Симранский Цикл Лина Картера - Лин Картер
Разумеется, время от времени в племенах появлялись молодые, горячие воины, которые начинали сомневаться и говорили:
— Как может быть так, чтобы человек без конца избегал смерти?
Но другие сурово им отвечали:
— Выслушайте нас вы, чья мудрость столь велика, и объясните нам, как может избежать гибели человек, который в одиночку сражается с четырьмя дюжинами вооружённых мечами всадников, каждый из которых поклялся убить его и призвал тому в свидетели всех своих богов, — а Веллерану не раз приходилось выходить победителем в таких схватках. И растолкуйте нам, как могут два человека пробраться ночью в огороженный крепостной стеной город и похитить оттуда короля, как сделали это в своё время Суренард и Моммолек. Уж конечно, те, кто сумел избежать стольких мечей и кто стоял невредим под дождем смертоносных стрел, сумеют ускользнуть от Времени и от армии лет.
И тогда молодёжь почтительно замолкала, но всё же сомнения продолжали расти и крепнуть. И часто, когда солнце садилось за Сирезийскими горами, жители Меримны замечали на фоне заката чёрные силуэты свирепых воинов из этих племён, которые пристально глядели в сторону города.
Все жители Меримны знали, что фигуры, расставленные вдоль крепостного вала, были лишь каменными изваяниями, однако каждый питал надежду, что настанет день, и древние герои явятся снова, ибо никто и никогда не видел их мёртвыми. А произошло это потому, что в своё время все шестеро великих воинов поступили одинаково; зная, что полученная ими рана смертельна, все они отправлялись к некоему укромному ущелью и бросались в него (я где-то читал, что, перед тем как умереть, подобным образом поступают великие слоны, прячущие свои огромные кости от мелких тварей), а было то ущелье узким и глубоким — мрачная пропасть, на дно которой не вела ни одна тропа и куда не мог спуститься ни один человек. К краю этого ущелья, задыхаясь и хрипя, подъехал однажды Веллеран; а некоторое время спустя у расселины появились Суренард и смертельно раненный Моммолек, который должен был остаться здесь навсегда, и Суренард, который не пострадал в том бою, вернулся от ущелья один, оставив своего лучшего друга покоиться рядом с костями великого Веллерана. И в свой срок прискакал сюда и сам Суренард, прискакал вместе с Роллори и Аканаксом, и Роллори ехал посередине, а двое его друзей — по бокам. Этот долгий путь нелегко дался Суренарду и Аканаксу, ибо оба они были смертельно ранены в последнем бою, и только для Роллори путешествие оказалось необременительным, ибо он был мёртв. Вот как получилось, что кости пяти героев белели во вражьей земле; и хотя когда-то они заставляли трепетать города, прах их лежал бестревожно, и никто не знал, где нашли они свой покой — никто, кроме Ираина, юного капитана, которому едва исполнилось двадцать пять, когда Моммолек, Роллори и Аканакс отправились в своё последнее путешествие. И среди останков разбросаны были сёдла, уздечки и другая конская сбруя, дабы ни один человек не мог случайно наткнуться на них и потом похваляться в каком-нибудь чужеземном городе: «Глядите! Вот добытые в бою сёдла и уздечки славных капитанов из Меримны!», и лишь своих верных коней герои отпустили на свободу.
И сорок лет спустя, в час великой победы, получил свою последнюю рану Ираин — то была глубокая, страшная рана, которая никогда не закрылась бы. Из всех капитанов-героев Ираин был последним, и в одиночку отправился он к известному ему ущелью. Долгой и тяжёлой была дорога к этой мрачной расселине, и Ираин, боясь, что не сможет добраться до места своего последнего успокоения, всё понукал и понукал своего коня, вцепившись обеими руками в седельную луку. По пути он часто впадал в забытье, и тогда являлись ему прошедшие дни — те, когда он в первый раз отправился на великую войну с армией Веллерана, и когда Веллеран впервые заговорил с ним, — и лица товарищей Веллерана, которые мчались в бой впереди атакующей конницы. И всякий раз, когда Ираин приходил в себя, в душе его, которая вот-вот готова была расстаться с телом, рождалось огромное желание лежать там, где белеют кости древних героев. Когда же наконец Ираин увидел тёмное ущелье, словно незаживший шрам пересекавшее равнину, душа его тихонько выскользнула сквозь зияющую рану, выскользнула и расправила крылья, и в тот же миг боль покинула его бедное изрубленное тело, и Ираин умер, даже в смерти продолжая торопить своего коня. И старый верный конь всё мчал лёгким галопом, и так бежал он до тех пор, пока не увидел перед собой чёрную трещину в земле, и тогда на всём скаку конь упёрся передними ногами в край обрыва и встал как вкопанный. И мёртвое тело Ираина покатилось через правое плечо коня, и вот уже много лет пролетело с тех пор, как его кости смешались с останками героев Меримны и обрели, наконец, вечный покой.
А в Меримне жил один мальчик по имени Рольд. Я, сновидец, впервые увидел его, когда дремал у своего очага — увидел как раз тогда, когда мать привела сына во дворец, где хранились добытые древними героями трофеи. Пятилетний Рольд остановился перед огромным стеклянным футляром, внутри которого был заключён меч Веллерана, и мать сказала ему:
— Вот меч Веллерана.
А Рольд спросил:
— Для чего он нужен?
И мать ответила:
— Для того чтобы смотреть на него и вспоминать Веллерана.
А потом они пошли дальше и остановились перед огромным алым плащом Веллерана, и мальчик снова спросил:
— Для чего был нужен Веллерану такой большой красный плащ?
Мать ответила:
— Так ему нравилось.
Потом Рольд немного подрос, и вот однажды в полночь, когда весь мир затих и Меримна погрузилась в свои грёзы о Веллеране, Суренарде, Моммолеке, Роллори, Аканаксе и юном Ираине, он потихоньку выбрался из материнского дома. Он отправился прямо к крепостному валу, чтобы послушать, как будет петь о Веллеране пурпурная стража. И дозорные в своих
