Дарт Лонгботтом - Добрый Волдеморт
Хагрид мрачно посмотрел через окно в сторону замка. Под ненавязчивым ментальным влиянием бывшего ситха сейчас он не сомневался, что Дамблдор способен определить его на роль закуски для питомца Слизерина.
— Тогда ты пообещай, что присмотришь за моим хозяйством, — сказал Хагрид, внутренне уже согласный с предложением Палпатина.
— Хорошо, — кивнул Шив. — Кстати, как думаешь, если Дамблдора временно отстранить от управления школы, ваш запрет перестанет действовать? Мне кажется, родители учеников не обрадуются, когда узнают, что происходит в Хогвартсе.
«Ладно, заодно и проверим, как выкрутится старик», — ухмыльнулся Шив и с деланным сочувствием посмотрел на подавленную физиономию полувеликана.
— До свидания, мой друг. Не волнуйся и жди гостей. Кто это будет, я говорить не стану, нужно, чтобы ты сыграл свою роль естественно.
Хагрид закрыл за ним дверь и завалился спать, а Палпатин дошагал до Хогсмида и сразу трансгрессировал в домой.
На следующий день Шив с утра уже был в Министерстве магии. Пройдя взвешивание палочки, он направился в зал заседаний, где было организовано очередное собрание Визенгамота. Сегодняшняя повестка мало интересовала Палпатина, он подошёл в сектор консерваторов и внимательно посмотрел на Крэбба. Здоровяк сразу же уступил ему место рядом с Малфоем. Палпатин невербально наложил на них защитные чары и произнёс:
— Люциус, ты же член Попечительского совета, насколько я знаю?
— Я его председатель, — самодовольно усмехнулся белобрысый аристократ. — А к чему твой вопрос? Тоже рассчитываешь на место в совете?
— Нет, пока слишком много дел. Ты, наверное, уже знаешь, что по замку ползает символ вашего факультета и жрёт учеников? — сделал скорбное выражение лица Палпатин. — Я невольно думаю, что пора переводить Невилла куда-нибудь подальше от Англии.
— Что? — едва не подпрыгнул Малфой.
— А то! В Хогвартсе, оказывается, весь год происходят нападения на детей, — серьёзно посмотрел на него Палпатин. — Окаменевшие ученики лежат в больничном крыле под охраной медведьмы, которая, естественно, не сидит на месте круглосуточно. А василиск ползает по всему замку, будто шеф-повар на кухне. Пока жертв немного, но ты же понимаешь?..
— Там же Драко! — задохнулся от ужаса Малфой и попытался вскочить.
— Не торопись, — остановил его Палпатин. — Раз до сих пор никто не погиб, значит, василиск действует согласно инстинктам. Змей сначала должен сделать достаточный запас провизии. Раньше жрать он не начнёт, иначе голодным впадёт в спячку. Ты же изучал повадки василисков на УЗМС? К тому же Дамблдор наложил на замок запрет. Рассказать о нападениях на детей всё равно никто не сможет. Право директора Хогвартса, ты же знаешь.
— Тогда его надо лишить поста немедленно! — зарычал бледный как мел Малфой. — Я сейчас же переговорю с остальными попечителями. Слава Мерлину, у нас есть на это право!
— В Совете большая часть — друзья старика, — покачал головой Палпатин. — Они тебя и слушать не станут. Максимум, на что ты можешь рассчитывать, это на временное отстранение. Да и то, приятели Дамблдора будут против.
— Я припугну их магическим откатом, а самых несговорчивых куплю, — сердито прошипел Малфой. — Надо будет ещё Фаджа поставить в известность. Против него Дамблдор выступать не будет. Министр же, пусть и карманный.
— Главное, чтобы вы успели спасти детей, — скорбно вздохнул Палпатин и поднялся. — Только не промахнитесь. Дамблдор очень хитёр. Он наверняка подыскал себе козла отпущения. Министр Фадж вполне может пойти у старика на поводу и покарать невинных. Боюсь, в таком случае ты как соучастник министерской ошибки потеряешь пост председателя Совета попечителей, когда всё вскроется.
— Мне всё равно. Главное — чтобы Драко не пострадал. Спасибо за информацию, Фрэнк, — крепко пожал ему руку Малфой. — Поверь, мы с Нарциссой не забудем о твоей помощи.
— Это в интересах каждого, у кого в Хогвартсе учатся дети, — кивнул ему Шив. — Я надеюсь, у тебя всё получится, Люциус.
Палпатин вернулся на своё место, а Малфой стремительно покинул помещение суда. Через какое-то время Шив отправил самолётик за стол секретаря с просьбой дать ему слово. Когда Визенгамот обсудил все текущие вопросы, настало время выступления заранее заявленных ораторов. Вскоре очередь дошла до Палпатина.
— Слово предоставляется лорду Лонгботтому! — громко рявкнул секретарь, и Шив поднялся с места.
— Уважаемые члены Визенгамота, — разнёсся по залу его голос. — У меня для вас предложение, которое, вероятно, вызовет протест у части уважаемого собрания, однако прошу его обдумать.
Палпатин обвёл взглядом зал, мысленно считая, кто согласится сейчас, а кто присоединится позже. Пока оказалось, что его предложение воспримут в штыки слишком многие. Однако со временем те, кто сейчас будет громче всех возмущаться, переменят свою позицию.
Дождавшись полной тишины в зале, Палпатин заговорил:
— Я предлагаю разрешить мракоборческому подразделению Аврората применять в исключительных случаях «непростительные» заклинания. Допустим, отряд мракоборцев наткнётся на магическое существо пятого класса опасности. А быть может, преступники будут настолько сильны, что обычными методами их не обезвредить. Или на кону будет стоять жизнь наших наследников? Неужели мы даже в этом случае будем считать, что «Экспеллиармус» или «Ступефай» спасёт детей от нунду или дракона? Обдумайте моё предложение, господа!
Палпатин сел, а со стороны тех, чьи родственники и друзья служили в аврорате, раздались одобрительные аплодисменты. Однако в общей массе людей таких было немного. Сторонники политики чистокровных ещё помнили, как во время первой магической войны авроры убивали их товарищей, и не желали давать им дополнительные возможности. Последователи Дамблдора также не были готовы разрешить аврорам использовать «непростительные» заклинания, считая, что в мирное время такие чары не нужны. В итоге предложение Палпатина отклонили почти единогласно.
Однако бывший ситх и не рассчитывал, что Визенгамот сразу одобрит его предложение. Своим выступлением он показал, что готов отстаивать интересы силовиков, у которых традиционно не было собственной партии. Одно время ДМП и Аврорат поддерживали Бартемиуса Крауча, но тот скомпрометировал своё имя после первой войны. Руфус Скримджер тоже мог бы повести их за собой, но он во всём слушался Фаджа и пока не помышлял о собственной политической карьере. А Аластора Грюма даже свои никогда не считали самостоятельной фигурой.
До прошлого года в таком качестве никто Палпатина тоже не рассматривал. Однако после его демонстративного разрыва с Дамблдором многие силовики стали приглядываться к новой фигуре на политическом Олимпе. Тем более
