Эпоха Опустошителя. Том V - Вел Павлов
Внешний и внутренний двор ломился от гвардейцев, а стоило прошествовать дальше, как глаза натолкнулись на распростёртые врата в малый тронный зал. Повсюду тут и там неуловимо сновали преторианцы, отслеживая самых подозрительных аристократов, а над сводами помещения гремел голос гиары.
По всей видимости свою хитроумную игру и махинации она начала совсем недавно. Вот только не это бросалось в глаза. В глаза бросался тот факт, что Искрида скрывала своё настоящее развитие. Неизвестно каким образом, но ей это удалось. Девушка прохаживалась из стороны в сторону и с каким-то коварным видом оглядывала глазами всех и сразу.
Причем в первых рядах аристократов я успел рассмотреть двух любопытных сук, которые затеяли свои игры против меня ранее. Нуаза и Шалласа стояли плечом к плечу, внимательно прислушиваясь к речи Верховной.
— Честно признаться, я удивлена вашему поведению, мои верные вассалы. Подняли столько шума из-за пятидневного отсутствия. Мне такое совсем не по душе.
— Вовсе нет, моя госпожа, — зазвучал над сводами чей-то мужской голос. Данного демона я несколько раз видел на собраниях. — Просто мы сильно тревожились за вас. Скорое прибытие Атараза Даррана повергло нас в шок. Мы не думали, что кто-то из первой пятерки станет действовать так скоро. Зачастую они предпочитают приходить под конец брачных споров. Но более всего нас поразила весть о гибели Верховного Баала. Вы смогли одолеть весьма могущественного воздыхателя, — продолжил угодливо надрываться Высший. — Однако вместе с гибелью Атараза исчезли вы и ваш второй страж. Мы… испугались!
— С каких это пор, Сагарс, ты стал настолько пугливым? — насмешливо осведомилась Искрида, медленно начиная спускаться по ступеням, а волна знати наоборот, отступать неуловимо назад.
В это время рядом слева и справа от трона осталось лишь двое разумных: Навия и Вальгрон. Оба с непроницаемыми лицами сканировали аристократов, но для пущего эффекта, что устроила правительница Лавалара, я решил выбрать самый удобный момент. Просто встал перед троном между волчицей и главой Пламенного Ока.
Львиная доля знати и без того оказалась напряжена, а стоило явить себя, как огромное количество глаз скрестилось на мне и тотчас пронеслась волна скрытого возбуждения. Даже Вальгрон и Навия покосились в мою сторону, а завидев такую реакцию знати, назад неспешно обернулась и Искрида.
Вначале в реальном мире материализовались ноги, затем торс и руки, а еще через секунду я полностью преобразовался в тронном зале в своём облачении разорителя в виде хейда.
— Фигляр! — едва слышно прошипела зверородная, чтобы её мог слышать только я и Вальгрон.
— Я тоже по тебе скучал, моя милая, — насмешливо фыркнул я, не оставшись в долгу.
Пожилой Верховный лишь неуловимо ухмыльнулся, а вот правительница Лавалара находилась на седьмом небе от счастья. Инферийская знать и так изнывала от волнения, а моё появление всё только усугубило, и вся их лукавая ватага мигом нашла козла отпущения. Теперь все толпой смотрели на того самого Кровного Высшего.
— Видишь, Сагарс, — широко улыбнувшись, отметила многозначительно гиара, неторопливо приближаясь к анзуду. — Я тут, мой страж тут. Мы оба на своих постах, но вот все ВЫ вздумали перечить моим приказам! Неужели вы действительно подумали, что одного Верховного Баала будет достаточно, чтобы покорить меня? Неужели считали, что я так просто сдамся? Не удивлюсь, что бунт вы решили устроить намеренно, чтобы в случае чего польстить тому, кто придёт следом за Атаразом. Польстить будущему правителю Лавалара.
Через мгновение тот и сам понял, что совершил ошибку, когда решил раззявить рот.
— Вовсе нет, моя госпожа, — запричитал встревожено он, оглядываясь по сторонам в поисках помощи, но осознав тщетность надежд, припал на одно колено. — Я… я переживал! Переживал больше остальных! У меня не было мыслей бунтовать! Я… я верен только вам и… и повелительнице Марагне!
Аура Искриды медленно продолжала расти, а сама девушка упивалась властью и открывшимися перед ней возможностями.
— Знали бы вы все, в какой я сейчас ярости! — продолжила свою игру гиара, а её интонация очень медленно, но стала нарастать. — Вы вздумали перечить моим приказам. Продали меня тем, кому служите. Мало того, что вы абсолютно не верны мне, вы не верны даже моей матери. Не верны своему архидемону! Вы привыкли ходить на поклон к тем, кто состоит в большой пятерке! Вы забыли своё место! БОЛЬШАЯ ЧАСТЬ ТУТ ПРИСУТСВУЮЩИХ СЛУЖИТ КОМУ ПОПАЛО, НО НЕ МАРАГНЕ ОПАЛЯЮЩЕЙ! — перешла на рык девушка. — Вы не верили, что я, как её дочь, смогу отстоять свою честь и достоинство. Смогу отстоять свою независимость. Смогу отстоять Лавалар! В той, или иной степени вы предали меня! Но сейчас я могу с уверенностью вам сказать, что Лавалар мой! МОЙ И ТОЛЬКО МОЙ! Все, кто посмеет прийти сюда и попытаться взять меня силой — умрут! УМРУТ ИЗ-ЗА ВОЗМОЖНОСТЕЙ ДОЧЕРИ МАРАГНЫ ОПАЛЯЮЩЕЙ И ТРЕТЬЕЙ ПО СЧЕТУ КРОВНОЙ ВЕРХОВНОЙ МАНОРА ПЫЛАЮЩЕЙ СТАЛИ!!!
Именно в этот момент проняло всех, кто слишком близко стоял к гиаре. Их бушующей волной отбросило прочь. Мощь выплеснувшейся ауры хлынула наружу, а изумрудное пламя бесчинствующим вихрем окутало девушку и по её приказу всего за пару секунду испепелило Сагарса. Высший успел лишь жалко вскрикнуть и через миг опал на мраморный пол зала кучкой дымящегося пепла.
Смерть в назидание и устрашение. Власть в Инферно держалась только на страхе и силе правителя. Никто из присутствующих не смог издать ни звука. Под сводами зала воцарилось ошеломление, неверие и ужас. Никто не мог поверить в столь стремительное преображение демонессы. Ведь Истинные Верховные не шли ни в какое сравнение с Кровными.
— Передайте тем, на кого вы шпионе, что Искрида Опаляющая отныне Кровная Верховная! — продолжила наседать девица. — И своей силой я испепелю любого, кто захочет, либо посмеет присвоить меня себе! Это моё последнее слово! А теперь… ВСЕ ВОН!
Вот только никто не смог шелохнуться, потому как мощь Искриды меркла перед грядущим. И это грядущее ощутили все. Знать уже была ни жива, ни мертва.
« Ранкар, ты чувствуешь⁈» — вдруг раздался в мыслях наполненный паникой голосок Альяны.
Еще бы я не почувствовал…
Подавляющее напряжение я ощутил секундой ранее, ведь в движение пришел протест, а вместе с ним и
