Шаман 2. Чёртов чай - Клименко Тимофей
Любовь свела её в могилу,
Потом из мёртвых воскресила,
И тот, кто даден был судьбой,
Из ада взял её с собой.
Она не профи, не любитель,
А просто ведем двух хранитель.
Себя нашла, хоть не искала —
Теперь помощница шамана!
– Да-да, твоя любимица снова тут, на земле, хоть и в качестве духа-хранителя. Она больше не принадлежит ни аду, ни миру мёртвых. Она не подчиняется мне и не привязана к своему телу. Так что твоя просьба одновременно и выполнена, и не выполнена. Такая вот просьба Шрёдингера. Дионисия Шрёдингера. Девчонка свободна, любима и без твоего вмешательства. Возвращать её в ад я и раньше не хотел, а теперь и подавно не стану. Пусть остаётся подручной у шамана: мы с ним хоть и не совсем друзья, но общаемся, а зачастую делаем одну и ту же работу. Как, впрочем, и ты.
День неспешно клонился к вечеру. Солнце светило всё так же ярко, а может быть, даже ярче, чем утром. Но висело оно уже гораздо ниже. Тени от деревьев и столбов удлинились, словно клыки вампира, и легли через дорогу. Духота дня спала и отступила в лес, чтобы вернуться завтра со всей своей силой и яростью. Вечерняя прохлада наступала медленно, как уставшая за день лошадь. Пожухшая трава выпрямлялась, едва оказавшись в тени, и готовилась принять на исстрадавшиеся листья огромные бриллианты утренней росы.
Цветок на границе леса и обочины сложил бутон, чтобы за ночь накопить силы и раскрыться с первыми лучами солнца, пьяня мир вокруг своим нежным утренним ароматом. Но едва только сомкнулись его лепестки, как цветок оказался раздавлен большим колесом чёрного автомобиля, что остановился на обочине у кромки леса. Блаженно кряхтя, из-за руля автомобиля выбрался отец Дионисий. Медленно вращая головой, он размял затёкшую шею и с силой потёр виски. С пассажирского сиденья, помятая после непродолжительного сна, вылезла Ольга. Девушка зевнула во весь рот, откашлялась грубым мужским басом и, неестественно вывернув руку назад, с наслаждением почесала спину.
– Спасибо, что подменил! Сам понимаешь, коллектив у меня чертовски профессиональный, но нуждается в присмотре. Ребята напрочь лишены милосердия, приходится их поправлять!
Перед глазами Дионисия проплыло искаженное гримасой боли мёртвое лицо Маргариты, и бывший поп вздрогнул, как от озноба. Ольга в это время достала с заднего сиденья термос с чаем, бутерброды и пакет с выпечкой. Сатана по-своему истолковал поведение Дениса и пустился в пространное объяснение, не переставая накрывать на багажнике нехитрый ужин.
– Видишь, какая интересная ситуация. Мои ребята жестоко истязают человеческие души. Жгут, режут, рвут на части. Но делают они всё это для людей и во благо людей. А вот где проходит граница мучений для пользы и мучений для удовольствия мучителей, работяги у моих котлов редко понимают. Ведь многие из них ни разу не бывали на Земле. Все знания базируются на многолетнем опыте работы. Вот только знаешь... люди прошлого были более жестокими, но и грехи искупали быстрее. На нынешних меньше крови, но и очищаются они труднее. Наёмный убийца быстрее искупит десяток отнятых жизней, чем убежденный педофил одну сломанную. Ну или, к примеру, некрофил. Он же никого не убил, но вся душа в грязи, как отхожая яма! Хотя с этими извращенцами не всё просто, — засмеялся падший ангел. – Одного такого истязали почти месяц, а он оказался ещё и мазохистом! Против любых наших пыток включал фантазии и наслаждался. Да ты ешь, дружище, ешь колбаску! Иришка для тебя старалась.
– Коль, скажи, Ирина... как она там?
– Пульс, давление, ритм... Да всё ни к чёрту! — закрыв глаза, равнодушно ответила Ольга, – Организм на грани жизни и смерти и не может решить, сдаваться ему или бороться. Думаю, до полуночи вопрос решится. Или туда, или сюда.
– Коля! Но неужели совсем ничем нельзя помочь?
– Нет! И думать забудь! Не лезь в чужую жизнь! — грубо одёрнул священника Дьявол. – И уж тем более не лезь в чужую смерть!
Наскоро перекусив, приятели вернулись в машину. В этот раз за руль сел Сатана, а Дионисий вытянулся на откинутом назад пассажирском кресле.
– Если ты не видишь этого Карася, то откуда знаешь, куда ехать?
– Я не вижу его, но вижу тех, кто рядом с ним. Тех, кто видит его. Не боись, святой папик, от нашей команды возмездия никто не уйдёт! Мы даже круче, чем кардинал и бакалейщик!
– Эх, я даже не представляю, что ему говорить при встрече!
– Ну как это что? Он же тебе сказал: «Иди к чёрту!» Сказал. Ты ко мне пришёл? Пришёл. Вот только иконы у меня нет. За ней мы и явились! А дальше пусть он думает, что говорить! – смеясь, выкрутился Дьявол. – Эх, люблю я дорогу! А знаешь за что? За то, что она всегда куда-то приводит!
Город, расположенный с двух сторон реки, встретил гостей тёплым неоновым светом рекламы с витрин и вывесок. Лихачи и вечерние пробки, юркие маршрутки и неповоротливые фуры создавали привычную любому водителю атмосферу хаоса и нервозности. Едва выбравшись с оживлённого проспекта, Ольга припарковала седан около огромного ресторана с аляповатыми витыми колоннами в стиле Возрождения. Над входом в храм чревоугодия висело огромное безвкусное панно, а у подножия широкой лестницы стояли бетонные клумбы в форме античных чаш, наполовину заполненные окурками. Рослый швейцар окинул гостей цепким профессиональным взглядом и потребовал немедленно убираться отсюда вместе с машиной. Ольга поднялась наверх, очаровательно улыбнулась и что-то быстро ему сказала. Страж дверей захлопал глазами, растеряно посмотрел на неё и, недоверчиво покачав головой, побежал вниз по лестнице. Едва не упав на последней ступеньке, он смешно раскинул руки и рванул дальше по проспекту в сторону центра города.
– И куда ты его отправил? — Денис удивлённо смотрел, как крупная фигура швейцара мелькала среди пешеходов.
– Домой. Нельзя же так долго быть слепым и рогатым! На такие ветвистые рога никакого кальция в организме не хватит!
– А ты, значит, любезно открыл ему глаза?
– Почему бы и нет, — вопросом на вопрос ответил Дьявол, – он так и так уже больше года подозревает жену. А сейчас поймает её с поличным. Вот
