Даль Орлов - Место явки - стальная комната
Л е в Н и к о л а е в и ч. Ты о себе подумал, несчастный? Как душу спасать будешь? (Показывает на Прокофия.) Ведь они такие же мужики, как и ты, а ты…
С о т с к и й (простодушно). Я не такой, ваше сиятельство! Вот вам крест святой!
Из избы выходит П е т р с котомкой.
П е т р (сотскому). Веди, что ли… Не томи! (Нагибается, целует отца.) Прощай, папаня.
С воем выбегают б а б а и М а л а ш к а, виснут на Петре.
(Льву Николаевичу.) И вы будьте здоровы, ваше сиятельство! За доброе слово — спасибо! Оно ведь в остроге — тоже живут… Не вечна маята, граф, не вечна!.. (Сотскому.) Веди!.. (Решительно удаляется.) С о т с к и й (пятится вслед за Петром, не спускает восхищенных глаз с Льва Николаевича.) Это надо же… Великий гений… Сподобился…
Лев Николаевич вдруг весь подобрался, согнул руки в локтях, встал на пути Петра и сотского.
Л е в Н и к о л а е в и ч. Не пущу!.. (Сотскому.) Отдай мужика, слышь, сотский! Я тебе что сказал?! Иди, объяснишь, Толстой не велел…
С о т с к и й. Ну, как такое — не велел! Меня обсмеют. Уступите тропинку, граф! (Отодвигает Толстого в сторону, тот упирается.) Писатель, а дерется…
Л е в Н и к о л а е в и ч (кричит). Кровопийца! Отступись!
С о т с к и й (с сожалением). А в городе говорили, вы праведной жизни! (Вместе с Петром уходит.) П р о к о ф и й. Тут стена, Лев Николаевич. Не сдвинешь…
Лев Николаевич выходит вперед. Изба, Прокофий, баба, Малашка исчезают в затемнении.
Л е в Н и к о л а е в и ч (громко, в исступлении). Не виноват сотский, ни другой сотский, ни третий! Пешкин они! Пешки в игре. А ведут игру николаи, столыпины, все их министры… Ну и у нас — чай с медом, граммофоны, а Петра, бедного, потащили в контору, а потом в тюрьму! Как не видеть этого?! Для меня здесь тюрьма!.. Тюрьма без решеток…
Появляется м у з ы к а н т.
М у з ы к а н т. Лев Николаевич! Насилу отыскал… Владимир Григорьевич просил передать: документ готов… В грумантском лесу ждут вас… Переписать и подписаться… Л е в Н и к о л а е в и ч. Тюрьма без решеток…
М у з ы к а н т. Что, Лев Николаевич?.. Я говорю, в лесу… (Показывает.) Вон в том…
Л е в Н и к о л а е в и ч. Пойдем, пойдем! Это нужно…
По краям сцены появляются два столика, два тусклых ночника. За одним столиком пишет С о ф ь я А н д р е е в н а, за другим — Л е в Н и к о л а е в и ч. Ночь.
С о ф ь я А н д р е е в н а (поднимает голову). Как хорошо, спокойно, когда не боишься свиданий с Чертковым и когда мы одни — с делами, работой и дружным отношением друг к другу! Если б так пожить хоть месяц! Но сегодня Лева опять упрекал мня за мое отношение к свиданиям с Чертковым. А зачем они?!
Л е в Н и к о л а е в и ч (как бы прислушивается, пишет, поднимает голову). Я высказал ей все, что считал нужным. Она возражала, и я раздражился. И это было дурно. Но может быть, все-таки что-нибудь останется. Правда, что все дело в том, чтобы самому не поступать дурно… Но и ее… не всегда, но большей частью… искренне жалко…
С о ф ь я А н д р е е в н а. День прошел, слава Богу. Но что-то гнетет. Лев Николаевич ходил на деревню. Вечером много читал, потом писал дневник, как всегда, перед сном… И я смотрела на его серьезное лицо через дверь балкона с любовью и вечным страхом, что он уйдет от меня, как часто грозил последнее время.
Л е в Н и к о л а е в и ч. Она временами спокойна, но только временами… Все виноваты, кроме нее… А на душе строго, серьезно…
С о ф ь я А н д р е е в н а. Подозрительная тишина в доме. Уж не добился ли Чертков своего! Я говорила ему, что дети без борьбы не уступят своих прав. Как больно, что над любимым человеком поднимается столько зла, упреков, судьбищ и всего тяжелого!
Л е в Н и к о л а е в и ч. Был неприятный разговор и сцена…Догадывается о завещании… Намеки, выпытывания. Я молчал. День пустой, не мог работать хорошо… (Встает, долгим взглядом смотрит в темноту, покачнулся. Из возможных сил повышая голос, чтобы его услышали.) Соня!.. Соня!..
Софья Андреевна в испуге запахнула халат и заспешила к мужу. Подхватила его, провела до дивана. Он уже без памяти.
