Последний властелин Антарктиды Часть 1-я - Александр Зубенко

—К кому… к чему? – Павел аж запнулся.

—К пивоварне, Паша. К самой настоящей пивоварне.

—А чему ты удивляешься? – улыбнулся профессор. – Мы же предполагали нечто подобное. Фермы, скотные дворы, заводы, пивоварни, хлебопекарни… Если учесть, как немцы любят пиво – это их едва ли не национальный напиток – то почему бы тут не быть какой-нибудь пивоварни, изготовляющей баварское пиво из солода и выращенного тут же ячменя?

—Ну, в принципе, пожалуй, вы правы.

—Есть ещё какой-то громадный зал на первом этаже, но отчего-то без названия… Ах нет, стоп! Название-то есть, только отчего-то оно выведено в стороне от зала, будто не имеет к нему никакого отношения. И уместно ли оно здесь?

—А что там?

—Написано: «MUSEUМ».

—Час от часу не легче! – выдохнул Павел. – Музей в Антарктиде? Под землёй?

Виктор Иванович лукаво прищурился.

—Вот туда-то нам и надо в первую очередь! Скорее, это не музей, а какой-нибудь архив или обыкновенный огромный склад всех трофеев, которые нацисты грабили по всей Европе в ходе её завоевания. Приплюсуй Северную Африку и нашу Белоруссию, Молдавию, Украину, Прибалтику и Россию до самой Москвы. Дальше немцы, как известно, не продвинулись. Контрибуции, как Наполеон они с поверженных стран не взимали – просто грабили начисто и вывозили вагонами к себе в Германию. А затем переправляли караванами сюда.

—Я протестую, однако… —испугался Якут, что визит в сокровищницу третьего рейха затянется на неопределённое время. – Сначала склады с продовольствием, потом музей. Хоть десять музеев!

Андрей победно поднял палец.

—А сейчас вы совсем удивитесь. Переходим к самому нижнему этажу – четвёртому. Это не что иное, как ядерный реактор, питающий весь этот подземный город.

—Какой? – чуть не поперхнулся Павел.

—Ядерный. Я вижу здесь слово «ATOMISCH».

—И снова ты удивляешься, Паша, —улыбнулся профессор. – Вспомни, что мы предполагали, не далее, как несколько минут назад? Почему бы и нет, раз тут бывал гениальный Шаубергер и весь его штаб?

—Я не столько удивлён, как обескуражен. Не думал, что мы так скоро его обнаружим.

—А от кого его тут скрывать? Экипажи подлодок в эти помещения допуск не имели, о нём никто не знал кроме специального персонала – даже рабочие истреблялись, кто его ставил. Сами же разработчики и конструкторы были, что называется, погребены здесь навечно, не имея никакого сношения с внешним миром. Выход на поверхность и пересечение с матросами субмарин был им заказан. Все, кто имел хоть какое-то отношение к проекту, так и остались в этих подземельях навсегда. Кинозалы, библиотеки, бассейн, спортзалы, ну может ещё специально подготовленные для любовных утех фройляйн – вот и все их развлечения на всю оставшуюся жизнь. Секрет атомного реактора никак не мог покинуть стен данного подземелья. Об этом заботилась охрана СС. А что до настоящей схемы, где он изображён в плане эвакуации – так этой схемой только специалисты и пользовались. Это мы тут нагрянули внезапно, когда нас не ждали, как сказал бы наш Гриша.

—Вместе с ядерным реактором, —тем временем продолжал Андрей, —на четвёртом уровне так же находятся дизельная и электростанция.

—Ну, а где же все люди, однако? Хотя бы мёртвые?

Андрей бросил шутливый взгляд на Якута.

—Хочешь с кем-нибудь познакомиться?

—Шайтан тебя забери, нет, конечно! Но трупы-то должны где-нибудь быть, раз живых мы до сих пор не видели.

—Ваня резонно говорит. Если тут всё на автоматике, кто-то же должен был её программировать? Хотя бы самый последний?

—Возможно, здесь прошёл какой-то мор и все спешно эвакуировались, —предположил Павел. – Эпидемия скосила персонал, а остальные ушли по тоннелям в основной город, которого мы ещё не видели. Базу законсервировали и оставили работать автономно до «лучших времён».

Андрей присмотрелся к схеме.

—Есть ещё одно громадное помещение на втором этаже. Я вначале подумал, что это какое-то спортивное сооружение, примыкающее к спортзалу, но, видимо, его нужно расценивать как отдельное, величиною с футбольное поле – я именно о нём и подумал вначале.

—А что тебя заставило усомниться?

—Надпись. Точнее, их две —разные на обеих схемах. На левой я вижу «Anabiose-Hall». На правой «Saal der sarkophage».

—Ясно. Тут можно и без перевода, —воодушевился начальник. – Залы lkz анабиозом и c саркофагами.

—И что это значит, однако?

—Пока не знаю, Ваня. Но, по всей видимости, в том огромном помещении, будто в семейном склепе, находятся некие замороженные в криогене личности, имеющие непосредственное отношение к нашей базе. Точнее, не к нашей, а к их.

—Что-то типа «сонной комнаты», —подтвердил Андрей. —Вон надпись сбоку: «Schlafzimmer». Обозначает, как «Комната для сна».

—Покажи, где? – спохватился профессор.

—Вот, —указал пальцем Андрей на внутренний графический рисунок чертежа с готической надписью.

—Вот там-то, друзья мои, и находится весь цвет нации четвёртого рейха! Туда-то мы сейчас и двинем.

—Сначала к продуктам! – запротестовал Якут. – Пингвин есть хочет, однако.

—Не пингвин, а скорее ты… —засмеялся Виктор Иванович. – Ладно. Ты всё перевёл, Андрюша? Ничего не пропустил?

—Вроде бы нет. Тут много ещё вспомогательных терминов и дополнительных сносок, но основное я Паше продиктовал. Успел перечертить? – обернулся он к другу.

—Успел. Схема теперь у нас.

—Меня всё время сбивали с толку эти стрелки направлений при пожаре. Аж в глазах зарябило. К тому же эти чёртовые пунктиры, развёртки, зигзаги… тут и криптолог бы ногу сломал.

—Правда? – лукаво спросил Виктор Иванович.

—Конечно! Клянусь вот этим шкафом.

—Но, зато ты нам помог, как никто другой. Молодец!

Затем обернулся к остальным.

—По банке тушёнки у нас ещё есть, так что, предлагаю сегодня остаться на ужин здесь и отдохнуть как следует, а уже завтра с раннего утра продолжить осмотр. Прежде всего —Ваня прав —вначале продукты. Потом зал криогенной заморозки.

—А что это?

—Крионика, Иван, это технология заморозки при температуре жидкого азота минус сто девяносто шесть градусов по Цельсию. Но ведь крионикой начали заниматься лишь несколько лет назад, и то, весьма медленно, с потугами. Ранее такая технология была попросту недоступна для учёных всей планеты. Неужели нацисты и тут обогнали своё время? Каким образом они могли получать столь сверхнизкую температуру в сороковых годах?

—Если у них есть атомная энергия, то возможно всё невозможное, —добавил Павел, —простите за тавтологию.

—Ваня, я предлагаю другой