Даль Орлов - Место явки - стальная комната

М л а д ш а я д о ч ь. Это он так, чтобы ее не злить. Но что ж теперь будет?

Ч е р т к о в (встряхнулся). Все то же самое! Из его мыслей она меня не выкинет! Переносим центр в Телятинки. Так… Дневники мы должны вернуть… Это теперь ясно как божий день. Сегодня же приезжайте, сядем за переписку. При лампах. Лев Николаевич сам, оказывается, хотеол уничтожить свои отзывы о ней. У него — минутное настроение, но нам нужно думать о потомках. Им судить. Мы им поможем, сохраним… Приедете?

М л а д ш а я д о ч ь. Вы еще спрашиваете! Конечно, приеду. Думаю, и о завещании пора говорить конкретно.

Ч е р т к о в. Пора… Проводите меня… Только пройдем здесь. Не хочу мимо ее окон…

Чертков и м л а д ш а я д о ч ь уходят. Появляется Л е в Н и к о л а е в и ч, держится за сердце, садится, начинает считать пульс. Входит л а к е й, ждет.

Л е в Н и к о л а е в и ч. Девяносто два!.. Много… Ты что, Илья Васильевич? Л а к е й (спокойно). В кустах за беседкой человек хоронится. Наблюдает.

Л е в Н и к о л а е в и ч. Хорошо маскирован?

Л а к е й. Дюже хорошо. Не видно.

Л е в Н и к о л а е в и ч. А ты увидел?

Л а к е й. Увидел, Лев Николаевич.

Л е в Н и к о л а е в и ч. Молодец… Старый конь борозды не портит, так, Илья Васильевич? Не забыл кавказские походы?

Л а к е й. Никак нет, Лев Николаевич. Хватка, она ведь не пропадает…

Л е в Н и к о л а е в и ч. Можешь подкрасться и не спугнуть?

Л а к е й. Уже еще бы!

Л е в Н и к о л а е в и ч. Возьми слегу потяжельше, подползи сзади да перетяни его вдоль спины как следует. Не говори только, что я велел!

Л а к е й (доволен). С превеликим старанием, Лев Николаевич!

Л е в Н и к о л а е в и ч. Ну, ступай!

Лакей уходит.

Непротивление… (Достает из блузы блокнот, пишет в нем.)

Приходит л а к е й с палкой.

Л а к е й. Исполнил, Лев Николаевич. Как сказали. Орал.

Л е в Н и к о л а е в и ч. Меня-то не выдал?

Л а к е й. Никак нет.

Л е в Н и к о л а е в и ч. Тогда совсем молодец. А то письмо напишет. Обвинит меня в непоследовательности…

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Имение Черткова в Телятинках. Присутствуют Ч е р т к о в, м у з ы к а н т, ю р и с т.

Ч е р т к о в. Сейчас момент исторический!.. Ю р и с т. Для меня, юриста, Владимир Григорьевич, это просто работа. Хотя и весьма лестная.

Музыкант пишет в блокноте.

Ч е р т к о в (юристу). Каждое слово заносится в скрижали!

Ю р и с т. Но почему такая конспирация?

Ч е р т к о в. Вынужденно. Графиня, сыновья Андрей и Лев хотели бы все прибрать к рукам. Воля же Льва Николаевича — передать сочинения в общую пользу.

М у з ы к а н т. Кстати, а что с дневниками? Графиня их все-таки помарала?

Ч е р т к о в (поморщился). Нет, не решилась. Отвезла в Тульский банк. Не отвлекайтесь. (Юристу.) Вот послушайте наш проект… (Читает вслух.) «Желаю, что бы все мои сочинения не составляли бы после моей смерти ничьей частной собственности, а могли быть безвозмездно издаваемы всеми, кто захочет. Желаю, чтобы все рукописи и бумаги, которые останутся после меня, были переданы Владимиру Григорьевичу Черткову, чтобы он и после моей смерти распоряжался ими, как он распоряжается ими теперь… Лев Николаевич Толстой…» Ну как?

Ю р и с т. Как юридический документ это все никуда не годится. Ч е р т к о в. Почему же, мой дорогой?

Ю р и с т. Закон не предусматривает возможности оставить наследство «никому». Вот вы пишете: «Не составляли бы ничьей частной собственности…» А частная собственность священна. Отказ от нее законом не предусматривается…

Ч е р т к о в. И что же делать? Где выход?

Ю р и с т. Завещать полагается кому-то, персонально. А он уже и соблюдет волю усопшего. Так кто же им будет? (Черткову.) Вы?

М у з ы к а н т. Конечно, Владимир Григорьевич. Лев Николаевич наверняка согласится.

Ю р и с т (Черткову). Пишем?

Ч е р т к о в. Погодите!.. Тут все надо обдумать. Когда не станет завещателя, тут сразу начнутся тяжбы с родственниками.

Ю р и с т. Естественно! И могут выиграть…

Ч е р т к о в. А надо наверняка.

Ю р и с т. Тогда кто?

Ч е р т к о в. Назвать надо младшую дочь, Александру Львовну. Среди всех наследников только она способна полностью и наверняка выполнить волю отца.