С о ф ь я А н д р е е в н а. О Господи! Левушка! Помилуй Бог! Не надо, не уходи… (Открывает ему ворот, дает понюхать нашатырь, снимает один сапог, другой. Растирает ладонями похолодевшие ступни. Видит выпавшую из-за голенища книжечку. Берет, раскрывает.) Еще находка… Что это?.. Спрятал… (Читает.) «Дневник для одного себя»… Не для меня, значит. (Открывает последнюю записью.) «Писал в лесу…» Так… Что писал? Почему в лесу? Завещание? Все-таки обманули… (Стоит молча, переживая открытие, потом опять начинает хлопотать над больным.)
Лев Николаевич постепенно приходит в себя.
Посмотрел!.. Левушка! Это я, Соня! Что же ты! Родимый…
Толстой приподнимает голову.
Лежи, не вставай!
Л е в Н и к о л а е в и ч (видит записную книжку). Нашла… Прочитала…
С о ф ь я А н д р е е в н а. Прочитала! Идол добился своего!..
Л е в Н и к о л а е в и ч (слабо). Соня, голубушка, ты только попробуй добро относиться к людям, ты увидишь, насколько тебе легче будет…
С о ф ь я А н д р е е в н а. Ты решил напакостить. Мне и детям. Из-за гроба.
Л е в Н и к о л а е в и ч. Грех тогда совершил — отдал детям состояние. Всем навредил, даже дочерям. Теперь ясно вижу…
С о ф ь я А н д р е е в н а (показывает на портрет Черткова над письменным столом). Он тебя подбил! Он! Ненавижу! (Срывает портрет.) Не хочу, чтобы висел здесь. (Заменяет другим портретом, с другого места.) Пусть граф Николай Ильич здесь будет. А этот — подальше!.. (Меняет фотографии.) Л е в Н и к о л а е в и ч. Ладно, ладно, уймись! Иди спать. И я спать буду.
С о ф ь я А н д р е е в н а. Душана позвать? Или мне посидеть?
Л е в Н и к о л а е в и ч. Не беспокой Душана Петровича. Целый день принимал деревню. Умаялся. И сама пойди ляг. Мне хорошо уже…
С о ф ь я А н д р е е в н а. Ну, смотри… (Целует его. Пригашивает свет. Уходит.) Л е в Н и к о л а е в и ч (подходит к столу, пробует что-то писать. Бросает перо). А. хватит!.. (Уходит.)
Обеденное время в Ясной Поляне. Люди сидят за столом, все передвижения происходят на первом плане. Здесь к н я з ь, оба сына, м л а д ш а я д о ч ь, м у з ы к а н т, п и с а т е л ь, п о м о щ н и к.
К н я з ь. Прогресс везде несомненный! Взять хотя бы это новое средство от клопов — чудо! А в старину, вы знаете, при крепостном праве, помещики жили довольно грязно. И клопы не переводились. Так вот, если гость оставался ночевать, то на его постель клали сперва лакея. Он лежит спокойно, не чешется — дает им наесться. Накормят клопов, а уж потом готовят постель гостю…
М л а д ш и й с ы н (раздраженно). Очень мило, князь, за столом!..
С т а р ш и й с ы н. Лева! Все время раздражаешься!.. Бери пример с доктора Душана — вот воплощенное спокойствие!
М л а д ш и й с ы н. Он половины вообще не замечает, потому и спокоен.
П и с а т е л ь. У вас в доме каждый со своим характером. Каждый в рассказ просится. Мне и Лев Николаевич говорил. А он видит. Чем умнее человек, тем больше разных зарактеров он видит…
М л а д ш и й с ы н. Отец выжил из ума. С ним не стоит говорить. Вы послушайте лучше, что я вам скажу… Разглядеть вокруг себя множество характеров — это, конечно, замечательно. Человечество в восторге, история ликует! Но в это время оставлять детей без средств, делать жест и, как кукашка, не знающая гнезда, пускать по ветру наследство — это, я вам скажу, признак ума не совсем здравого… Понимаю мать!
С т а р ш и й с ы н. Лева, на минутку!..
Братья выходят вперед.
Постыдись! (Кивнул в сторону писателя.) Он приличный человек, хороший писатель, что он подумает!..
М л а д ш и й с ы н. Что подумает, то подумает. На каждый роток не набросишь платок. Пусть видит, что есть люди, которые знают цену этому лицемеру. С т а р ш и й с ы е. Вы с мам^а все нормы переходите. Ну, она сейчас больна, а ты!
М л а д ш и й с ы н. Ее не трогай! Она все-таки наша мать!
С т а р ш и й с ы н. Не забывай, что и он все-таки наш отец ! (Отходит к столу.)
Младший сын останавливает идущую мимо сестру.
М л а д ш и й с ы н. Саша, подожди! Может быть ты знаешь: отец подписал завещание? Наследства нет?
Младшая дочь проходит, не отвечая.
Молчит… Значит, провернули дельце с этим сумасшедшим старикашкой… Ладно-с, так не оставим. Попробуем иначе выколотить из фальшивого купончика…
