Даниэль Пеннак - Дневник одного тела
73 года, 1 месяц, 17 дней
Среда, 27 ноября 1996 года
Второй раз в жизни я оставил в больнице кусочек своего тела. Вчера, перед выпиской, из меня хотели вытащить зонд, но мочевой пузырь отказался работать. У меня случилось то, что медсестра назвала «блоком мочевого пузыря». Удачное выражение. И правда, мочевой пузырь стал единым блоком. Как сжатый кулак. И категорически отказывался выпустить из себя хоть каплю. Пронзительная, до удушья, боль иррадирует в низ живота и чуть ли не до колен. Она ломает вас пополам, и вы превращаетесь в клубок раскаленных нервов. Выпучив от неожиданности глаза, обливаясь холодным потом, почти потеряв дар речи, я бормочу еле-еле, что мне больно, и сворачиваюсь клубком, едва дыша — словно в меня плеснули расплавленным свинцом. Я же говорил, раздался рядом голос мсье Шарлеманя, эти их штучки никогда не срабатывают.
Однако, как только зонд вернули на прежнее место, боль исчезла как по волшебству. Придется вам месяц-другой походить с этим зондом, мочевому пузырю нужно время для восстановления сил. Хорошо, хорошо, хорошо.
* * *73 года, 1 месяц, 18 дней
Четверг, 28 ноября 1996 года
Значит, пойдем домой с зондом. Он выходит из мочевого пузыря, проходит через пенис и вдоль правой ноги спускается к мочеприемнику, закрепленному «липучками» у меня на лодыжке. Когда мочеприемник заполняется, мочу выливают. Примерно каждые четыре часа. Вот так все просто. А все-таки удивительно, что канал полового члена оказался таким эластичным и нечувствительным! Я так боялся, когда в этот малюсенький проход собирались вводить камеру, а теперь вижу, что туда прошел бы целый поезд.
Но главное не в этом: главное, конечно же, это мочеиспускательная функция, которая, как я считал, принадлежит мне одному, подчинена только моему сознанию, выражается моими потребностями, удовлетворяется по моему решению и которая теперь, как оказалось, существует помимо моей воли, предоставлена сама себе. Мое тело опорожняется по мере заполнения, вот и все. И этот цикл от моей воли абсолютно не зависит. А на ноге у меня висит мешочек, который я выливаю время от времени (как будто хожу к бочонку за вином, там, кстати, и краник похожий). Сколько раз я слышал об «унизительности» подобного положения? Представляете, он живет со «специальным устройством». После чего обычно следует целомудренно-сочувственное молчание, а иногда — забавный приступ храбрости: Я ни за что не стал бы! (Вот он — героизм здоровяка!) В таких разговорах «специальное устройство» стыдливо заменяет такие слова, как «моча», «кровь» или «дерьмо». Говоря о «специальных устройствах», каждый думает об этом извечном конфликте между больным и продуктами его жизнедеятельности. Мы их отторгаем, а они возвращаются, и это отвратительно. То, что мы всю свою жизнь стараемся прятать, замалчивать, вдруг оказывается здесь, в мешочке, хочешь — смотри, хочешь — трогай. Фу, гадость! А я, тем не менее, не чувствую ни особой гадливости, ни унижения. Интересно, почувствовал бы я себя иначе, если бы мои собеседники были в курсе моей ситуации?
* * *73 года, 1 месяц, 21 день
Воскресенье, 1 декабря 1996 года
В сущности, я ежедневно наблюдаю за тем, как дышат мои почки.
* * *73 года, 1 месяц, 28 дней
Воскресенье, 8 декабря 1996 года
Вчера вечером такой случай. Мы в первый раз ужинали у А. В какой-то момент я слишком резко заложил под столом ногу на ногу, и мое устройство развалилось. Левой ступней я выдернул трубку, у меня потекло по ноге, на полу образовалась лужица. Я притворился, что уронил салфетку, нырнул под стол, вытер все, вернул трубку на место. Все шито-крыто. Впредь надо быть осторожнее. Уходя, стащил салфетку. (Если уж на то пошло, пусть лучше меня считают воришкой, чем думают, что я писаю под стол.)
* * *73 года, 2 месяца
Вторник, 10 декабря 1996 года
Вокруг меня много говорят о болезнях. «Тебе не понять, ты никогда не болеешь!» Одно из достоинств этого дневника в том, что он, похоже, уберег моих близких от состояний моего тела. Они от этого только выиграли в хорошем настроении.
* * *73 года, 2 месяца, 2 дня
Четверг, 12 декабря 1996 года
Я — клепсидра, водяные часы.
