Unknown - Unknown
Я сдвинула брови к переносице. Что он имеет в виду?
— Я любила его, — отчеканила, злясь. Ну, почему я должна терпеть такое отношение к себе в СВОЙ день? — А ты любил кого-нибудь? Хотя, разумеется, нет. Ты ничего не знаешь о любви.
— Любовь – недостаток.
— И все-таки, любил?
— Я и сейчас люблю, — просто ответил Майкл. И добавил: — СЕБЯ. Я люблю бокс. Я люблю секс. Я думаю, люди придают слову «любовь» слишком большое значение. Я люблю свободу. И у меня не было такого человека, который заставил бы меня отказаться от этого.
У меня внутри все сжалось от напряжения. Мне так и хотелось спросить у Майкла о чувствах ко мне, но он уже дал ответ.
Он не произнес этих слов. Но я четко поняла, что любви для него не существует.
— Я не придаю значения словам. И тебе не советую. Этот Лукас, наверняка, прикидывался милым парнем. На словах.
Была доля правды в словах Майкла, но я не хотела об этом думать. Если рассуждать так цинично, как он, можно сойти с ума. Я тысячи раз произносила Нику слова любви, но, правда…волнение я чувствовала только тогда, когда говорила их в первый раз.
Зачем тогда все эти клятвы на свадьбах, перед венчанием? Все же не всегда, но, хотя бы изредка, очень приятно услышать вслух о чувствах другого человека к тебе.
Я люблю родителей, но так редко говорю им об этом. Я мысленно поставила галочку под пунктом: «сказать маме о своих чувствах».
Черт с Майклом. Похоже, этот примат еще не развился до уровня любви, и его запросы остались на нижних этажах пирамиды потребностей.
Что ж, в этом он был хорош.
— Ладно, закрыли тему, веснушка. По душам с подружками разговаривай, — я в который раз сжала зубы от раздражения.
Это состояние выбивает меня из привычной колеи. Я не привыкла к такому. С Домиником я была уверенна в завтрашнем дне.
А отношения с Майклом это сплошной хаос, который ведет к разрушению. Кажется, мы просто невыносим друг друга и находим мир только в постели, но это «мир» больше похож на схватку титана и его жертвы.
Так было всегда.
***
Martin Garrix & Bebe Rexha – In The Name Of Love
— Нет.
Я осматривала место, в которое Майкл привез меня.
— НЕТ!
— Да, — кивнул он, разводя руки в сторону.
— Нет. Нет. Нет, нет, нет… — мои губы непослушно зашевелились. — Только не говори, что это и есть твой «сюрприз».
— Это и есть мой сюрприз, и если ты не примешь его, наказание мое будет очень болезненным, — он тут же скрестил руки на груди и посмотрел на меня таким взглядом…стальные глаза не просто приказывали, они оказывали на меня психологическое давление.
Я сразу узнала это место. Даже удивительно, откуда Майкл узнал? Или как еще возможно такое совпадение?
— Майкл, ты не понимаешь. У меня не страх, у меня ФОБИЯ. У меня сердце не выдержит, если я спрыгну вниз, — я уставилась на огромный высокий мост, пролегающий над каменистым ущельем, которое вело к выходу в океан. Люди пачками прыгали оттуда каждые пять минут.
Ненавижу рекламу этих прыжков.
«Испытай счастье, испытай свободный полет!». Ненормальные люди! Ведь есть случаи, когда веревки рвутся. Происходит неизбежное.
— Ты отказываешься принять мой подарок на день рождения? — Майкл вскинул одну бровь, его вопрос привел меня в ступор.
Он знал про мой день. Знал и молчал! Это самое отвратительное поздравление и подарок в моей жизни!
— Мне от тебя ничего не нужно, — я потянула дверную ручку от машины на себя, но Майк завладел моей талией.
— Не разбрасывайся словами, веснушка, мы оба знаем, что это не так, — я завизжала, когда Майкл закинул меня на плечо, но это все, что мне оставалось делать.
Вырываться бесполезно, я с тяжелым вздохом осознала, что он ведет меня внутрь «Ocean Park». Так называлась конторка, которая организовывала прыжки с моста.
Доминику было чертовски трудно затащить меня в это место. Не то, чтобы он обожал экстрим, но пару раз в год у него появлялись безумные идеи — он то пробовал заняться серфингом, то хотел прыгнуть с парашютом. В итоге ограничился баджи – джампингом и потребовал, чтобы я прыгнула с ним. Но я тогда не смогла. И знала, что не смогу сейчас.
Ни Ник, ни Майкл не понимают, насколько я подвержена паническим атакам.