Ю р и с т (правит текст). Пусть так… Вот теперь показывайте Льву Николаевичу. Он все должен переписать своею рукой.

Ч е р т к о в. Чрезвычайно признателен!.. Разумеется, об этом деле никому ни гу-гу!

Деревенская улица. У избы лежит П р о к о ф и й, накрыт тулупом.

П р о к о ф и й. Малашка!

Из-за избы выходит девочка М а л а ш к а. В избе слышен крик ребенка.

Воды. Испить.

Малашка уходит в избу, выносит ковш воды. Крик ребенка не прекращается.

Что ты малого все бьешь, что он орет. Вот я матери скажу.

М а л а ш к а. Говори матери. С голоду ореть. П р о ф и й (пьет). Ах, хоть бы смерть пришла. Звонили к обеду, что ль?

М а л а ш к а. Звонили… Вон барин идеть!

Входит Л е в Н и к о л а е в и ч.

Л е в Н и к о л а е в и ч (Прокофию). Ты что же сюда вышел?

П р о к о ф и й. Да муха там, да и жарко. Огнем жжет…

Л е в Н и к о л а е в и ч. А сын где, дома?

П р о к о ф и й. Где дома, в такую погоду! В поле за снопами поехал.

Л е в Н и к о л а е в и ч. В острог присудили?

П р о к о ф и й. К шести неделям. Сотский за ним пошел. Сотский новый. Намедни впервой появился…

Приходит б е р е м е н н а я б а б а со снопом и граблями.

Б а б а (бьет по затылку Малашку). Ты чего малого бросила? Слышь, орет. Только на улицу бегать!

М а л а ш к а (ревет). Я только вышла. Батя пить просил.

Б а б а. Я те дам!.. (Видит барина.) Здравствуйте, батюшка Лев Николаевич! Грех с ними. Намучилась, одна на все дела. Последнего работника в острог ведут. А тут этот лодырь валяется.

Л е в Н и к о л а е в и ч. Что ты говоришь, ведь он болен!

Б а б а. Он — болен, а я — не больна! Как работать, так болен. А гулять не болен да мне косы рвать. Издыхай он, как пес!

Л е в Н и к о л а е в и ч. Как не грех!

Б а б а. Знаю, что грех, да сердце не уйму. Ведь я тяжела, а работаю за двоих. Люди убрались, а у нас два осьминника не кошены. Надо бы довязать, а нельзя, домой надо, этих ребят поглядеть.

Л е в Н и к о л а е в и ч. Овес скосят, я найму… И связать тоже…

Б а б а. Что связать! Ты Петьку мово развяжи! Ты ить не обеднял одной осинкой, а нам погибель без мужика.

Л е в Н и к о л а е в и ч. С тем и пришел.

Б а б а. Бог тебе здоровья! (показывает на Порфирия.) А что, Лев Николаевич, помрет муж мой? Уж больно плох…

Л е в Н и к о л а е в и ч. Может, свезти в больницу?

Б а б а. О господи! (Начинает выть.) Не вози ты его, пускай здесь помрет. (К мужу.) Чего ты?

П р о к о ф и й. Хочу в больницу. Здесь хуже собаки.

Б а б а. Уж я и не знаю. Ума решилась. Малашка, обедать собери!

Л е в Н и к о л а е в и ч. А что у вас обедать?

Б а б а. Да что, картошка да хлеб…

Баба уходит в избу, слышен визг свиньи, крик детей.

П р о к о ф и й (стонет). Ох, господи, хоть бы смерть…

Появляются с о т с к и й и П е т р.

С о т с к и й (Прокофию). Разлегся, старик! Пьян, скотина, с утра! Собирай сына! Беру в острог! Неповадно будет господский лес рубить.

П р о к ро ф и й (оказывается на коленях). Помилуй нас, грешных! Помилосердствуй! (Кричит в избу.) Катька, беги Петьку вымаливать!..

Выбегает б а б а, тоже падает перед сотским на колени.

Б а б а (воет). Отпусти нас, отпусти! Олдин мужик здоровый… Не жить нам!..

Л е в Н и к о л а е в и ч (сотскому). В самом деле, любезный… В покос работника с поля берете…

С о т с к и й (Льву Николаевичу, грозно). Отступи мужик!.. (Почти толкает.) Поди ты, защитник! Лев Толстой нашелся!..

П е т р. Эй, сотский, не маши руками! Он граф и есть. Лев Николаевич.

С о т с к и й. Толстой?!

Л е в Н и к о л а е в и ч. Толстой, любезный, Толстой. Не забирай Петра. Я съезжу в управу, все утрясу.

С о т с к и й. Никак не можно, ваша светлость! Не могу ослушаться — только назначен. Имею указ.

П р о к о ф и й (Льву Николаевичу, с укором). Грешно, граф, ох, грешно — графиня обидела… Ведь что порубили — безделицу. А горе, гору-то! Вырвалась твоя баба из хомута… В нашем простом быту — мы бы вожжами…

П е т р (сотскому). Дай с детьми попрощаюсь!.. (Уходит.) С о т с к и й (все еще не может прийти в себя). Неужели сам и есть — граф Толстой?! Это надо же — сподобился… (Обводит вокруг руками.) И где!..