* * *73 года, 2 месяца, 4 дня
Суббота, 14 декабря 1996 года
Моя кожа плохо переносит пластырь, которым зонд крепится к ноге. Там появляется раздражение. Потом — заражение. Я пытался клеить пластырь на разные места, потом перенес зонд на другую ногу. В результате у меня обе ноги теперь похожи на руки наркомана. Надо что-то придумать.
* * *73 года, 2 месяца, 5 дней
Воскресенье, 15 декабря 1996 года
Придумал, увидев на Марсовом поле группу велосипедистов, затянутых в свои велокостюмы. Завтра же побегу и куплю себе такие же обтягивающие шорты. Они самым естественным образом прижмут зонд к ноге, и не надо никакого пластыря.
* * *73 года, 2 месяца, 7 дней
Вторник, 17 декабря 1996 года
Получается. Лайкра плотно прижимает зонд к моей коже. Мона смеется, глядя на меня. Ты мой байкер! У меня зад как у выдры. Я купил эти велошорты в спортивном магазине, где безраздельно царил молодой человек цветущего вида. Мы с ним поспорили. Я слишком поздно заметил (по тяжести лодыжки), что мой мочеприемник полон. Пора было его сливать. Я спросил молодого человека, как пройти в туалет. Он ответил: Для покупателей туалета нет. Я сказал, что это срочно, он повторил: Для покупателей туалета нет! Я не стал настаивать и, отходя от него, услышал, как он закончил наш диалог: Не мои проблемы. Тогда я пошел в отдел охоты и, сделав вид, что ищу что-то на высоте человеческого роста, вылил содержимое мочеприемника в шикарный охотничий сапог — зеленый, с отворотом из рыжей кожи.
* * *73 года, 2 месяца, 10 дней
Пятница, 20 декабря 1996 года
В пивном ресторанчике, куда я пригласил мэтра Р., чтобы отпраздновать успешный исход дела, в котором она защищала мои интересы, я, как водится, предложил ей устроиться на диване, а сам сел на стул. Она — молодая, умная, жизнерадостная, веселая, очаровательная. Поскольку нам незачем больше беседовать о деле, из-за которого мы и встретились, разговор вскоре принимает более личный характер. И довольно быстро — как это сказать? — довольно быстро я забываю об этом проклятом зонде, что болтается у меня между ног, забываю о своих годах и даже, что еще хуже, о нашей разнице в возрасте. Пока она не сдвигается немного к краю дивана и я не вижу наши лица рядом: ее напротив меня — свежее, молодое, цветущее, кровь с молоком, и мое, в зеркале за ее спиной, — корявое, морщинистое, пожелтевшее, старое. Два яблочка — свежее и сморщенное.
* * *73 года, 2 месяца, 11 дней
Суббота, 21 декабря 1996 года
Перечитал написанное, и мне вспомнился один из самых симпатичных анекдотов Тижо:
…
Два бездомных сидят на скамейке, мимо проходит красивая девушка.
Первый говорит второму: Видишь, телка пошла? Так вот, вчера я мог бы ей вставить.
Второй: Ты что, ее знаешь?
Первый: Нет, но вчера у меня стояло.
* * *73 года, 2 месяца, 16 дней
Четверг, 26 декабря 1996 года
Завтра мне извлекают зонд. Неужели опять будет «блок мочевого пузыря»? Хирург, которому я задал этот вопрос, обеспечил мне еще одну бессонную ночь своим ответом: Надеюсь, что нет. Целый месяц ходить с этим — это уже очень много, не знаю, что еще можно было бы сделать!
* * *73 года, 2 месяца, 17 дней
Пятница, 27 декабря 1996 года
Мне все-таки его извлекли. Если выражение «в подвешенном состоянии» имеет какой-то смысл, то я заявляю, что только что пережил самые «подвешенные» минуты своей жизни. Заработает мочевой пузырь или не заработает? Он заработал. Но не сразу. Такое странное ощущение (или я все выдумал?): как будто расправляется, разглаживается воздушный шар, наполняясь воздухом. В процессе этого разглаживания вдруг стала нарастать какая-то отдаленная боль — предвестник нового блока. Она увеличивалась вместе с давлением. Вот она уже отдается между ног. Я затаил дыхание. На висках проступил пот. Дышите! — крикнула медсестра. И не напрягайтесь так, расслабьтесь! Я попытался очистить легкие, но очистил лишь ноздри. На глаза навернулись слезы. А потом препуций набух, дамба, не выдержав напора, рухнула, и в таз ударила струя мочи, окрашенной остатками крови, но струя плотная, как конская. Вот видите, прокомментировала этот факт сестра, можете, если захотите! Надо бы полежать во всех больницах Франции, чтобы получше изучить язык, на котором разговаривают с больными.