Через полчаса мы были полностью экипированы. Мы с Майклом молчали, изредка осыпая друг друга гневно-горящими взглядами. Напряжение между нами нарастало и я всеми фибрами своей души чувствовала, что наши бренные тела скоро потребуют его сбросить.
Совершенно ясно каким образом.
Для Майкла это развлечение, еще один повод поиздеваться надо мной и проверить на прочность. А для меня — настоящее испытание.
Честно слово, я с радостью столкну его с этого моста собственноручно, а сама никуда не прыгну, наблюдая за тем, как бедняга болтается на веревке.
Мало того, что это страшно, это очень унизительно. И бессмысленно.
Прыгать вот так, в никуда. И зачем?
— Вы готовы? — инструктор обратился к Майклу, застегивая на моей груди последние спасательные ремни.
— Я абсолютно готов, — Майкл улыбался от уха до уха. Я никогда не видела на его лице подобную улыбку. Такое чувство, что день рождения сегодня у него.
Почему я слушаюсь его? Почему все еще нахожусь здесь?
Из-за Ника. Я так и не прыгнула с ним тогда. Испугалась. Я представила, как он гордился бы мной, если бы узнал, что я сильная. Что я могу бороться со своим страхом. Ради него.
Но на деле получается, если я прыгну — сделаю это ради Майкла.
Но я этого не сделаю. Просто…не смогу.
Никакой мужчина в мире не достоин разрыва моего сердца и того, что я могу разбиться прямо вон о те камни на дне ущелья.
— Ваша девушка не прыгнет, — усмехнулся бородатый мужчина в возрасте. На его футболке был бейдж с именем «Заккари».
— Прыгнет-прыгнет, — Майкл пристально посмотрел на меня, его язык бегло прошелся по нижней губе. Боже, о чем он сейчас-то думает? — Если хочет получить свой подарок.
— То есть это еще не подарок?
— Это испытание, а после ты получишь подарок. Согласись, положи я его тебе на блюдечко перед носом, было бы не так интересно? Ах, да…я же забыл. Ты СЛАБАЯ, и ты любишь, когда тебя жалеют и бегают перед тобой на задних лапках.
Зак присвистнул, начиная тихо над нами ржать.
— Даже в Вегасе не так жарко, как между вами двумя. Приготовься, парень. Ты — первый.
— Ну, что, увидимся внизу? — Майкл встал на край, расправив руки в стороны.
— Надеюсь, что нет, — отрезала я, вглядываясь в черты его лица. Такой красивый. Я все-таки надеюсь, что он не разобьется.
— И это все? То есть, я сейчас могу упасть и разбиться. А ты будешь всю жизнь жалеть, что так и не поцеловала меня на прощание, — он вскинул бровь, одарив меня ядовитой ухмылкой, от которой все органы внутри словно менялись местами.
— Подойди ко мне, малыш, —- уже тише попросил он. И я шагнула к нему. На самый край. Казалось, он сейчас соберет меня в охапку и сделает шаг назад, обрекая нас на неожиданное свободное падение.
— Майкл, я не прыгну, — снова повторила я, сделав еще один шаг к нему. Он стоял, одной ногой уже в пропасти.
Я вдруг всерьез испугалась за него.
— Если я прыгаю, ты тоже прыгаешь, — шепнул он, обдав горячим дыханием мои губы. Он был раздет до пояса, и только ремни безопасности скрывали его накаченную грудь и пресс. Но стоило мне только взглянуть на вздувшиеся от адреналина вены на его руках, я безумно захотела оказаться в их крепости.
Стоп.
Его слова нашли новый отголосок в моем сердце. Все это уже я переживала…
Нежели у Майкла действительно есть какая-то тайная папка на меня? Досье, где записана вся моя жизнь? Мои вкусы, предпочтения?! Каждый вечер он досконально вычитывает ее, чтобы знать, за какие веревочки потянуть свою экспериментальную куклу?
Я начала чувствовать какой-то странный подвох во всем, что происходит в наших отношениях с Майклом. Тонкий намек на огромную ложь, которая сокрыта от моих глаз. Иногда это все выглядело, как театр, как постановка.
От Миллера всего можно было ожидать. Он может действительно играть со мной. От куда я знаю, что он снова не поспорил на меня с такими же узколобыми дружками?!
И все же, сейчас, глядя на Майкла, я испытывала совсем другие чувства.
— Толкни меня, — подразнил Майкл. — Давай, я жду. Отомсти мне еще раз за все свои обиды. Такой шанс, Мика. Толкнуть своего обидчика в пропасть.
— Или тебе слабо?
— Заткнись, Майкл!
— ДА ПРЫГАЙ УЖЕ! — не выдержал Зак, но я уже ничего не слышала. В висках пульсировало отчетливое: «ты можешь больше никогда его не увидеть». Никто не знает, что случится в следующую секунду.
