Санин Евгений - Денарий кесаря
Василий Иванович, благодарно кивнув, быстро прошел к домику в углу двора и открыл дверь…
Старец лежал на своей узкой жесткой кровати.
- А, здравствуй-здравствуй! – слабым голосом сказал он. - Садись, отдохни! У тебя ведь сегодня был непростой день…
- Да, - уже не удивляясь тому, что старец знает, каково ему было в клубе, присел Василий Иванович. - Но утром, как вы и сказали, был в храме на службе.
- Все верно, на службе стоял! – согласился старец и вдруг, словно прислушавшись к чему-то, добавил: - Но в храме не был!
- Как это? – не понял Василий Иванович. – Да я до самого конца, пока не вынесли крест, не уходил!
- Это верно, - подтвердил старец. – Но был ты совсем не в храме.
Василий Иванович встревоженно посмотрел на старца – что это с ним? Может, он так болен, что у него – бред?
Но тот вдруг улыбнулся и сказал:
- Ты про Василия Блаженного знаешь, надеюсь?
- Да, но только лишь то, что в Москве есть храм, названный в честь него.
- Ну, хоть благодаря этому помнят о нем сейчас… А когда он хоть жил, тебе ведомо?
- Нет…
- А еще учитель истории! И чему сейчас только детей учат?.. Ну ладно, скажу. Он жил во времена Иоанна Васильевича Грозного. Однажды стоял царь на службе и размышлял о том, что хорошо бы начать большое строительство на Воробьевых горах. Клиросные уже Херувимскую песнь спели. Там есть такие слова: «Всякое ныне житейское отложим попечение». После них ни о чем строжайше нельзя думать, кроме, как о службе! А царь все думал о стройке. После службы встретил его Василий Блаженный и говорит:
- Что это ты, православный государь, в день Божий на службы не ходишь?
- Как это не хожу? – изумился царь. - Я и сейчас со службы иду.
Покачал с упреком головой святой Василий Блаженный:
- Все верно, государь, со службы ты идешь, а в храме-то и не был. А был на Воробьевых горах!
Старец посмотрел на Василия Ивановича и улыбнулся:
- Так и ты утром всю службу провел в своем клубе.
- Ваша правда! – со вздохом кивнул Василий Иванович и признался: - Непросто выполнять то, что вы говорите! Поначалу, правда, было легко. То же правило – читал, как на крыльях. А потом… Все хочется побыстрее его закончить, мысли стали одолевать, что только зря время теряю!
- Как это зря? Это лишь кажется, что, читая правило и посещая храм, ты что-то теряешь! Что за это время можно сделать что-то полезное, нужное. Полезное, может, и да. Но душеполезное ли? И потом, если внимательно посмотреть, то увидишь, что Господь сторицею восполняет затраченное тобой время. И все дела словно сами собой управляются, и весь день потом, как на крыльях летаешь. А что поначалу было легко, а потом стало сложнее – так и на это ответ есть. В начале Господь помогал тебе Своею благодатью, а потом дал возможность и потрудиться самому. Ведь Царство Небесное не лежа на печке-лавочке, а трудом берется.
Старец отпил глоток воды из стоявшей рядом на табурете кружки и со вздохом продолжил:
- Иной пять языков выучит, три института окончит, ночи не спит – диссертации пишет – чтобы преуспеть в земной, временной жизни. А тут речь о Небесном и вечном! Разве для этого не стоит потрудиться?
- Конечно, стоит! И я, как бы это трудно и, простите, иногда нудно не было – продолжу читать правило и ходить в храм, - согласно кивнул Василий Иванович.
- Правильно! – с одобрением посмотрел на него старец. – И вот тебе еще одно мое домашнее задание: в следующее воскресенье, а еще лучше раньше, да-да, в среду, - подумав, уточнил он, - тебе непременно следует исповедаться и причаститься!
- Зачем? – удивился Василий Иванович. – Я, вроде, и так, без грехов – честно живу!
Старец даже приподнялся, услышав эти слова.
- Так ты у нас святой? – шутливым тоном спросил. – Тогда мы давай тебя в храме вместо иконы поставим! А что, люди будут креститься и молиться перед тобою! Нет, дорогой! – обрывая себя, уже серьезно продолжил он. – Не правильно мыслишь. А чтобы ты мыслил правильно, я расскажу тебе такую историю.
