конечно, не забесплатно. В ответ тоже об услуге попрошу. Слышь, ведьма?
— Ну и чего ты хочешь?
Она сплела руки на груди. Как же ее раздражал этот тип!
Иваныч проверил путы на своих руках, убедился, что они достаточно крепкие, и вздохнул:
— Меня тут позвали, понимашь, воевать в армии какой-то там Догро… брогне… До-бро-гне-вы. Тьфу, имя-то какое пакостное, язык сломаешь! И зову энтому противиться сил никаких нет. В общем, даже хорошо, что вы меня привязали. Перетянули чуток, правда. Но ничего, руки-ноги у меня не затекают, так что…
— Лучше скажи, как ты внутри защитного круга очутился? — перебил его Яромир. — Неужто прореха где-то нашлась?
Иваныч скрипуче рассмеялся.
— Ой, ни за что не угадаешь! Ну? Сам-то как думаешь?
— Я тебя спрашиваю. Пока по-хорошему.
— Скучные вы все, — вздохнул упырь. — А ведь все просто: в тот момент, когда девчонки обряд свой вершили, я уже в деревне был. Унутри. Забился под корягу в овраге и спал там. Потом хотел выйти, смотрю — не пущает. Не свезло, короче. Так с тех пор и сижу. А уж как зов услышал — чуть не спятил. Ну как на него, спрашивается, ответишь, ежели выйти не получается?
— Погоди, я так и не поняла: ты хочешь уйти или остаться?
Тайка на всякий случай продолжала посматривать на дорогу. Сигнала от вытьянки еще не было, но мало ли…
Упырь клацнул зубами:
— Че тут непонятного? Конечно, остаться. Вы хоть мне и не друзья, но хотя б не первый год знакомы. А об этой навьей колдунье не слыхал даже. А ну как она похуже вас будет?
— О, ты даже не представляешь себе насколько! — хмыкнул Яромир.
Иваныч поежился и сварливо продолжил:
— В общем, дабы не попасть из огня да в полымя — предлагаю сделку. Я рассказываю все, что знаю: кого она зовет, зачем, с какой целью, что приказывает. Помогаю выдержать осаду. А вы потом меня отпускаете и больше не трогаете, чеснок под нос не суете, водицей заговоренной не поливаете. Покоя я хочу, во!
— А людей кусать не будешь?
Тайка прищурилась. Ох, не верила она этому клыкастому.
— Мамой клянусь! — прогнусавил упырь. — Хочешь, вегетарианцем стану?
— Он тебе сейчас что угодно пообещает, — Яромир покачал головой. — Не доверяла бы ты ему, дивья царевна.
— Я и не доверяю, — шепнула Тайка. — Но важные сведения узнать тоже не помешает.
А упырю вслух сказала так:
— Сперва расскажи все, что тебе известно. А потом я решу, чего стоят твои сведения.
— Вот так всегда, — разочарованно протянул Иваныч. — Ты к ним со всей душой, а они… Эх, ведьма! Ладно, слушай: всем упырям да злыдням, которые в округе пробудились,