Старец снова лег поудобнее и начал:
- Умер один человек. И вдруг воскрес, и в гробу уже, весь в слезах, дрожа от ужаса, говорит: «Позовите скорее священника!» Пришел священник, и тот ему: «Батюшка, исповедуй меня скорее, а то бесы пришли за мной и стоят сейчас с хартией, на которой записаны все мои грехи». Прочитал батюшка положенные молитвы и говорит: «Кайся, сын мой!» Начал тот каяться и тут лицо его стало просветляться. Слезы высохли, а на губах появилась улыбка. «Что с тобой? Что ты видишь и почему радуешься?» – спросили его люди. «Да как же не радоваться? – ответил он. Какой грех я ни называю, он тотчас исчезает из хартии. Сказал: «Лгал» - и нет слова «ложь». Назвал «воровство», и его тоже словно и не было! Вот теперь бесы стоят с пустой хартией и не знают, что с ней делать. Предъявить-то мне больше нечего! Сказал он это, лег и со счастливой улыбкой и светлым лицом уже навечно отошел к Господу…
Старец помолчал и вопросительно посмотрел на Василия Ивановича:
- Ну, а ты как думаешь пройти воздушные мытарства и предстать пред Господом на Страшном Суде, не исповедуясь и не причащаясь?
- Да, ничего я уже не думаю – конечно же, исповедаюсь и причащусь! – улыбнулся Василий Иванович и вздохнул: - Знаете, я ведь сегодня всю дорогу читал об этих воздушных мытарствах! Читал и думал: чему мы учим детей? На что тратим целые уроки, четверти, полугодия, годы?! Вот чему учить надо!!!
- Так ты и учи! - удивился старец.
- Я попробовал. Не дают. Запрещают в школе говорить о Боге.
- А ты все равно говори! И детям, и взрослым! А ну-ка, возьми листочек, что на столе лежит!
Василий Иванович взял лист, заметив, что, судя по коротким строчкам, на нем было написано стихотворение, и протянул старцу. Но тот остановил его и, удобней устроившись на кровати, сказал:
- Читай!
Василий Иванович кивнул и начал:
Пусть ноги устали, болит твоя грудь,
И спину ты можешь едва разогнуть,
И пусть бы хотелось тебе отдохнуть,
Работы так много еще впереди,
Иди и буди!
Иди и буди ты уснувших людей,
Скажи им, что враг среди Божьих полей,
Их хочет засеять травою своей…
Когда их разбудишь, тогда отойди…
Иди и буди!
Иди и буди равнодушных людей,
Глаголом их жги вдохновенных речей,
Зови их к подножью святых алтарей…
Буди равнодушных, их сна не щади…
Иди и буди!
Пока еще враг ожидает зари,
Пока не погасли совсем алтари,
Пока не свалился, иди, говори…
Работы так много еще впереди,
Иди и буди!
- Все прочитал? – увидев, что Василий Иванович замолчал, спросил старец.
- Да! – показывая листок, подтвердил тот.
- Надо же, когда я сам себе читаю, то оно мне кажется намного длиннее! – усмехнулся тот и сказал: - Положи этот стих себе в карман и читай всегда, когда трудно или не хочется делать что-нибудь для спасения своей души или назидания ближнего. Ну а теперь иди!
Василий Иванович поклонился старцу, открыл дверь и замялся на пороге, увидев небо, которое все, казалось, состояло из огромной, низко нависшей над городом тучи.
- Что там такое? – окликнул его старец.
- Кажется, сейчас будет сильный ливень!
- Не будет, - улыбнулся старец и уверенно добавил: - Пока ты в дороге, дождя не будет!
Он взял с полочки свернутую шелковую ленту и протянул ее Василию Ивановичу:
- Вот, возьми!
- Что это? – не понял тот.
- Нательный пояс с 90-м псалмом. Он начинается словами «Живый в помощи Вышняго в крове Бога Небесного водворится!», из-за чего бабушки зовут его «Живые помощи». Конечно, лучше знать этот псалом на память и читать в час опасности или беды. Но пока ты не знаешь его наизусть, носи хотя бы так. Ну, а теперь иди! Иди - и буди!
